Георг Борн - Бледная графиня

• Название: Бледная графиня
• Автор: Георг Борн
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992

---

– У меня к вам просьба, Мак Аллан, – начал Митнахт с мрачным видом. – Случай свел меня сегодня с одним человеком… С человеком, который мне настолько ненавистен, что двоим нам нет места на этом свете.

– Ого! Дело, я вижу, очень даже серьезное, – заметил ирландец. – Кто же этот бедняга, которого вы намерены погубить?

– Я долго считал его умершим, и вдруг он снова появился передо мною. Его зовут Гаген, но вам его имя вряд ли что-то говорит, вы его не знаете. Главное же в том, что один из нас должен уйти в мир иной. Я пришел спросить вашего совета. Вы человек опытный…

– Я бы советовал вам куда-нибудь заманить его и там с ним покончить.

– Это не так легко сделать, Мак Аллан. Гаген очень недоверчив.

– Тогда вызовите его на дуэль где-нибудь в обществе. А если откажется, вы имеете полное право тут же убить его. И это, я убежден, не навлечет на вас никаких неприятностей. Насколько я помню, лорд Стоуэр поступил точно так же с одним французом, и его потом приговорили только к пустячному штрафу. Вы же знаете лорда Стоуэра, он частенько держал банк у нашей общей приятельницы…

– Кстати, – перебил его Митнахт. – Знаете ли вы о случившемся на вилле синьоры?

– Нет. А что с ней случилось? – спросил Мак Аллан невинно.

«Мерзавец!» – негодовала про себя Бэла.

– С ней – ничего, а вот драгоценности у нее украдены.

– Ее драгоценности? Это ужасно.

– Теперь она ищет вора и свои украшения, но я сильно сомневаюсь, что ей это удастся.

– Надо ей помочь, это наша обязанность.

– Я не стану вас более задерживать, Мак Аллан. Устройте мне, пожалуйста, как хотите, встречу с этим доктором – под любым предлогом. Я буду вам очень благодарен. Один из нас должен умереть, а так как я хочу еще пожить, то – остается ему…

– Что ж, вполне резонно, – согласился Мак Аллан и пошел провожать гостя.

Через минуту он вернулся.

Испанка наблюдала из-за портьеры. Убедившись, что ее драгоценностей в квартире нет, она была полна решимости узнать, где они спрятаны.

Мак Аллан подошел к столу, вынул из ящика деньги, затем погасил лампу и вышел.

Бэла тоже покинула свое убежище. Пока что ничего интересного для себя она не увидела и не услышала. Хитрый ирландец, вероятно, спрятал украденное где-то совсем в другом месте.

Когда шаги на лестнице стихли, Бэла вышла из квартиры и заперла дверь. Очутившись на улице, она успела увидеть, как ирландец завернул за угол, и поспешила за ним.

Мак Аллан был в плаще и высокой шляпе. Против обыкновения, он шел пешком. Бэла подумала, что это – недаром, и решила продолжать слежку за ним.

Сначала ей показалось, что он идет к ней на виллу, но, очутившись возле аллеи Мадисон, он повернул на другую дорогу, ведущую в Центральный парк.

Что он собирался делать в Центральном парке? Это было явно неспроста. Бэла уже начинала торжествовать, осторожно следуя за ирландцем. Она больше не сомневалась, что идет именно к тому месту, где зарыты ее драгоценности.

По пути осторожный Мак Аллан, словно чувствуя опасность, раза два оборачивался, но и Бэла была настороже. Когда ирландец оказался возле широкой дороги, ведущей в парк, испанка прибавила шагу, чтобы не потерять его из виду в лабиринте дорожек и аллей. Кроме того, в парке было довольно темно, несмотря на газовые фонари. Высокие деревья и кусты не везде пропускали свет. По главной парковой аллее иногда проезжали экипажи, спешившие в более оживленные части города.

Бэла видела, как ирландец свернул на боковую дорожку, и еще более уверовала в то, что Мак Аллан шел к зарытым где-то здесь сокровищам.

Вдруг Мак Аллан вошел в заросли кустов, и Бэла на время потеряла его из виду. Подойти ближе она побоялась. Правда, через несколько минут ирландец вышел из кустов и пошел назад.

После его ухода Бэла бросилась в кусты, откуда он только что выбрался, но все ее поиски были тщетны: никаких следов свежеразрытой земли не было.

XXII. МАТЬ И СЫН

– Сам новый доктор сказал это мне, – рассказывал Филибер графине. – Он считает мнимую графиню совершенно здоровой и хочет отдельно наблюдать ее. Более того, он полагает, что ей вообще не место в сумасшедшем доме.

– Не место в сумасшедшем доме! – в сердцах воскликнула графиня. – Что ж, в таком случае, ей место в тюрьме, где она должна сидеть за обман. Надо заметить, что тюрьму заменили на сумасшедший дом только из уважения ко мне.

– Мне кажется, новый доктор очень решителен, – продолжал Филибер. – И я заметил, что он с участием относится к мнимой графине.

– Ей везет – и этот влюблен.

– Нет, тут не любовь, а участие. Мне показалось, что он поверил ее жалобам, счел их за правду и хочет провести собственное расследование.

– Какое еще расследование? – вспыхнула графиня.

– Мне это тоже показалось странным, – сказал капеллан, – но у него есть, видимо, какое-то собственное соображение, и он, действительно, установил за больной особое наблюдение. Услышав, что я местный капеллан, он так странно взглянул на меня своими большими глазами, словно хотел прочесть мои тайные мысли. Он вообще странный человек и, между прочим, вводит в заведении новые порядки.

– А что говорит о нем сиделка Дора Вальдбергер? – спросила графиня. – Я слышала, что новый доктор недоволен ею?

– Один инцидент стал этому причиной. Я слышал о нем от сторожа. Мнимая графиня по приказу доктора была переведена в новую палату, а там окно без решетки. И вот днем, на прошлой неделе, Дора Вальдбергер вошла туда как раз в ту минуту, когда сумасшедшая хотела броситься из окна…

– Но не бросилась! – сказала графиня в волнении.

– Сиделка боролась с ней, и ей едва удалось удержать безумную, которая была уже на подоконнике. И тут пришел вдруг новый доктор… – При этих словах графиня вздрогнула. – Как вдруг пришел новый доктор, – повторил капеллан, – и ему удалось удержать безумную.

– Этот доктор, я смотрю, поспевает всюду. Или он всегда только возле этой сумасшедшей? – спросила графиня.

– Вероятно, так. Он, кажется, сказал что-то резкое Доре Вальдбергер, так как сумасшедшая утверждала, что сиделка хотела вытолкнуть ее в окно…

– Какая чушь!

– …И передал больную другой сиделке. Это обстоятельство и взбесило Дору.

– Вполне понятно: Дора очень достойная женщина. Удивительно, что доктор так верит сумасшедшей, а не опытной сиделке.

– Но я уже говорил, что он считает умалишенную совершенно здоровой. Насколько я понял из его слов, он хотел бы прояснить какое-то темное дело, но, узнав, кто я, не захотел со мной об этом говорить.

Рассказ Филибера сильно взволновал графиню, хотя она и попыталась это скрыть.

– Пошлите ко мне Леона Брассара, – сказала она, – мне надо с ним поговорить.

Филибер отправился исполнять приказание.

«Значит, он берет ее под свою защиту, – думала она, оставшись одна. – Он, в таком случае, очень легко может дать делу новый толчок, особенно если объявит… Но этого не должно случиться! – мысленно перебила она сама себя, и лицо ее приняло решительное выражение. – Этого не будет. Без сомнения, он что-то заподозрил и потому удалил Дору. Теперь она в другом флигеле, и доктор может беспрепятственно проводить свои наблюдения… Но вот идет Леон…»

Бывший доктор больницы Святой Марии появился в покоях графини. Она внимательно посмотрела на вошедшего. Он не был дитя любви – нет. Своим существованием он был обязан совсем иному чувству. Он никогда не знал своей матери и… не подозревал, что сейчас стоит перед нею.

Какие чувства волновали сейчас эту женщину, видевшую перед собой собственного сына, которого она бросила еще в младенческом возрасте?

Ее занимала единственная мысль: сделать молодого человека орудием своих коварных замыслов. Любви или даже участия ее сердце не знало. Священнейшее чувство материнской любви было ей непонятно.

И, словно в наказание и в насмешку над нею, красавицей, у сына было неприятное и некрасивое лицо.

Леон подошел к графине, красота которой составляла разительный контраст с его отталкивающей внешностью. И красота эта с первого же взгляда очаровала и приковала его к себе так же, как Филибера и многих других людей, знавших бледную графиню.

– Подойдите сюда, Леон, – пригласила она и показала она на кресло. – Садитесь.

Он сел.

– Мне надо переговорить с вами по поводу двух весьма важных обстоятельств.

Леон сидел неподвижно и пристально смотрел на свою собеседницу.

– Во-первых: для всех вы должны быть не Леоном Брассаром, а по-прежнему Гедеоном Самсоном. Для всех – запомните это хорошенько. Важные причины заставляют меня просить вас об этом.

При этих словах Леон подумал, что графине известно нечто, что его беспокоило, и, видимо, испугался.

– Мне все равно, – сказал он. – Пусть будет так, как вы желаете. Я уже привык к Гедеону Самсону, и никто не знает меня под настоящим именем.