Виктория Солдатова - Там, где живёт огонь. Часть 2

• Название: Там, где живёт огонь. Часть 2
• Автор: Виктория Солдатова
• Жанр: Фэнтези

---

 - Тебе нравится музыка?

 - Да... - послышался хруст горящих поленьев.

 - Мне сказали, твоё имя Вулкан...

 - Да...

 - Как ты создан? - после небольшой паузы осмелился спросить Асмодей. И на этот раз паузу выдержал голем. Очевидно, он размышлял. Но герцог никак не мог поверить, что у этого существа может быть полноценный разум. Поэтому он, прищурившись, разглядывал его, но видел лишь жидкий огонь и расплавленные камни.

 - Я не знаю... - наконец раздался ответ, которого Асмодей совсем не ожидал.

 - Что значит, ты не знаешь?

 - Я не помню... - слышался огненный шёпот.

 Это было в высшей степени странно. Если он и впрямь был создан из шести миллионов демонов, то из осколков их душ и должен был состоять разум этого существа. А значит, он должен помнить всё. Помнить заклинания, обладать всей силой, иметь совокупное мышление.

 - Кем ты создан? - Асмодей совершенно не верил, что голем - дело рук принца Уныния. Что-то с появлением этого существа было не так. Да и свадьба самого принца на простой графине...

 - Запрещено...

 - Ну, хоть где?

 - Запрещено...

 - Ну, назови мне хотя бы цифру! Назови номер Дома, в котором ты появился, а я ещё раз сыграю тебе, - просил полудемон, проведя разок смычком по струнам.

 - Пять...

 "Вот значит как. В Доме Гнева было создано это чудо"

 Герцог взял инструмент и стал наигрывать ещё одну тоскливую мелодию, как и обещал. С другой стороны, он очень надеялся, что таким образом сможет выспросить у своего охранника что-нибудь ещё.

 - А что ещё ты помнишь? - спросил он, доиграв короткую мелодию.

 Снова долгое молчание. Герцог уже думал, что голем совсем решил не отвечать, как раздались слова:

 - Я помню боль...

 - А сейчас ты можешь чувствовать боль?

 - Нет...

 - Я могу тебя убить? - резко спросил герцог, почувствовав вдруг навалившуюся скуку.

 - Нет... - прошелестел тихий ответ.

 Асмодей вновь взял скрипку и заиграл. Заточение обещало быть долгим.

Глава N52

 Широкая винтовая лестница, соединяющая дворец принца Самаэля с дворцом маркиза, была очень длинной. Каждая ступенька, которую я пробегала, стараясь не терять драгоценного времени, отзывалась болью в спине. Иногда мне хотелось, чтобы по пути оказалось зеркало побольше, чтобы я могла посмотреть, насколько велики раны. А иногда, когда одна нога в очередной раз зацеплялась за другую, а я падала на тёплый гладкий камень, почувствовав, как боль и жар накатывают одновременно, мне приходила мысль о том, что там может быть всё настолько плохо, что и смотреть на это не за чем.

 Я бежала по ступеням уже довольно долго, а лестница всё не заканчивалась. У меня устали ноги, сбилось дыхание, и уже приходило в голову съехать вниз на перилах, но, когда я взглянула вниз, уже закидывая на них ногу, осознание сумасшедшей высоты заставило меня передумать. Я обернулась назад, оценивая пройденное расстояние - слава Богу, большую часть я уже прошла. На светлом камне оставались маленькие капли крови, падающие с отяжелевшего намокшего плаща, в который обернул мою спину Асмодей.

 Наконец, ступени закончились, и передо мной развернулись Четвёртые Сады грешников. С правой стороны возвышался замок из чёрного камня с синими прожилками, блестящими и переливающимися в свете огромного жёлтого озера, текущего перед вратами. А вокруг толпились тысячи кричащих людей, расталкивающих друг друга, чтобы окунуться в эти горящие воды. Это было крайне отвратительное зрелище, потому что, стоило им войти в него, как дымящееся мясо отваливалось с их костей, и обгорающие трупы погружались в яркую гладь. Было совершенно не ясно, какая магия может заставить делать такое. Но, проходя мимо, я всё поняла и без объяснений: это было не лавовое озеро, а жидкое золото.

 Довольно широкая тропа огибала замок с золотыми водами, по которой можно было идти дальше. Но с левой стороны шла ещё одна тропа, которая, судя по всему, должна была привести меня к порталу. По обе стороны от неё начинался густой лес, тёмные, полусухие деревья в котором стояли так плотно, что внутри была непроглядная тьма. Эта тропа показалась мне более удобной для скрытого перемещения, и я, немедля, нырнула вглубь чащи.

 Уже через несколько шагов, меня словно накрыло пологом безлунной ночи. Вокруг была полнейшая тишина, и лишь изредка то тут, то там, доносились поскрипывания старых деревьев. Чем глубже я заходила в лес, тем холоднее становилось. Уже очень скоро меня стала бить мелкая дрожь, и мокрый плащ, охладев, ещё сильнее морозил, прилипая к телу. Но так как кроме него на мне было лишь разорванное платье, я решила не лишать себя последнего целого элемента одежды.

 Пейзаж с обеих сторон тропы был сер и недружелюбен, однако я понимала, что, если буду идти строго по дороге вперёд, меня очень быстро найдут. Значит, несмотря на то, что чаща этого леса казалась весьма недружелюбной, надо было сворачивать с тропы. И я свернула.

 Тьма становилась всё гуще, хотя, казалось, что дальше уже некуда. Скоро я стала понимать, что плохо ориентируюсь в пространстве даже с волшебным зрением. И стало ещё хуже, когда с высоты чёрных макушек сухих деревьев начал падать снег. Где-то минут тридцать я шла строго поперёк тропы, после чего повернула и пошла вдоль. По моим расчетам это должно было позволить мне в любой момент вернуться к дороге на портал.

 Снег усиливался, пока, наконец, не вырос в метель, странным образом гуляющую между деревьями. Плащ Асмодея уже прилип намертво, и я с ужасом думала, как буду его отрывать. Было ужасно холодно, голые ступни погружались в свежий мягкий снег и уже не чувствовали ничего. Я ужасно устала и села, прислонившись боком к одному из серых кривых деревьев. Идти было невозможно, и мне казалось, что я скоро замёрзну и умру. Как ни странно, холод был не столь силён, как я могла бы ожидать, окажись я полуголой на Земле в заснеженном лесу. Снежинки всё ещё таяли на моих голых руках, словно внутри меня что-то не переставая грело.

 Постепенно страх погони поулягся, и меня уже начали посещать мысли о том, чтобы вернуться на дорогу. Но в эти мгновения стоило лишь вспомнить каменные камеры Самаэля и шевелящиеся щупальца синегубого демона, как внезапно вокруг становилось не так уж и плохо.

 Спрятавшись за большим стволом от ветра, я внезапно вспомнила слова принца Алчности:

 "Из герцога Третьего Дома вышел весьма плохой демон..."

 Они звучали у меня внутри словно колокол, заставляя сжиматься сердце, и, подобно червям, разъедающим дерево, разрушали моё мировосприятие. Я всё ещё старалась осознавать, где я нахожусь, и кто находится здесь рядом со мной. Но грани начинали стираться.

 - Может и вправду осталось в нём что-то человеческое?.. - думала я вслух. - Ведь он не сделал мне ничего плохого. Он мне даже помог...

 Я водила сухой палочкой по снегу, рисуя невнятные картинки и вспоминая, как он вынес меня на руках из камеры замка. Я снова видела, как он заставил меня расплавить камень стены. И как у меня получилось. Я закрыла глаза, представив стук сердца в тот момент, пульсацию крови в висках, как меня наполняло чувство нерастраченного гнева. И как внезапно обжег мой рот острый вкус пламени, и стал мягким тёмный гранит.

 Если во мне появилось что-то тёмное, так пусть хоть послужит на пользу. Открыв глаза, я старалась не выпускать появившееся внутри чувство. Не потерять его. Это было, словно я добровольно разжигаю в себе злость, гнев и страсть одновременно. Это было приятно. И эти ощущения дали мне власть над огнём.

 Вокруг моей палочки начал таять снег, постепенно превращаясь в мокрую лужу. Но и она очень быстро высохла. Мёртвая трава под снегом загорелась, и я почувствовала долгожданное тепло. Обрадованная своим успехом, я накидала туда веток, собранных вокруг, и соорудила небольшой костёр, который обогрел и высушил меня. Теперь уже можно было и плащ со спины отодрать. Это было больно, но необходимо. Я просушила раны, с которых больше не шла кровь, и теперь, расслабившись, наслаждалась моментом спокойствия. Хоть несколько минут можно было никуда не бежать.

 Так я просидела ещё некоторое время, давая отдых уставшим членам, пока при свете костра мой взгляд не упал на дерево, росшее напротив меня. Снизу это был обычный ствол с полу отвалившейся старой корой. Но стоило взглянуть выше, он начинал расширяться, образуя бедра, затем сужаться, будто талия, а затем на стволе выступали тёмные бугры грудей. Ещё выше на меня смотрело перекошенное человеческое лицо. И таких стволов здесь были сотни тысяч. Или больше.

 Я тут же отодвинулась от своего дерева, к которому уже так долго прижималась, и обнаружила там мужской торс. Все стволы были неподвижны, как и полагается растениям, но больше они не внушали доверия. С другой стороны, на всех этих лицах висела немая маска страдания. Деревья были мертвы. И людям в них совершенно очевидно, было холодно и одиноко. Тёмные деревянные глаза смотрели с тоской, но рты их не открывались, и ветки не тянулись ко мне. Это радовало.