Уильям Поллак - Настоящие мальчики. Как спасти наших сыновей от мифов о мальчишестве

• Название: Настоящие мальчики. Как спасти наших сыновей от мифов о мальчишестве
• Автор: Уильям Поллак
• Жанр: Книги

Профессор Гарвардского университета доктор Уильям Поллак широко известен своими исследованиями мужской психологии и проблем маскулинности. В основу книги положено его масштабное исследование "Слушая голоса мальчиков", позволившее автору сделать вывод, что в нашей культуре существует глубокое заблуждение относительно того, как растить сыновей.

Доктор Поллак называет несколько причин того кризиса сознания, который переживают сегодняшние мальчики. Одна из них - травма сепарации - преждевременное отделение мальчика от матери. Эту травму мальчик переживает дважды: сначала в младенчестве, а затем еще раз в подростковом возрасте. Другая причина - так называемый "Мальчишеский кодекс" - свод негласных правил поведения и ожиданий общества, которые основываются на устаревших и совершенно бесполезных тендерных стереотипах. Уильям Поллак не только ставит нашей культуре диагноз, но и предлагает лечение: он убежден, что мальчики нуждаются в позволении выражать свои чувства и в большей заботе, нежели они получают сейчас. Им необходимы матери, от которых их отрывают слишком рано. Им нужны отцы, эмоционально вовлеченные в их жизнь. Именно привязанность должна стать основой нового мальчишеского кодекса. Используя силу привязанности, мы можем помочь мальчикам стать самими собой, идти во взрослую жизнь своим путем - вырасти сильными настоящими мужчинами. Наша любовь - та сила, которая поможет мальчикам противостоять "кодексу". Это та сила, из которой рождается подлинная мужественность.

Книга будет полезна родителям сыновей, а также окажет неоценимую помощь воспитателям, учителям, психологам и тренерам.

---

Подобно тому, как некоторые мамы неосознанно встают в позицию "вратаря", многие отцы вовлекаются в параллельный бессознательный процесс, начало которого приходится на время появления первенца и продолжается первые годы жизни малыша. Я называю это "отец-добытчик". Мое исследование показывает, что молодые отцы часто чувствуют, что быть хорошим родителем - это быть успешным "кормильцем", "отцом семейства", работать не покладая рук, чтобы заработать больше денег и достичь карьерных высот, чтобы обеспечить комфортабельный дом для своей жены и сына.

Но у этого стремления есть и оборотная сторона. Как сказал мне один руководитель: "Я думаю, что на самом деле я порой сбегаю на работу. Я знаю, как собрать команду и написать бизнес-план, но поменять памперс малышу или поговорить с сыном о его переживаниях? Его маме это так хорошо удается, а я чувствую себя тупицей".

Хотя подобное поведение на самом деле для многих отцов является частью инстинктивной программы, это определенно противоречит желаниям большинства женщин и определенно противоречит тому, чего хотел бы мальчик. Матери говорят, что больше всего в период раннего детства сыновей их расстраивает эмоциональная отстраненность отцов. И в моем опроснике для отцов, многие из них сожалели о том, что у них нет времени на общение с сыновьями. Все выглядит так, будто мужья жертвуют собой ради жен, а жены приносят жертвы ради них, причем эта взаимная жертвенность не отражает их подлинные желания и усиливает разобщенность.

Из этой затруднительной ситуации можно выйти двумя путями. Во-первых, отец и мать должны регулярно и открыто говорить о своем недовольстве друг другом. Если мать жалуется на эмоциональную отстраненность отца, когда они едут отвозить сына в колледж,- это уже слишком поздно. Если мама и папа регулярно следят за тем, насколько успешно их совместное родительство, говорят честно о том, как они могут разделить сферы ответственности в родительстве и о том, насколько хорошо (или плохо) обстоят дела, отцу будет значительно труднее заниматься исключительно "добыванием", так как любое его недовольство тем, как тяжело ему приходится работать, или любое ее недовольство, вызванное его отсутствием, будут известны.

Во-вторых, чрезвычайно важно, чтобы мать и отец вместе определились с тем, как именно они хотели бы работать, каковы их карьерные и финансовые цели, насколько для каждого из них важно проводить время с детьми и т.д. Часто оказывается, что оба родителя, например, готовы легко отказаться от расширения жилплощади или новой машины, если это означает, что они смогут провести больше времени с семьей. Но если нет таких разговоров о ценностях, каждый родитель может сформировать свое собственное, часто защищающее себя самого, мнение, вместо того, чтобы достичь взаимопонимания, основанного на общих цепях и стремлениях. Папа может круглосуточно работать, чтобы заработать на более просторный дом. Мама может продолжать смотреть на входную дверь каждый вечер в надежде, что папа придет домой пораньше и побудет с семьей (вместо того, чтобы думать о том, как заработать еще денег). Простым обсуждением того, что для них является более значимым, и определением того, к чему оба они стремятся, мать и отец смогут избежать трагедии, которая сопровождает схему "отец-добытчик".

Миф об отце-мачо

Кроме соблазна поддаться образу "отца-добытчика", для некоторых отцов препятствиями для участия в жизни своих сыновей могут служить те мифы о мальчиках, которые мы уже обсудили. Многие отцы боятся, что если они не будут следовать старому Мальчишескому кодексу и не будут строги со своими сыновьями, не будут с самого раннего возраста подталкивать их к независимости и решительности, то сыновья станут отверженными слюнтяями, а не "настоящими мальчиками", созданными для жизни в общем потоке. Этот страх тесно связан с собственным опытом отца, его представлением о том, что это такое - быть мальчиком, сыном. Исследования ясно показывают, что многие мужчины чувствуют себя "ранеными", когда речь заходит о том, какими были их отцы. Это могут быть болезненные воспоминания, и большинство мужчин приходит к тому, что прежде чем они смогут работать над тем, чтобы стать "отцами нового типа", им надо осмыслить эти воспоминания.

В то время как некоторую часть этой эмоциональной работы лучше проделать под руководством квалифгщированного психотерапевта или в группе поддержки отцов, отцы также часто могут сбросить смирительную рубашку пола всего лишь осознанным решением сражаться с ней. Вот, например, история Билла Сэндберга, которому удалось смело посмотреть в глаза своим внутренним "демонам", найти способ победить их и тем самым помочь одновременно и своему сыну, и себе самому избежать навязанных обществом жестких идей о мальчиках и маскулинности, а в процессе стать ближе как отец и сын.

Отец Билла был алкоголиком. Когда он напивался, он обычно становился тих и неприметен, и забывал про Билла. Несколько раз - редко, насколько Билл помнит,- его отец набрасывался на него с дикими криками, и раз или два ударил его веслом от каноэ. В дружеской беседе Билл рассказал, как он до сих пор помнит до мелочей, как однажды, когда ему было шестнадцать лет, он спросил родителей, можно ли ему пойти на курсы керамики в местном досуговом центре вместо секции футбола, которую он посещал каждую осень. Его отец, вероятно, беспокоясь о том, что могут подумать люди, не только запретил Биллу пойти на эти курсы, но как-то, напившись, начал донимать Билла вопросами о том, почему его интересует керамика и не думает ли Билл, что он может быть голубым. Билл защищался тем, что старался игнорировать порожденные мифами (и отчасти вызванные алкоголем) вопросы отца и тем, что забыл о лепке и сосредоточился на футболе.

Но сейчас, будучи гордым отцом четырнадцатилетнего Алекса, Билл признался, как тяжело ему было смириться с новым интересом его сына - живописью и скульптурой. Билл признал, что воспоминания об отце ожили и что он начал беспокоиться, по иронии судьбы, что, вероятно, Алекса ждут полные позора годы вместо полноценной "мальчиковой" юности. Билл также признал, что он чувствовал горькую зависть к Алексу, потому что его сын казался таким счастливым и беззаботным, когда занимался той творческой "ручной" работой, которую однажды запретили Биллу. Из-за своего раздражения Билл старался, как ни больно об этом думать, держаться подальше от своего сына.

"Как бы я на самом деле ни желал быть рядом с Алексом, в тот момент я чувствовал, что между нами выросла непреодолимая стена. Я знаю, что ему надо позволить делать то, что он хочет, но мне хочется накричать на него, когда он приносит домой свои скульптуры или картины. Кажется, будто ему все так легко достается, и порой я слышу слова моего отца и думаю: может быть, если я буду бездействовать, Алекс станет женоподобным. И я чувствую себя лицемером. Я знаю, что я должен любить своего сына, кем бы он ни был".

Соль этой истории заключается в том решении, которое Билл нашел для себя и для Алекса. Заручившись моей дружеской поддержкой и любовью и одобрением жены, Билл решил купить гончарный круг, печь для обжига и записаться на курсы по керамике для начинающих. Он также решил привлечь Алекса к своей учебе, чтобы Алекс мог днем после школы проводить сколько угодно времени в его гончарной мастерской, работая на круге. Долгое время отец и сын проводили чуть ли не каждый вечер в их домашнем "гончарном подвале", работая вместе. Теперь Билл не только подлечил раны, нанесенные ему в детстве его отцом, но и получил возможность заслуженно гордиться тем, как он смог преодолеть свои собственные иррациональные чувства к Алексу. А главное, он и его сын нашли хобби, в котором они оба преуспели и которым с удовольствием занимаются вместе.

Рыночная ошибка

Разумеется, не только внутренние переживания удерживают отца от эмоциональной близости с сыном. Традиционные представления общества о мужчинах и то, как организована во многих случаях их работа, часто не позволяют мужчинам найти достаточно времени и энергии, чтобы побыть с сыновьями. Несмотря на самые благие намерения, общество порой мешает отцам непосредственно участвовать в воспитании детей. Семейные программы преимущественно нацелены на женщин, и когда возможность предпочесть семью работе предоставляется мужчине, они часто не решаются из-за страха (основанного на реальном опыте), что этот выбор в пользу семейных радостей помешает их продвижению по карьерной лестнице.

Когда десять лет назад родилась моя дочь Сара, я работал в одном из достаточно лояльных заведений -учебной больнице при Гарвардской медицинской школе, где в то время не существовало "отцовского отпуска по уходу за ребенком", да и фактически, никаких программ для молодых отцов. Я помню, какое облегчение я испытал, когда коллеги в клинике по секрету сообщили мне, что я могу взять больничный, чтобы присутствовать при рождении моего дочери и быть рядом в первые месяцы ее жизни.