Софи Ханна - Эркюль Пуаро и Убийства под монограммой

• Название: Эркюль Пуаро и Убийства под монограммой
• Автор: Софи Ханна
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-75522-6

Существуют книжные герои, с которыми ни за что не хочется расставаться. К таким персонажам относится и Эркюль Пуаро. Понимая это, Фонд наследия Агаты Кристи решил продолжить приключения великого бельгийца. И выбрал в качестве автора нового романа о Пуаро блестящую писательницу детективов Софи Ханну…

В начале 1929 года Эркюль Пуаро только-только приехал в Лондон. На Континенте он уже приобрел славу великого сыщика, но в туманном Альбионе маленького бельгийца еще никто не знал. Однако настоящий талант благословен судьбой, и случай проявить себя всегда представится. Так случилось и теперь. Эдвард Кэтчпул, детектив из Скотленд-Ярда – и, волею судеб, сосед Пуаро по пансиону, – рассказал о чрезвычайно запутанном деле. В фешенебельной лондонской гостинице – в трех разных комнатах, но одновременно – умирают трое человек. Что еще более странно, во рту у каждого из них находят золотую запонку с одной и той же монограммой. Тройное убийство – это несомненно. Но – как и почему?.. Надо ли говорить, что великий Эркюль Пуаро просто не мог пройти мимо такой загадки…

---

Конечно, не стоило впадать в такое уныние из-за работы, но тройное убийство вызвало у меня тоскливое предчувствие, которое я никак не мог стряхнуть. Три одинаковых трупа: было от чего содрогнуться. Я говорил себе, что не надо поддаваться панике; каким бы отличным от других ни казался мне этот случай, я буду расследовать его точно также, как все остальные в моей практике.

– Каждый убитый в отдельной комнате одного и того же дома? – уточнил Пуаро.

– Не дома, отеля «Блоксхэм». Рядом с Пикадилли-Серкус. Вы, наверное, не знаете?

– Non.

– Я и сам никогда там не был, до сегодняшнего вечера. Парни вроде меня в такие места не ходят. Не отель – дворец.

Пуаро сидел, держа спину необычайно прямо.

– Три убийства в одном отеле, и каждое в отдельном номере? – спросил он.

– Да, и все совершены сегодня вечером, за небольшой промежуток времени.

– Сегодня? И вы уже здесь? Почему вы не в отеле? Убийца, его уже задержали?

– Если бы… Боюсь, что нет. Но я… – Я сделал паузу и прокашлялся. Излагать факты одно дело, но совершенно другое – признаваться Пуаро в том, как сильно повлияло на меня увиденное в отеле, как и в том, что я провел там лишь несколько минут, после чего просто сбежал, повинуясь внутреннему побуждению.

«Как они все трое лежали на спинах, торжественно и сурово, руки по швам, ладонями к полу, прямые ноги вместе»…

«Обряжать покойника». Эта фраза прочно засела у меня в голове вместе с воспоминанием об одной темной комнате, куда меня заставляли входить очень давно, еще совсем маленьким, и куда я твердо отказывался входить с тех пор и до сегодняшнего дня. И намеревался отказываться дальше, до конца моей жизни.

«Безжизненные руки, ладонями вниз».

«Возьми его за руку, Эдвард».

– Не беспокойтесь, там сейчас все кишит полицией, – сказал я поспешно и громко, чтобы отогнать навязчивое видение. – Завтра утром вернусь, ничего там без меня не случится. – Видя, что мой ответ его не удовлетворил, я добавил: – Честно говоря, мне просто необходимо было проветриться. Никогда в жизни не видал ничего страннее этих трех убийств.

– Что же в них странного?

– У каждой жертвы – и у женщин, и у мужчины – во рту кое-что было, один и тот же предмет.

– Non. – Пуаро погрозил мне пальцем. – Это невозможно, mon ami. Один и тот же предмет никак не может находиться в трех разных ртах одновременно.

– Три разных предмета, все идентичные, – уточнил я. – Три запонки; судя по виду, из литого золота. С монограммой. На всех трех одни и те же инициалы: Пи Ай Джей. Пуаро? С вами все в порядке? У вас такой вид…

– Mon Dieu![13] – Бельгиец поднялся на ноги и заходил по комнате. – Вы не понимаете, что это значит, mon ami. Да вы и не можете понять, ведь вы еще не слышали историю моей встречи с мадемуазель Дженни. Я должен вкратце рассказать вам, что случилось, тогда вы увидите.

Представление Пуаро о том, что значит рассказывать вкратце, отличается от такового у большинства людей. Для него все детали важны одинаково, будь то пожар, в котором гибнет триста человек, или ямочка на щечке ребенка. Ничто на свете не способно заставить его перейти сразу к сути, поэтому я поудобнее устроился в кресле и предоставил ему рассказывать по-своему. К тому времени, когда он изложил все, у меня было полное впечатление, будто я сам побывал там, – должен сказать, что не все события моей жизни, в которых я лично принимал участие, были мне ясны и понятны так же, как та сцена в изложении Пуаро.

– Какое экстраординарное происшествие, – сказал я. – Да еще и в один вечер с убийствами в «Блоксхэме». Настоящее совпадение.

Пуаро вздохнул.

– Я не думаю, что это совпадение, друг мой. Необходимо признать, что совпадения время от времени происходят, но здесь налицо явная связь.

– Связь между убийством и страхом убийства, вы это хотите сказать?

– Non. То есть такая связь, конечно, тоже есть, но я сейчас говорю о другом. – Пуаро прекратил свои хождения по гостиной и повернулся ко мне. – Вы говорили, что в вашем убийстве у каждой жертвы во рту была обнаружена запонка с монограммой Пи Ай Джей?

– Верно.

– Мадемуазель Дженни, она мне ясно сказала: «Но обещайте мне вот что: если меня найдут мертвой, попросите вашего друга-полицейского не искать моего убийцу. О, пожалуйста, пусть никто не раскрывает их ртов! Это преступление должно остаться нераскрытым. Обещайте, что передадите это вашему другу-полицейскому». Что, по-вашему, она имела в виду, говоря: «О, пожалуйста, пусть никто не раскрывает их ртов»?

Шутил он, что ли? Да нет, кажется.

– Ну, – ответил я, – это же понятно. Она боялась, как бы ее саму не убили, но не хотела, чтобы ее убийца был наказан, и надеялась, что никто не скажет ничего такого, что наведет полицию на его след. Она верит, что сама заслуживает наказания.

– То есть вы придерживаетесь того толкования, которое кажется очевидным на первый взгляд, – сказал Пуаро. Судя по его тону, мой ответ его разочаровал. – Однако спросите себя, нет ли другого, может быть, не столь явного значения у этих слов: «О, пожалуйста, пусть никто не раскрывает их ртов»? Вспомните о ваших трех золотых запонках.

– Никакие они не мои, – выразительно ответил я, в глубине души сильно жалея о том, что не могу отпихнуть от себя все это дело куда-нибудь подальше. – Ладно, я понял, к чему вы ведете, но…

– Что вы видите? Je conduis ma voiture a quoi?[14]

– Ну… Слова «пусть никто не раскрывает их ртов» при известном напряжении воображения можно истолковать как «пусть никто не открывает ртов жертв тройного убийства в отеле «Блоксхэм». – Я чувствовал себя полным идиотом, произнося эту нелепую версию вслух.

– Exactement![15] «Пусть никто не раскрывает их ртов и не находит в них золотых запонок с инициалами Пи Ай Джей». Разве нельзя предположить, что Дженни имела в виду именно это? Что она знала о жертвах убийства в отеле, а также знала то, что убийца, кто бы он ни был, намерен убить и ее?

Не дожидаясь моего ответа, Пуаро продолжал фантазировать:

– А буквы Пи Ай Джей, вернее, человек, чьими инициалами они являются, очень важен для этой истории, n’est-ce pas? Дженни, она это знает. Она знает, что эти три буквы направят вас на след убийцы, и не хочет допустить этого. Alors[16], вы должны поймать его, пока еще не слишком поздно для Дженни, иначе Эркюль Пуаро, он никогда себе этого не простит.

Я слушал его с тревогой. Ответственность за поимку убийцы и без того лежала на мне тяжким грузом, мне не хотелось отвечать еще и за душевный разлад Пуаро. Неужели он и впрямь видит во мне человека, способного задержать убийцу с такими мозгами – которому приходит в голову класть в рот жертвам запонки с монограммами? Я всегда был простым прямолинейным человеком, и работа с такими же простыми и прямолинейными вещами всегда удавалась мне лучше всего.

– Думаю, вам надо вернуться в отель. – Он имел в виду «немедленно».

Я содрогнулся, вспомнив те три комнаты.

– Завтра с утра будет достаточно рано, – сказал я, старательно избегая взгляда его блестящих глаз. – И я не хочу выставлять себя дураком, притягивая к делу эту вашу Дженни. Так все только запутаются. Вы предложили одно возможное толкование ее слов, я предложил другое. Ваша версия интереснее моей, зато моя в двадцать раз ближе к действительности.

– Вовсе нет, – последовал его ответ.

– Я предпочитаю придерживаться своего мнения, – стоял на своем я. – Подозреваю, что возьми мы с вами сто человек с улицы и задай им вопрос, кто из нас прав, они поддержали бы меня.

– Подозреваю, что так оно и есть, – вздохнул Пуаро. – Позвольте мне сделать еще одну попытку переубедить вас. Несколько минут назад, рассказывая мне об убийстве в отеле, вы произнесли: «У каждой жертвы – и у женщин, и у мужчины – во рту кое-что было», разве не так?

Я подтвердил, что так.

– Вы не сказали просто «у всех жертв», вы сказали «у каждой жертвы, у женщин и у мужчины», то есть вы уточнили их пол, ведь само слово «жертва» женского рода, а среди убитых был мужчина. Мадемуазель Дженни прислуга, но у нее речь образованного человека. Говоря о своей возможной смерти, точнее убийстве, она употребила слово «неизбежное». А потом сказала: «Так что, видите, помощи ждать неоткуда, а если бы она и пришла, то я все равно ее не заслужила». Эта женщина говорит на родном языке правильно, так, как на нем положено говорить. А потому, mon ami… – Пуаро снова поднялся. – А потому! Если вы правы и Дженни хотела сказать «пожалуйста, пусть все молчат», в смысле «пусть никто ничего не говорит полиции», то почему она не сказала «пусть никто не раскрывает рта», ведь со словом «никто» единственное число было бы уместнее, чем множественное?

Я смотрел на него снизу верх, отчего у меня заболела шея, к тому же его выкладки ошарашили и утомили меня настолько, что я не знал, как отвечать. Разве он сам не говорил мне несколько минут назад, что Дженни была ужасно напугана? Насколько я знаю, переживая особенно сильный страх, люди редко думают о грамматике.