Гэри Дженнингс - Сокровища поднебесной

• Название: Сокровища поднебесной
• Автор: Гэри Дженнингс
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007

"Подойдите сюда, великие принцы! Подойдите ко мне, люди всех званий, те, кто хочет увидеть разные обличья человечества и познать разнообразие мира!" Такими словами начал великий путешественник Марко Поло, сидя в тюрьме, свои воспоминания о более чем двадцатилетних странствиях по свету. И ему было о чем рассказать, ведь он не только объездил полмира, но и много лет верно служил великому хану Хубилаю и выполнял его поручения в Китае, Индии и на Цейлоне.

 Через много лет в Венеции, когда Марко Поло лежал на смертном одре, родственники, друзья и священник собрались вокруг умирающего, дабы убедить его отречься от той бесчисленной лжи, которую он выдавал за правдивое описание своих путешествий, и с чистой душой отправиться на Небеса. Старик поднялся, проклял всех присутствующих и заявил: "Да я не рассказал и половины того, что видел и делал!"

 Вам повезло. В этом романе вы прочтете о том, о чем великий путешественник не захотел рассказать в своей "Книге о разнообразии мира".

---

— Простите меня, почтенный pongyi, — перебил я его объяснения, — но перед этим вы, кажется, мимоходом упомянули, что вон в той шкатулке некогда хранился зуб Будды?

— Так оно и было, — печально ответил он.

— Настоящий зуб? Самого Будды? Неужели он хранился в течение семнадцати веков?

— Да, — сказал pongyi и открыл шкатулку, чтобы показать нам вмятину, оставшуюся на бархате. — Странствующий pongyi с острова Шри-Ланка принес его сюда около двухсот лет тому назад, чтобы освятить сей храм. Это была наша самая ценная реликвия.

Ху Шенг выразила удивление при виде огромнейшей вмятины и жестом дала мне понять, что зуб Будды по размеру был величиной с голову. Я обратился с этим неуважительным замечанием к Юссуну, а он перевел его pongyi.

— Amè, да, зуб был просто огромный, — сказал старик. — Почему нет? Будда был могущественным мужчиной. На том же самом острове Шри-Ланка до сих пор можно видеть след от его ноги, который он оставил на скале. Исходя из величины этого следа, можно подсчитать, что Будда был девяносто локтей ростом.

— Amè, — повторил я. — Будда, похоже, принадлежал к тому же народу, что и Голиаф. И когда он вернется на землю через семь или восемь тысяч лег, его приверженцам не составит труда узнать Будду, не то что нам Иисуса. Но что же случилось с этим священным зубом?

Pongyi тихонько засопел носом.

— Царь, который сбежал, похитил его и унес с собой. Ужасное кощунство! Никто не знает, зачем он это сделал. Предполагали, что он направлялся в Индию, а в Индии Будде больше не поклоняются.

— Но царь добрался только до Акуаба и умер там, — пробормотал я. — Следовательно, зуб все еще может быть среди его вещей.

Pongyi лишь в смиренной надежде пожал плечами и продолжил показывать нам остальные изумительные сокровища Ананды. Однако идея разыскать чудесный зуб уже крепко засела у меня в голове. Поэтому, насколько мог вежливо, я побыстрее завершил нашу дневную прогулку, поблагодарил pongyi за его доброту и заботу и вместе с Ху Шенг и Юссуном поспешил во дворец, по дороге поведав спутникам свой замысел. Во дворце я попросил вана Баяна немедленно принять меня.

— Если я разыщу зуб, он станет прекрасным подарком Хубилаю, — сказал я ему. — Хотя Будда и не тот бог, которого он почитает, зуб божества окажется ценной реликвией, которой нет ни у одного монарха. Даже в христианском мире, хоть там и существует множество различных реликвий — куски Истинного Креста, Священные Гвозди, Священная Потница, — не имеется никаких останков Тела Христа, кроме нескольких капель Святой Крови. Великий хан будет очень рад и горд, если обзаведется настоящим зубом Будды.

— Если только ты сможешь отыскать его, — заметил Баян. — Что касается меня, я был бы счастлив, получив обратно хоть несколько своих зубов. Тогда мне не пришлось бы носить во рту это орудие пыток. Как же ты намереваешься разыскать зуб?

— С вашего разрешения, ван Баян, я отправлюсь отсюда в морской порт Акуаб, чтобы обыскать то место, где умер царь, пороюсь в его вещах, допрошу оставшихся в живых членов его семьи. Зуб должен быть где-то там. На это время я бы хотел оставить здесь Ху Шенг, под вашей защитой. Поскольку я теперь знаю, что путешествие по этим землям очень тяжелое, то больше не хочу подвергать этому свою подругу, пока нам не придет пора возвращаться в Ханбалык. Надеюсь, о Ху Шенг будут хорошо заботиться ее служанка Арун и другие наши слуги, если ван позволит ей остаться жить во дворце. Я бы также хотел попросить вас еще об одном одолжении: можно мне захватить с собой Юссуна в качестве переводчика? Мне нужен лишь он и еще лошади для нас обоих. Я поеду налегке, ведь я спешу.

— Ты же знаешь, Марко, что тебе нет нужды просить, потому что ты носишь пайцзу великого хана, а в ней уже заключена вся власть, которая тебе нужна. Но мне приятно, что ты относишься ко мне с почтением, и, разумеется, я даю тебе свое дозволение и обещаю присматривать за твоей госпожой, чтобы с ней не случилось ничего плохого. Я желаю тебе успеха в твоих поисках. — Он закончил традиционными монгольскими словами прощания: «Доброго тебе коня и широкой степи, до следующей встречи».

Глава 4

Мои поиски оказались не такими уж простыми и закончились не скоро, хотя в целом увенчались успехом. И все это время мне оказывали поддержку. В самом начале своего путешествия, в запущенном приморском городе Акуабе, я получил помощь от некоего Шайбани, сардара, которого Баян поставил там командовать монгольскими завоевателями. Он встретил меня очень сердечно, как старого друга, и предложил остановиться в доме, который определил под свою резиденцию. Это был лучший дом в Акуабе, если не сказать больше.

— Sain bina, — вежливо обратился ко мне Шайбани. — Рад приветствовать тебя, старший брат Марко Поло. Я вижу, ты носишь пайцзу великого хана.

— Sain bina, сардар Шайбани. Да, я приехал по поручению нашего общего господина Хубилая.

Юссун отвел наших лошадей в конюшни, которые занимали заднюю половину дома. Мы с Шайбани вошли в переднюю половину, и слуги выставили перед нами еду. Пока мы ели, я рассказал хозяину, что иду по следу недавно умершего царя Ава Нарасина Пати, объяснил, почему я это делаю, и заявил, что хотел бы обыскать принадлежавшее беглецу имущество и допросить оставшихся в живых членов его семьи и слуг.

— Все будет так, как ты желаешь, — сказал сардар. — Признаться, я очень обрадовался, когда увидел, что ты носишь пайцзу, потому что она дает тебе право выступить в качестве судьи здесь, в Акуабе. Смерть царя вызвала большие волнения, и жители города разделились на противоборствующие группировки. Они оказались настолько втянутыми в эти местные распри, что едва ли заметили, как мы вошли в город. И пока порядок не будет восстановлен, я не смогу наладить здесь управление. Мои люди только тем и занимаются, что разнимают на улицах дерущихся. Поэтому я очень рад, что ты приехал.

— Ясно, — сказал я, слегка озадаченный. — Я сделаю все, что смогу. Хотя, признаться, не очень понимаю, в чем причина беспорядков.

— Все дело в недавно умершем царе, — сказал он и раздраженно добавил: — Да подавятся черви его проклятыми останками! Ты не против, если я все тебе подробно объясню?

— Мне бы этого очень хотелось.

— Этот Акуаб — настоящая дыра: жалкий мрачный городишко. Ты выглядишь разумным человеком, Марко, потому я полагаю, что ты покинешь его, как только сможешь. Я же назначен сюда и поэтому должен остаться. Мой долг — преобразовать город, чтобы он стал полезным приобретением ханства. Особенность этого убогого городка в том, что это еще и морской порт. А как и во всех портовых городах, здесь существуют две отрасли, которые оправдывают его существование и поддерживают жителей. Во-первых, обслуживание портовых сооружений — молов, товарных складов, лавок и тому подобного. Ну а во-вторых, удовлетворение потребностей корабельных экипажей, которые останавливаются здесь. Это означает публичные дома, винные лавки и азартные игры. В основном торговля Акуаба с Индией осуществляется через вон тот залив, он называется Бенгальским, и большинство моряков, которые приплывают сюда, жалкие индусы. Их желудки не приспособлены для крепких напитков, и у них не очень-то много силы между ног, поэтому все свое время, которое моряки проводят на суше, они посвящают азартным играм. По этой причине публичных домов и винных лавок здесь немного, они маленькие и бедные — и, вах! — местные шлюхи и напитки отвратительны. Но в Акуабе есть несколько залов для игр, и это самые процветающие учреждения города, их владельцы самые его важные жители.

— Все это очень интересно, сардар, но я недостаточно…

— Пожалуйста, прояви терпение, старший брат. Сейчас ты все поймешь. Во всем виноват, будь он проклят, царь, который сбежал, — этот трусливый поступок не прибавил ему любви среди его бывших подданных. Мне известно, что он покинул Паган с внушительным караваном слонов, жен, детей, слуг и рабов — и со всеми теми ценностями, которые они смогли увезти. Но каждую ночь, пока они были в пути, караван уменьшался. Под покровом темноты его подданные сбегали, унося с собой огромное количество награбленных ценностей. Слуги надеялись разбогатеть. Рабы хотели просто вырваться на свободу. Даже жены царя — включая саму царицу, его первую жену, — взяли своих маленьких детишек-князьков и разбежались кто куда. Возможно, они надеялись изменить свои имена и начать новую жизнь.

— Мне чуть ли не жаль этого трусливого царя.

— В то же самое время, поскольку необходимо было покупать еду и платить за ночлег в пути, царь-беглец вынужден был отдавать огромные деньги старейшинам деревень и владельцам постоялых дворов. Все они были настроены очень враждебно, вели себя грубо и стремились воспользоваться своим преимуществом. Мне сказали, что он прибыл сюда, в Акуаб, чуть ли не нищим и почти в одиночестве, в сопровождении лишь одной из своих последних молоденьких жен, нескольких преданных старых слуг и с отнюдь не тяжелым кошельком. Этот город тоже встретил его не слишком-то дружелюбно. Царю пришлось искать пристанище на прибрежном постоялом дворе. Однако если он хотел выжить, то ему следовало двигаться дальше, через залив в Индию, а чем было беглецу оплатить проезд? Естественно, все капитаны кораблей заломили немалую цену, особенно когда поняли, в каком отчаянном положении он оказался — по пятам за царем-беглецом двигались монголы-завоеватели. Уж не знаю, сколько именно с него запросили, но это было больше, чем он мог заплатить.