Елена Лелина - Павел I без ретуши

• Название: Павел I без ретуши
• Автор: Елена Лелина
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01283-5

В книгу вошли фрагменты из воспоминаний современников Павла I, очевидцев драматических событий, сопровождавших жизнь «русского Гамлета» — романтика, рыцаря, мистика, никем не понятого, одинокого в своем радении о народе и государстве. Многочисленные, подчас противоречащие друг другу свидетельства всесторонне освещают эту сложную личность и создают объемный портрет, который исключает однозначность в оценках.

---

В 1908 году в Санкт-Петербурге вышла книга «Цареубийство 11 марта 1801 года». Она включает записки и воспоминания современников императора Павла I, в той или иной мере соприкоснувшихся с трагедией его насильственной гибели. Среди более чем десяти версий этого события — свидетельства руководителя заговора П. А. Палена и непосредственного участника убийства императора Л. Л. Беннигсена. Разночтения, которые присутствуют в текстах различных авторов, естественны: каждый проживает жизнь со своим видением ее оттенков и нюансов; а кому-то просто выгодно пересказать событие так, а не иначе.

По сути своей, П. А. Пален совершил задуманное грязное дело чужими руками. Его часть мятежного отряда намеренно не прибыла вовремя к спальне несчастного императора, и Пален терпеливо ждал исхода дела где-то поблизости, чтобы в случае успеха руководить наследником Александром, а в ином случае — выступить в роли спасителя императора.

Что касается Л. Л. Беннигсена, который стал свидетелем последних минут жизни Павла I, то трудно поверить, что в решающий момент ему вдруг понадобилось отлучиться из царской спальни и все произошло помимо его воли.

Да, на подмостках театра жизни порой разворачиваются воистину шекспировские трагедии… Но если шекспировский Гамлет гибнет в грациозном картинном бою, эффектно пронзенный отравленным острием шпаги, то на русской земле законы ренессансного театра не действуют. Нашего царственного Гамлета убивали зло, исступленно, в пьяном мужицком угаре. Обезображенное тело, прежде чем показать близким, долго приводили в порядок. Сомнительно, что этими господами руководила святая идея спасения отечества от тирании, как они утверждали позже…

Потом о Павле практически забыли. Почти на 100 лет. В конце XIX — начале XX века негласный запрет с этой темы был снят и воспоминания очевидцев и непосредственных участников тех событий наконец увидели свет. Однако новые политические потрясения низвергли российский трон, и имя Павла I вновь было предано забвению.

Конец XX столетия принес очередной всплеск интереса к личности правнука Петра I и прапрадеда Николая II. Многочисленные свидетельства современников, переизданные в последние годы, позволяют понять Павла I как чрезвычайно тонкого, нежного, ранимого, искреннего, честного человека. Попробуйте с этими качествами управлять! Честный политик во все времена — нонсенс. Вас тут же объявят дураком или сумасшедшим. И вы начнете нервничать, добиваясь своего, допускать несправедливости, и невольно впадете в противоречия..

Противоречивость натуры императора Павла I проявлялась буквально во всем. Он был смешон и велик, невероятно силен и катастрофически слаб. Его называли обаятельным и безобразным. Он был страшен в гневе и великодушен в прощении. О нем слагали анекдоты, над ним смеялись, его пародировали, но в то же время его глубоко уважали за честность, справедливость, рыцарское благородство, стойкость. Он умер императором. Только четыре года он был императором и нес Богом данный крест до конца.

Е. И. Лелина

Датировка во всех текстах настоящего издания, где не отмечено особо, дается по старому стилю.

Биографические сведения о мемуаристах помещены в раздел «Указатель имен» (выделены жирным шрифтом).

Часть I Наследник престола великий князь Павел Петрович

Рождение

Из «Записок» Екатерины II:

Во вторник вечером я легла в постель и ночью проснулась от болей. Я разбудила Владиславову; та послала за повивальною бабушкою, которая объявила, что я должна скоро родить… Я очень страдала; наконец на другой день, 20 сентября [1754 г.], около полудня я родила сына. Только что спеленали его, явился по приказанию императрицы [Елизаветы Петровны] духовник ее и нарек ребенку имя Павла, после чего императрица тотчас велела бабушке взять его и нести за собою; а я осталась на родильной постели. […]

В городе и в империи была великая радость по случаю этого события. […]

На шестой день происходили крестины моего сына. Он уже едва было не умер от молочницы; я должна была украдкою наведываться об его здоровье; ибо просто послать спросить значило бы усомниться в попечениях императрицы и могло быть очень дурно принято. Она его поместила у себя в комнате и прибегала к нему на каждый крик его; излишними заботами его буквально душили. Он лежал в чрезвычайно жаркой комнате, в фланелевых пеленках, в кроватке, обитой мехом черных лисиц; его покрывали одеялом из атласного пике на вате, а сверх этого еще одеялом из розового бархата, подбитого мехом черных лисиц. После я сама много раз видала его таким образом укутанного; пот тек у него с лица и по всему телу, вследствие чего, когда он вырос, то простужался и заболевал от малейшего ветра. Кроме того, к нему приставили множество бестолковых старух и мамушек, которые своим излишним и неуместным усердием причинили ему несравненно больше физического и нравственного зла, нежели добра.

Манифест о рождении великого князя Павла Петровича 7 октября 1754 г.:

Объявляем во всенародное известие. Всемогущему Господу Богу благодарение, наша вселюбезнейшая племянница ее императорское высочество великая княгиня Екатерина Алексеевна от имевшего бремени благополучно разрешение получила, и даровал Бог их императорским высочествам первородного сына, а нам внука Павла Петровича, что учинилось минувшего сентября в 20-й день. Того для мы всемилостивейше повелеваем оного вселюбезнейшего нашего внука во всех делах государства нашего, по приличеству до сего касающихся, писать его императорское высочество великий князь Павел Петрович; и о сем всевысочайшем определении публиковать во всем нашем государстве, дабы везде по сему исполняемо было неотменно; о чем сим и публикуется.

Елизавета.

Из «Записок» наставника цесаревича Семена Андреевича Порошина:

1754 года, сентября 20-го дня, пред полуднем в 10-м часу, Всемогущая Божия благодать обрадовала ее императорское величество, нашу всемилостивейшую государыню и всю здешнюю империю младым великим князем, которым Всевышний супружество их императорских высочеств благословил и которому наречено имя Павел.

Сия всеобщая радость объявлена была того же дня двести одним пушечным выстрелом с обеих здешних крепостей…[1]

На другой день поутру отправляемо было всем духовенством торжественное благодарное молебствие.

25-го числа сего месяца действительно совершилось крещение высокоупомянутого новорожденного великого князя. […]

Потом следовало пение: Тебя, Бога, хвалим, и в то же время производилась с здешних одних крепостей пушечная пальба тремястами одним выстрелом и при всех церквах был колокольный звон.

Родители

Петр III

Из переписки государственного канцлера Михаила Илларионовича Воронцова:

Бывший… император от народа ненавидим был.

Из памфлета историка и публициста Михаила Михайловича Щербатова «О повреждении нравов в России»:

Взошедши сей государь на всероссийский престол без основательного разума и без знания во всяких делах, восхотел поднять вольным обхождением воинский чин. Все офицеры его голстинские, которых он малый корпус имел, и офицеры гвардии часто имели честь быть при его столе, куда всегда и дамы приглашались. Какие сии были столы? Тут вздорные разговоры с неумеренным питием были смешаны, тут после стола поставленный пунш и положенные трубки, продолжение пьянства и дым от курения табаку представляли более какой-то трактир, нежели дом государский; коротко одетый и громко кричащий офицер выигрывал над прямо знающим свою должность. Похвала прусскому королю, тогда токмо переставшему быть нашим неприятелем, и унижение храбрости российских войск составляли достоинство приобрести любление государево.

Из «Записок» литератора Андрея Тимофеевича Болотова:

С самого малолетства заразился он многими дурными свойствами и привычками и возрос с нарочито уже испорченным нравом. Между сими дурными его свойствами было, по несчастию его, наиглавнейшим то, что он как-то не любил россиян и приехал уже к ним властно, как со врожденною к ним ненавистью и презрением; и как был он так неосторожен, что не смог того и скрыть от окружающих его, то самое сие и сделало его с самого приезда уже неприятным для всех наших знатнейших вельмож, и он вперил в них к себе не столько любви, сколько страха и боязни.

Из переписки Екатерины II:

Нет ничего хуже, как иметь мужем ребенка, я знаю, чего это стоит, и принадлежу к числу тех женщин, которые думают, что мужья, которые не любимы, всегда виноваты в том сами, потому что поистине я бы очень любила моего мужа, если бы к тому представилась возможность и если бы он был так добр, чтобы пожелать этого.