Алек Эпштейн - Израильтяне и палестинцы. От конфронтации – к переговорам и обратно

• Название: Израильтяне и палестинцы. От конфронтации – к переговорам и обратно
• Автор: Алек Эпштейн
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-93273-303-9

В монографии, написанной известным историком и политологом Алеком Д. Эпштейном, анализируется ход переговорного процесса между израильскими и палестинскими лидерами в 1990-е – 2000-е годы, начиная от контактов, предшествовавших Соглашению Осло и до настоящего времени. История дипломатической деятельности, в которую были вовлечены как представители сторон, так и влиятельные международные посредники, дополняется рассмотрением опросов общественного мнения, позволяющих оценить, насколько государственные деятели могут рассчитывать на поддержку со стороны социума в случае инициирования ими тех или иных шагов, направленных на изменение сложившейся в настоящее время ситуации. Автор предлагает перейти от парадигмы двусторонних переговоров между Израилем и Палестинской администрацией к подходу, ставящему во главу угла укрепление отношений Израиля с приграничными странами – Иорданией и Египтом, выражая мнение, что только подобный тройственный межгосударственный формат может дать надежду на урегулирование палестинской проблемы. Книга, базирующаяся на документах и свидетельствах, большая часть из которых никогда не публиковались по-русски, представляет интерес как для дипломатов и экспертов-международников, так и для всех, кто интересуется проблемами Ближнего Востока.

---

Для палестинцев поражение арабских стран в начатой ими сразу после провозглашения независимости Государства Израиль войне стало национальной катастрофой: 80 % арабского населения бежало или было вытеснено с тех земель, которые в результате итогов войны были объявлены суверенной территорией Израиля; многие из этих людей и их потомков до сих пор живут в лагерях беженцев. Между 1949 и 1967 годом контроль, причем весьма эффективный, над Западным берегом осуществляла Иордания, которая распространила на эти территорию свою юрисдикцию, Газу же оккупировал, но не аннексировал Египет. После 1967 года Западный берег и сектор Газа перешли под израильский контроль, при этом Израиль, подобно Египту, не включил эти территории (за исключением Восточного Иерусалима) в границы своего суверенитета. До создания ПНА в 1994 году палестинские жители Газы на протяжении сорока шести лет жили в статусе жителей оккупированных территорий, не имея какого-либо гражданства.

Трансформация палестино-израильского конфликта происходила постепенно, но центральным событием на этом пути стало взаимное признание ООП и Израиля в рамках подписания Декларации принципов (так называемое соглашение Осло-1) в сентябре 1993 года. Декларация принципов стала результатом целого ряда тайных встреч между высшими руководителями Государства Израиль и ООП, которые последовали вслед за аналогичными встречами неофициальных представителей Израиля и палестинцев[14]. Декларация принципов и последующие соглашения, заключенные в 1994–1995 годах, привели к созданию ПНА и проведению выборов на Западном берегу и в секторе Газа. ПНА получила контроль сначала над сектором Газа и над Иерихоном, а затем над всеми остальными арабскими городами Западного берега. Согласно соглашению от 1995 года было выделено три зоны: в зоне «А», включавшей шесть городов – Дженин, Шхем (Наблус), Тулькарем, Калькилию, Рамаллу, Бейт-Лехем (Вифлеем) и, с оговорками, Хеврон, – палестинские власти были полностью ответственны за внутренние дела и безопасность; в зоне «В» палестинские власти были ответственны за внутренние дела, а Израиль – за вопросы безопасности; в зоне «C», включавшей еврейские поселения на Западном берегу, стратегически важные магистрали, район Иорданской долины и незаселенные территории, Израиль сохранил полный контроль. Реализация этих соглашений шла медленно и зачастую отставала от графика, намеченного в ходе переговоров, но все же шла, несмотря на терроризм и другие акты насилия.

Убийство Ицхака Рабина 4 ноября 1995 года и взрывы, устроенные палестинскими террористами-смертниками в автобусах Иерусалима и Тель-Авива в феврале – марте 1996 года, привели к смене правительства в Израиле. В мае 1996 года премьер-министром в ходе прямых выборов был избран Б. Нетаньяху, после чего была сформирована правящая коалиция во главе с правоцентристской партией «Ликуд». Хотя изначально Б. Нетаньяху не планировал продолжать переговоры с Я. Арафатом, как минимум – в формате процесса Осло, инициированные палестинским лидером в сентябре 1996 года масштабные волнения, поводом для которых было объявлено открытие Израилем второго выхода в «туннеле Хасмонеев» (участка древнего водовода и улицы хасмонейско-иродианского периода, проходящих от площади у Стены Плача до Виа Долороза), показали, насколько ограничены возможности для маневра и как немного на самом деле может сделать премьер-министр Израиля, пусть даже и имеющий значительный кредит доверия в связи с победой на всеобщих выборах. Я. Арафат заявил, что израильтяне хотят с помощью туннеля подрыть фундамент мечети Аль-Акса и таким образом разрушить ее, освободив место для строительства своего Храма. Несмотря на очевидный абсурд этого заявления, в Иерусалиме и в некоторых районах на контролируемых территориях произошли серьезные беспорядки и вооруженные столкновения; впервые палестинская полиция применила оружие против израильских сил безопасности; погибло 15 израильтян и 52 палестинских араба. Дело дошло до того, что арабы с Храмовой горы бросали камни на молящихся у Стены Плача евреев. Чтобы остановить волну насилия, президент США Б. Клинтон в авральном порядке пригласил к себе премьер-министра Б. Нетаньяху и главу ООП Я. Арафата, а также руководителей Иордании и Египта. Таким образом Я. Арафату удалось добиться возвращения палестинской проблемы в повестку дня наиболее влиятельных мировых лидеров. Вместе с тем вся логика его действий отчетливо характеризовала его не как государственного, а как революционного общинного лидера, который планирует свои шаги в расчете на скорое вмешательство извне со стороны других государств или международных организаций. Логика Осло строилась на том, что все возникающие между ними проблемы стороны будут обсуждать и урегулировать в ходе прямых контактов между собой. Положение, сложившееся в конце сентября 1996 года, свидетельствовало о значительном откате назад: стороны сами не смогли договориться, а вспышка насилия заставила вмешаться более «политически зрелых» и ответственных посредников, выступивших гарантами достигнутых соглашений.

В этом формате контакты между представителями сторон продолжались и дальше: центральную роль в переговорах играли не столько сами израильтяне и палестинцы, сколько посредники, которые определяли время проведения переговоров, их тематику и даже те границы, в рамках которых обсуждение считалось легитимным; они же представляли сторонам свои «компромиссные» предложения, когда переговоры раз за разом заходили в тупик. Это имело как свои плюсы, так и минусы: представители сторон, в особенности палестинские лидеры, взяли за правило при каждом удобном случае «возвращать мяч» американским дипломатам, надеясь, что те, надавив на членов израильской делегации, добьются для них лучших условий соглашения. Раз за разом «сдавая» очередную «красную черту», израильские представители обнаруживали, что палестинские партнеры по переговорам инициировали очередной «кризис мирного процесса», вынуждая американских посредников вмешаться, призывая израильтян «проявить гибкость» и «продемонстрировать творческий подход» – оба эти эвфемизма традиционно означают, что от Израиля ожидаются новые уступки.

Нужно сказать, что в целом подобная ситуация вполне устраивала американцев, так как превращала их в незаменимых ключевых игроков ближневосточной политики, без которых никакие позитивные сдвиги невозможны в принципе; в конце концов, именно на достижение подобного положения была направлена вся челночная дипломатия Генри Киссинджера[15]. Однако эта стратегия устраивала американцев тогда, когда она заканчивалась успехом, как это и было в ходе израильско-египетских переговоров 1970-х годов. Информация о кризисах в мирном процессе регулярно публиковалась в прессе, и тот факт, что сначала были подписаны два соглашения о разъединении войск (в 1974 и 1975 году), затем – рамочное соглашение о мире на Ближнем Востоке (в 1978 году), а в завершение – полноценный мирный договор между двумя странами (в 1979 году), в глазах мирового общественного мнения превращал американских посредников в кудесников. Однако важно понимать, что американцы на самом деле не сколько посредничали между израильтянами и египтянами, сколько навязывали обеим сторонам свои условия, пытаясь доказать им – и прежде всего только вышедшим из-под советской опеки египтянам, – что американское посредничество позволит им заключить более выгодный договор. Эта стратегия никак не могла привести к успеху в иной ситуации, когда одна из сторон в переговорах по тем или иным причинам заинтересована в участии в «мирном процессе», но не стремится при этом к заключению обязывающего соглашения: именно такой была ситуация в ходе саммита в Кемп-Дэвиде в 2000 году, в котором участвовали и госсекретарь Мадлен Олбрайт, и президент Билл Клинтон, не говоря уже о государственных деятелях и дипломатах не столь высокого ранга, однако никто из них не смог убедить Ясира Арафата подписать итоговое соглашение, предусматривающее, в частности, декларацию о завершении конфликта и отказе от взаимных претензий. Будучи по натуре лидером национально-освободительного движения, а не государственным деятелем, Я. Арафат не смог закончить стадию «борьбы», в результате чего переговоры закончились крахом, а американские посредники выглядели, прямо скажем, не лучшим образом. Тогдашний министр иностранных дел Израиля Шломо Бен-Ами справедливо констатировал: «Арафат – не лидер, он весь находится в плену мифов. … Лидер принимает решения, которые порой возмущают людей, оказавших ему поддержку, и тогда он расплачивается за это ценой своей собственной карьеры. Бен-Гурион, Садат, Бегин, Рабин, де Голль, решая проблему Алжира, Никсон, начавший процесс нормализации отношений с Китаем, де Клерк в Южно-Африканской Республике были такими лидерами. Арафат же не является лидером, который встречается лицом к лицу с общественными потрясениями, напротив, он скорее избегает их»[16]. Эти черты личности Я. Арафата американцы изменить не смогли, а именно эти характеристики в критический момент и оказались решающими.