В. Шелудько Составитель - Леонид Брежнев

• Название: Леонид Брежнев
• Автор: В. Шелудько Составитель
• Издательство: Ростов н/Д: изд-во «Феникс», 1998. — 384 с.: ил.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00225-Х

Перед Вами первый в послесоветское время опыт воссоздания портрета Леонида Ильича Брежнева посредством мемуаристики. Жанр этой книги определить трудно. В ней предпринята попытка, во-первых, собрать воедино исходный материал: воспоминания, размышления, свидетельства, суждения о Брежневе активных участников политических событий 50-80-х годов, входивших в ближнее и дальнее его окружение; во-вторых, подать этот материал так, чтобы сам читатель без помощи современных комментаторов-интерпретаторов от истории мог нарисовать свой собственный портрет Л. И. Брежнева — человека, политика, исторического деятеля.

---

В. Болдин, с. 40–41.

* * *

Еще об одной военной тайне заповедных расходов мне хотелось бы поведать. Это о средствах, затрачиваемых на эксплуатацию и содержание двух баз отдыха: «Центральная» и «Южная» (Шалаш), ранее построенных в заповеднике в качестве так называемой «Резиденции» для Л. И. Брежнева. Имеющиеся на «Центральной» базе несколько огромных по площади роскошных особняков, отделанных мрамором, резным деревом, с наличием многочисленных архитектурных и инженерных излишеств, постоянно поддерживаются во всем блеске и великолепии. Там же расположено огромное по размерам (7353 куб. м), на зависть любому воинскому гарнизону, здание холодильника, снабженное импортным оборудованием и другими техническими устройствами. Имеются современный узел правительственной связи, начиненный электронной техникой, прекрасная вертолетная площадка, пруд с форелью и 10 гектаров ухоженных земельных угодий, занятых под парк и розарий. Вместе с «Южной» базой Л. И. Брежнева стоимость указанных выше сооружений, по данным администрации заповедника, составляет свыше 10 миллионов рублей, а ежегодные затраты на их содержание и поддержание в них «постоянной готовности» — свыше 244 тысяч рублей (в ценах 1990 года).

В. Сергеев. Огонек. 1990. № 47. С. 26–27.

* * *

Через Боровицкие ворота подъезжаем ко второму подъезду первого корпуса Кремля.

К десяти часам Брежнев уже в кабинете.

Кроме хорошо известных приемной и кабинета, было еще маленькое уютное помещение, около десяти квадратных метров, где он обедал, здесь же стоял стол с телефонами, за которым он иногда в тишине работал, дальше — такого же размера комната отдыха: тахта, зеркало, раковина для мытья рук и наконец — предбанник с вешалкой и туалетом. Сюда, в предбанник, мы и заходим через отдельный личный вход. Я помогаю Леониду Ильичу снять пальто и через коридор прохожу в приемную, здесь у меня своя отдельная дежурная комнатка (два метра на два) с прямой связью…

Цековские апартаменты на Старой площади были скромнее — основной кабинет плюс комната, в которой стояли тахта и столы, кроме того — полки с книгами и туалет… Брежнев работал больше в Кремле.

В. Медведев, с. 242 [47].

* * *

Любимым местом отдыха для Брежнева всегда оставался Крым — Нижняя Ореанда. Чудесный уголок неподалеку от Ялты. Вокруг — хвойные и лиственные деревья: сосны, кедры, пихты, дубы, платаны, вязы, клены… Двухэтажный особняк довольно скромен… На первом этаже — три комнаты и маленький детский бассейн, на втором — спальня супругов, рабочий кабинет, столовая и гостиная. На север и юг выходили две большие лоджии, на первой хозяева завтракали, на второй — обедали.

Особняк соединялся переходом со служебным домом, там находились комнаты начальника охраны, двух его заместителей, дежурное помещение и кухня, откуда доставлялась на тележке пища в главный дом.

В. Медведев, с. 243–244 [47].

* * *

Я не раз думал, почему именно Брежнев так легко находил общий язык с Тито. Главная причина, видимо, в том, что в основе острого конфликта между Сталиным и Тито и всей последующей вражды между двумя партиями и странами лежали не столько теоретические расхождения, сколько личное соперничество и абсолютная нетерпимость Сталина ко всякому «вольнодумству» среди союзников, к любому игнорированию его, Сталина, опыта и установок в любом вопросе. Хрущев с его амбициозностью и непредсказуемой импульсивностью тоже не внушал Тито большого доверия. А вот Брежнев с его мягкостью, терпимостью, склонностью к компромиссам был куда более подходящим партнером для улаживания всякого рода расхождений. Да и многое в стиле личной жизни Тито (пристрастие к комфорту и даже роскоши и т. п.), что могло лишь раздражать аскетическую натуру Сталина, скорее импонировало Брежневу. Недаром ведь он-некоторое время даже носил перстень, подаренный ему Тито.

А. Александров-Агентов, с. 160.

* * *

Как таковая семья Брежнева была невелика: Виктория Петровна, Леонид Ильич; двое детей — Галина и Юрий; трое внуков — дочь Галины, Виктория, и сыновья Юрия — Леонид и Андрей; несколько мужей Галины: Евгений Милаев, Игорь Кио, Юрий Чурбанов; у Юрия Брежнева на всю жизнь одна жена — Людмила. Очень приятная женщина. Умная.

Однако и у Леонида Ильича, и у Виктории Петровны много сестер и братьев, а у тех, в свою очередь, жены, мужья, дети, внуки, зятья, невестки. В результате сложился огромный семейный клан, всегда остро нуждающийся в помощи и поддержке. Как все уважающие себя кланы, он разделился изнутри, и отношения внутри клана были сложные. Деление происходило естественное: на родственников Леонида Ильича и родственников Виктории Петровны. Покорная мужу во многих отношениях, супруга крепко держала оборону своего семейного отделения внутри общебрежневского клана, четко следя, чтобы родственники с его стороны не обошли в привилегиях родственников с ее стороны.

Л. Васильева, с. 459.

* * *

Родилась я в Курске, в семье паровозного машиниста. Отец Петр Никанорович Денисов… В семье было пять человек детей, мама не работала. Я окончила школу, пошла учиться в медицинский техникум. Познакомились мы с Леонидом Ильичом на танцах. В Курске.

Он пригласил мою подружку. Отказалась. Он еще раз пригласил. Отказалась. «А ты пойдешь, Витя?» — спросил он. Я пошла. На другой день он опять подружку приглашает, и опять она не идет танцевать с ним. И опять идет Витя Денисова.

 — Почему не пошла подружка?

 — Он танцевать не умел. Я его научила. С танцев все и началось. Стал провожать. Я к нему присматривалась. Серьезный. Хорошо учился.

 — Красивый был в молодости?

 — Не сказать. Прическа у него была на косой пробор. Не шла ему. Я ему потом прическу придумала, он с ней всю жизнь проходил. Познакомились в двадцать пятом году, в двадцать восьмом поженились…

 — Вы работали?

 — Недолго. Акушеркой. Потом Галя родилась. Юра. Леня детей почти не видел — всегда на работе. И по воскресеньям — сядем все за стол, он очень любил, чтобы вся семья сидела, и только начнем обед — звонок: вызывают. Срочное дело.

 — Значит, вы стали домашней хозяйкой?

 — Сначала я не умела готовить. Но как-то сразу захотела научиться. И наверное, у меня к этому делу есть способности. Леонид Ильич, дети, да и все, кто бывал у нас, всегда хвалили мои приготовления… Леонид Ильич любил мои борщи. Знаете, украинские борщи есть разных типов: холодный и горячий, постный и на мясном наваре. Котлеты…

 — У Леонида Ильича был хороший аппетит?

 — Отменный. И всегда хвалил. Ему моя кухня очень подходила. «Лучше Вити никто не готовит».

Меня Викторией назвали потому, что в Курске, где я родилась, было много поляков, они жили по соседству, у них было много девочек Викторий. Ну и я стала Виктория. А сокращенно он звал меня Витя с первого дня знакомства.

Я много с ним ездила. В Индии была. С Джавахарлалом Неру встречалась. На слонах каталась. В митинге участвовала. Огромное поле — масса народа. Выступают Неру и Брежнев.

И во Франции была с Леонидом Ильичом. Там у меня конфуз вышел. Прилетели мы, торжественная встреча, а вдалеке демонстрация стоит с плакатами. И среди плакатов такое содержание: «Виктория Петровна! Вы — еврейка! Помогите своему народу! Пусть евреев отпустят на родную землю».

А мне неудобно. Я не еврейка, хотя говорили, что была очень похожа. И сказать, что не еврейка, неловко, еще подумают, что я от нации своей отказываюсь, как это у нас бывало.

Вообще, я вам скажу, действительно не любила я эти поездки и, если можно не ехать, не ездила. Ничего в них не видишь. Сидишь в машине и слышишь экскурсовода: «Повернитесь направо — Эйфелева башня, налево — собор Парижской богоматери». А выйти и провести хоть полчаса в соборе — нет времени. Все по верхам. Я так не люблю.

В. Брежнева, с. 468–470 [14].

* * *

Я много о ней думала. Характер добрый, но нелегкий… Он был в молодости очень хорош собой. Яркий, широкий, подвижный. Любил поэзию. Знал наизусть Есенина, Мережковского. Мог девушкам головы морочить. Она рядом с ним была невыигрышна. Виктория Денисова, дочь машиниста паровоза. Стеснительная. Обыкновенная. Я, когда обвыклась в доме, иногда шутила:

 — А не догнал ли, Виктория Петровна, Анну Владимировну, вашу маму, какой-нибудь интеллигентный еврей, пока ваш отец Петр Никанорович управлял паровозом?

Она смеялась. Оба они — Леонид Ильич и Виктория Петровна — были люди большой родни. Общность семьи была в их характерах, и может, она так сильно сроднила их. Витя без Лени обеда не начнет, если он обещал приехать на обед. Он без нее ничего в доме не решает. И вообще — все домашние дела держатся на его фразе: «А как Витя? А что Витя скажет? Спросите у Вити, она все знает»…