Елена Яковлева - Со мной не соскучишься

• Название: Со мной не соскучишься
• Автор: Елена Яковлева
• Издательство: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Детектив
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-000598-9

Не так уж это и трудно — морочить голову полюбившему тебя человеку. Тем более, если ты похожа на его погибшую возлюбленную, да еще актриса. Не по своей воле вступила Жанна в опасную игру с не знающим жалости бизнесменом, но оборвать ее уже не в силах. Так и живет она словно в кошмарном сне: чем дальше, тем страшнее. Убийство, шантаж, обман — нет конца жуткой цепочке. Но как проснуться, как стряхнуть с себя наваждение?..

---

— Мне все это уже надоело, — процедил Рунов.

— А ты не торопись, крестничек, — отпарировал бывший кагэбэшник, — я ведь собираюсь поговорить о том, из-за чего вы между собой сцепились и вдобавок втянули в дурную историю безвинную девушку. Что, интересно, вы собирались с ней сделать потом? Тоже устроить путевку в дурдом? Что ж, это было бы с вашей стороны в высшей степени милосердно, ведь ее предшественницу вы, если мне не изменяет память, отправили подышать свежим воздухом с пятого этажа?

Рунов побледнел:

— Какую еще предшественницу?

— По имени Ольга. — Поликарпов затушил окурок, смяв его о ступеньку. — Вам, Олег Константинович, это имя еще что-нибудь говорит?

— Да не слушай ты его! — замахал руками Корчинский. — Он же ненормальный, сдвинулся на почве борьбы с врагами социалистического отечества…

— Ну уж нет, раз начал, пусть выкладывает. — Рунов уставился на Поликарпова взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

— Вот это речь не мальчика, но мужа, — насмешливо одобрил тот, закуривая следующую папиросу. — Крестничек хочет меня послушать, поэтому вам, господин Корчинский, придется подчиниться большинству, тем более когда у этого большинства имеются пушки в карманах.

— Как хотите, — сдался режиссер, — только, раз уж речь зашла о большинстве, может, поговорим без лишних свидетелей?

— Не возражаю. — Поликарпов являл собой само великодушие. — Парни могут отдохнуть где-нибудь в соседнем помещении, а вот девушка пусть останется.

— Это что, условие? — вздохнул Корчинский.

— Можете считать условием. Вы же хотите во всем разобраться, а без меня вам в таком случае не обойтись.

— А без нее?

— Так вы же сами ее втянули, я вас не заставлял.

— Ладно, хватит пререкаться, — нетерпеливо прервал дискуссию Рунов. — Я хочу знать все об Ольге. Как она погибла?

— Сначала пусть они уйдут! — продолжал настаивать Корчинский.

— Пусть уйдут, — повторил Поликарпов. — Но я же им не начальник. Правда, одного бы я на какое-то время все-таки задержал, вот этого симпатягу в дорогом костюмчике, — он указал рукой на Лапика, — пусть пока останется, а то потом все равно его придется вызывать для дачи показаний.

Лапик с немым вопросом во взоре уставился на Корчинского, а тот снова стал спорить:

— Ах, для дачи показаний! Ты слышал, Олег, он здесь решил организовать выездную сессию Лубянки!

Но Рунов, видимо, уже принял решение.

— Здесь останутся… ты и ты, — он указал пальцем поочередно на Мальчика и Лапика. Остальные могут подождать за дверью.

— Девушка тоже остается, — напомнил Поликарпов.

Рунов кивнул. Что ж, очень мило с его стороны.

* * *

Дальше я только слушала и слушала, стараясь не пропустить ни слова.

— Ну вот, крестничек, — Поликарпов упорно называл Рунова крестничком, а тот даже и не собирался возражать, — можешь спрашивать, что хотел. А вообще давайте договоримся: сначала вы спрашиваете меня, а потом — я вас.

— Как погибла Ольга? — уже в третий раз спросил Рунов.

— Ну, хорошо, — Поликарпов загасил очередную папиросу о ступеньку и не торопился закуривать следующую, — буду отвечать я, хотя тут есть, так сказать, и первоисточник. Ладно, слушай в моем изложении.

Мое сердце билось едва ли не сильнее, чем в тот момент, когда я полоснула бритвой Карена по горлу.

— Я знаю, что все это время ты грешил на мое бывшее ведомство, и совершенно напрасно, — неторопливо начал Поликарпов. — Когда мы приехали, дело было уже сделано. Она лежала на снегу, вся в крови. «Скорая» зафиксировала мгновенную смерть, мы с еще одним сотрудником под видом обычных милиционеров опросили единственного свидетеля, тихого алкаша, соседа покойницы Ольги, которого и свидетелем, по чести, нельзя назвать. Он только слышал неразборчивые голоса в Ольгиной комнате, мужские голоса, и видел в спину двух торопливо удалявшихся молодых людей. Я долго ломал голову, кто же они такие. Ясно, что некий Олег Рунов не имел непосредственного отношения к убийству, поскольку к этому времени уже находился под арестом. Тогда я упорно бился над этой задачкой, но так и остался ни с чем. Тебя, крестничек, уже осудили за попытку угона самолета, дали на полную катушку. Потом наступили другие времена, а я все не мог успокоиться. Казалось бы, нужно забыть, но никак не отпускала меня эта страшная смерть, даже фотографию Ольги продолжал носить в кармане, прямо как влюбленный. Наваждение, да и только!

— Я же сказал, что он сумасшедший, — ввернул Корчинский, но Рунов мгновенно презрительно цыкнул на него.

— А тут уже года через два-три после суда появился в нашей конторе один новый отдел — теперь его уже нет, так что можно о нем рассказывать без обиняков — по поиску исторических ценностей и раритетов, о реальном существовании которых историки нещадно спорили и спорят по сию пору. Старая песня: один профессор ссылается на «Повесть временных лет», другой — на «Сказание черноризца Храбра о письменах». Да Бог с ними, я тогда от них столько понаслушался, аж голова распухла. Сначала я относился к своему новому назначению как к сомнительному эксперименту, а потом потихоньку-полегоньку освоился и понял: ба, ребята, пока ученые потрясают ветхими рукописями и строчат монографии, очень серьезные люди, не вступая в научную полемику, вывозят из страны легендарные реликвии. Мифы пересекают границу, оставаясь при этом мифами. Самое любопытное, что сие даже трудно назвать контрабандой, поскольку то, чего официально нет в природе, искать никто не собирался и не собирается.

Я поняла, что Поликарпов рассказывает то же, что уже однажды пытался поведать мне в кафе, но теперь я слушала его историю намного внимательнее. Я взглянула на Рунова и невольно вздрогнула: на его лице не было и тени насмешки или сомнения, он уж точно не считал слова Поликарпова бредом сумасшедшего.

— Дальше, дальше, — нетерпеливо поторопил он его.

Мы с Мальчиком невольно переглянулись, впервые за весь день.

— Ну вот, так я и познакомился с многоуважаемым Вадимом Николаевичем Корчинским, который, если мне не изменяет память, в тот момент как раз с триумфом вернулся с Каннского фестиваля, где отхватил приз за лучшую режиссуру. Не изменяет мне память, Вадим Николаевич? — осведомился Поликарпов у Корчинского. — Поправьте, если что.

— Не изменяет, не изменяет, — буркнул тот, демонстративно отворачиваясь и с притворным равнодушием глядя в окно.

— А история знакомства была о-очень занимательная, так сказать, в лучших традициях жанра. На Садово-Кудринской был убит известный коллекционер, у которого вроде бы ничего при этом не украли, хотя дверь была взломана. Разрабатывалось сразу несколько версий. Ну, во-первых, было мнение, будто причина убийства не связана с богатой коллекцией жертвы, во-вторых, разумеется, предположили, что грабителя кто-то спугнул и он не успел довести свое черное дело до конца. В любом случае безнадега жуткая. И тут приходит к нам дочь коллекционера и заявляет: а ведь кое-что все-таки пропало. И что бы вы думали, по ее словам, пропало? Чаша из черепа князя Святослава! Да-да, именно того самого князя Святослава! Из его черепа, напомню, печенеги, убившие Святослава, сделали чашу, оковав ее серебром. Покрутился я, покрутился и вышел на нашу всемирную знаменитость, нашего киногения, потому что, кроме коллекционера, его дочери и господина Корчинского, о реальном существовании этой самой чаши никто не знал, а историки, как я уже говорил выше, продолжают по сию пору спорить. Выяснилось также, что бедняга-коллекционер был консультантом на съемках одной из картин маэстро, в процессе работы над которой они, видимо, сблизились… В общем, коллекционер открыл ему тайну всей своей жизни, за что и поплатился.

— А вот это тебе, псих несчастный, придется доказать, а также и сам факт существования чаши, — безоблачно улыбнулся Корчинский.

— Он знает, что говорит, — Поликарпов неожиданно мне подмигнул. — В том-то и дело, что я не смог этого доказать, поскольку вы, уважаемый Вадим Николаевич, все отрицали, что, впрочем, неудивительно, а других доказательств я так и не нашел. Как обвинить человека в краже того, чего не существует? Тем более человека всемирно известного, со связями… А тут еще грянула перестройка, КГБ заклеймили, развалили. Что касается нового отдела, то его вообще расформировали в первую очередь. Потом начались реорганизации, преобразования, бесконечные смены руководства, короче, до того ли было? И лишь зануда Поликарпов продолжал бить в одну точку, пытаясь что-то доказать. Наивный простак, он надеялся, что государство однажды очухается от политических баталий и поймет, что под этот шумок его сокровища попросту растаскивают все кому не лень. Не тут-то было, государство не очухалось до сих пор, зато быстро очухался господин Корчинский. Нанял целую команду молодых борзописцев, которые с гневом поведали несведущим широким массам, как толоконный лоб кагэбэшник Поликарпов травит народного любимца — создателя киношедевров… Тут я, как назло, запил, меня уволили из дорогой конторы. А запихнуть меня в психушку под предлогом белой горячки труда не составило.