Роберт Говард - Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник)

• Название: Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник)
• Автор: Роберт Говард
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-14-4445-3

Сын киммерийского кузнеца, Конан-варвар родился на свет на поле боя! Он был вором и наемником, искателем приключений и охотником за сокровищами, пока его не поманила к себе золотая корона Аквилонии… Силой захватив престол, он вскоре сам был низвергнут с трона черным колдовством. Враги Конана воскресили могущественного мага древности, которого он может победить, лишь вернув сердце своего королевства – таинственный талисман Сердце Аримана…

---

Они прошли уже больше мили, и у Бальта заныли руки, когда из леса, голубоватые тени в котором стали фиолетовыми, вдруг донесся душераздирающий крик.

Конан дернулся, и Бальт едва не выронил свой конец носилок.

– Женщина! – воскликнул юноша. – Великий Митра, это кричала женщина!

– Жена какого-нибудь поселенца заблудилась в лесу, – прорычал Конан, опуская на землю свой край носилок. – Скорее всего, ищет отбившуюся корову – оставайся на месте!

И он, как вышедший на охоту волк, нырнул в густую стену леса. У Бальта волосы встали дыбом на затылке.

– Оставаться одному рядом с трупом, пока в чаще рыщет сам дьявол? – задохнулся он от возмущения. – Я иду с тобой!

Перейдя от слов к действию, он устремился вслед за Конаном. Киммериец оглянулся на него, но ничего не сказал, хотя и не замедлил шаг, чтобы спутник, уступавший ему ростом, мог догнать его. Бальт сбил дыхание, возмущаясь тем, что следопыт постепенно отрывается от него, скользя меж стволов, как призрачная тень, но тут Конан выскочил на прогалину и присел, оскалившись и приподняв меч.

– Почему мы остановились? – задыхаясь, пропыхтел Бальт, смахивая рукой пот со лба и обнажая собственный короткий клинок.

– Крик донесся с этой самой прогалины или откуда-то совсем рядом, – отозвался Конан. – Я не ошибаюсь в определении источника звуков, даже в лесу. Но где…

И вдруг крик прозвучал снова – на сей раз позади них; он донесся со стороны тропы, которую они покинули совсем недавно. Пронзительный и горестный, он взлетел к небу – крик женщины, охваченной паническим ужасом, – а потом вдруг сменился насмешливым, издевательским хохотом, которым мог разразиться, скажем, демон нижнего мира.

– Что, во имя Митры… – Даже в сумерках стало заметно, как побелело лицо Бальта.

Изрыгая чудовищные проклятия, Конан развернулся и помчался обратно, в ту сторону, откуда пришел, и аквилонянин, спотыкаясь и недоумевая, последовал за ним. Он со всего маху налетел на киммерийца, когда тот вдруг замер как вкопанный, отскочив на несколько шагов от его загорелой спины, словно мячик от железной статуи. Охнув от неожиданности, Бальт услышал, как Конан прошипел что-то сквозь стиснутые зубы. Киммериец стоял совершенно неподвижно. Заглянув ему через плечо, юноша почувствовал, как зашевелились волосы у него на затылке. Что-то двигалось сквозь темные кусты, окаймлявшие тропу, – оно не шло и не летело, а скорее ползло, как змея. Но это была не змея. Силуэт его казался размытым, но ростом существо было выше человека, хотя и не очень массивным. Его окутывало странное жутковатое сияние, нечто вроде синеватого трепещущего пламени. И впрямь, свечение это было единственной осязаемой и различимой чертой неведомой твари. Создавалось впечатление, будто пламя обрело плоть и кровь, целеустремленно двигаясь сквозь темнеющие кусты.

Конан зарычал и изо всех сил метнул свой топор. Но тварь как ни в чем не бывало скользила дальше, ни на йоту не отклонившись от взятого курса. Они видели ее лишь несколько мгновений – высокий неясный силуэт, окутанный трепещущими язычками пламени, плывущий сквозь подлесок. А потом тварь исчезла, и лес скорчился в испуганном молчании.

Конан с рычанием проломился сквозь переплетение веток и вывалился на тропу, ругаясь на чем свет стоит. Бросившись за ним, Бальт увидел, что киммериец застыл подле носилок, на которых простерлось тело Тиберия. И у этого тела больше не было головы.

– Он заманил нас в ловушку своим воем! – бушевал Конан, в ярости размахивая над головой огромным мечом. – Я должен был вести себя умнее! Мог бы и догадаться, что все это – лишь ловкий фокус! А теперь алтарь Зогара украсят пять голов.

– Но что это за тварь, которая плачет, как женщина, и смеется, как демон, и светится колдовским огнем, скользя меж деревьев? – выдохнул Бальт, утирая пот со лба.

– Болотный дьявол, – угрюмо отозвался Конан. – Ладно, берись за свой конец. Заберем с собой хотя бы тело. По крайней мере, нести будет легче.

Продемонстрировав таким образом своеобразное чувство юмора, он ухватился за кожаную петлю и зашагал вперед.

2. Колдун Гвавелы

Форт Тускелан стоял на восточном берегу Черной реки, волны которой лизали основание его частокола. Тот был сложен из бревен, как и все постройки внутри, включая донжон, или главную башню, которая, в общем-то, не заслуживала столь пышного наименования и в которой располагались покои самого коменданта, выходящие окнами на частокол и мрачные воды реки. На той стороне потока вздымался густой лес, который у самой воды напоминал настоящие непроходимые джунгли. Часовые день и ночь расхаживали по парапету, наблюдая за этой непроницаемой зеленой стеной. Зловещие фигуры на другой стороне появлялись лишь изредка, но солдаты знали, что за ними следят голодные и яростные глаза, горящие огнем старинной неукротимой ненависти. Неискушенному наблюдателю лес за рекой мог показаться пустынным и безжизненным, но там обитали не только птицы, звери и рептилии, но и люди, самые свирепые изо всех хищников.

Здесь, в форте, цивилизация заканчивалась. И это были не пустые слова. Тускелан на самом деле был последним форпостом цивилизованного мира; дальше на запад доминирующей хайборианской расе пути не было. Там, за рекой, начиналось первобытное царство – в глухих лесах и глинобитных хижинах с соломенными крышами, украшенных скалящимися человеческими черепами, и обнесенных бревенчатыми стенами деревнях, где горели костры и глухо ворчали барабаны, где точились наконечники дротиков в руках смуглых молчаливых мужчин со спутанными черными волосами и змеиными глазами. Эти глаза часто сверкали из зарослей на другом берегу реки. Некогда смуглые мужчины строили свои глинобитные хижины там, где сейчас стоял форт; да, их хижины поднимались и там, где нынче раскинулись поля и бревенчатые жилища светловолосых пришельцев, далеко за пределами нынешнего Велитриума, этого шумного городка на берегу Грозовой реки, – поселения, достигшие другой реки, текущей на границе боссонийских топей. Первыми пришли торговцы, за которыми последовали жрецы Митры, босоногие и невооруженные, и многие из них умерли ужасной смертью; но следом явились солдаты, и мужчины с топорами в руках, и женщины с детьми на повозках, запряженных волами. Аборигенов убивали без счета; их оттеснили сначала до Грозовой реки, а потом и еще дальше, за Черную реку. Но темнокожие народы не забыли о том, что было время, когда Конайохара принадлежала им.

Часовой на восточных воротах окликнул прибывших. В зарешеченном окошке вспыхнул факел, отблески света которого заиграли на козырьке стального шлема, и глаза солдата настороженно блеснули.

– Открывай ворота, – фыркнул Конан. – Своих не узнаешь?

Воинская дисциплина заставляла его скрежетать зубами.

Створки ворот распахнулись, и Конан со своим спутником вошли внутрь. Бальт отметил про себя, что по обе стороны ворот высились сторожевые башни, верхушки которых вздымались над частоколом. Заметил он и бойницы для лучников.

Часовые заворчали, приметив, что лежит на носилках, которые они несли. Звеня копьями, они бросились закрывать ворота, то и дело оборачиваясь, и Конан язвительно поинтересовался:

– Что, никогда не видели обезглавленный труп?

Лица солдат в свете факела казались мертвенно-бледными.

– Это же Тиберий! – выпалил один из них. – Я узнал его по подбитой мехом тунике. Значит, Валерий проиграл мне пять монет. Я сказал ему, что Тиберий услышал крик гагары[10], когда выезжал из ворот на муле, и глаза у него были тусклыми и безжизненными. Я побился об заклад, что обратно он вернется без головы.

Конан загадочно фыркнул, знаком показал Бальту, чтобы тот опустил свой конец носилок на землю, и направился в покои коменданта. Аквилонянин последовал за ним. Юноша с любопытством разглядывал длинные ряды бараков вдоль стен, конюшни, небольшое стойло для купеческих коней, высокий блокгауз в окружении каких-то построек и широкую площадь в самом центре, где обычно маршировали солдаты и где сейчас горели костры и отдыхали свободные от службы воины. Многие спешили присоединиться к угрюмой толпе, собравшейся вокруг носилок у ворот. Длинные и поджарые аквилонские копейщики и гонцы смешались с низкорослыми боссонийскими лучниками.

Бальт не слишком удивился, когда комендант лично принял их. Автократическое общество со своими строгими нормами осталось на восточной стороне болот и пустошей. Валанн оказался совсем еще молодым человеком с правильными чертами лица, на котором уже лежала мрачная печать тягот и ответственности.

– Мне доложили, что ты покинул форт еще до рассвета, – обратился он к Конану. – Я уже начал беспокоиться, что пикты все-таки схватили тебя.

– Когда они закоптят мою голову, об этом узнает вся река, – проворчал в ответ Конан. – Даже в Велитриуме будет слышен вой пиктских женщин, оплакивающих своих мертвых. Я ходил на разведку. Мне не спалось. Не давали покоя барабаны за рекой.