Вячеслав Майер - Краткая Воровская ЭНциклопедия

• Название: Краткая Воровская ЭНциклопедия
• Автор: Вячеслав Майер
• Издательство: Крафт+
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 2005
• ISBN: 5-93675-098-1

Данная работа дает возможность познакомиться с историей криминального мира, теорией воровства, обмана, мошенничества, узнать о жизни «лихих людей». Автор не ограничивается простым описанием фактов и событий, каждая глава «КВЭН» — своеобразный философский трактат, в котором нашлось место и суровой правде жизни, и истории, и юмору.

Материалы, представленные в книге исключительны, ознакомиться с ними не только полезно, но и необычайно интересно. Некоторые главы могут показаться слишком «жесткими», но все истории подлинные, и игнорировать их — игнорировать возможность сделать нашу жизнь лучше, чище, честнее. Обычно в инструкциях подробно описывается, как и что нужно делать, данная «инструкция по спокойной жизни» отвечает также на вопросы «зачем?» и «почему?».

Книга адресована широкому кругу читателей.

---

Мы описали парадную одежду воровской шатии-братии в период отдыха. Подбор одежды также зависит от объекта воровства и приближается к профессиональной одежде граждан: костюм гонщика самый подходящий при угоне машин; легкие спортивные брюки при работе в метро и других видах транспорта. При посещении магазина, конечно, не стоит надевать на себя шарфы, шапки, рукавицы, которые можно по неосторожности оставить на месте — вот вам и улики для милиции. В этом случае необходима мягкая вязанная одежда. Ведь ворам частенько в работе приходится заменять компоненты одежды, ибо они позволяют вечно и за всем следящим гражданам запоминать костюм. По давнишним обычаям воры всегда меняли прически и головные уборы, фуражки заменяли беретами, выворачивали куртки наизнанку (входил в синей, а вышел в черной), а на сапоги надевали калоши или боты «прощай молодость», меняли походку, опираясь на складные трости и костыли, то есть притворялись, чтобы «сбить взгляд», калеками, трясущимися и «повернутыми». Неисчерпаемо море человеческих проделок! Некоторые воры на свою погибель не обращают внимание на граждан, так себе кантующихся без дела, — они-то как раз и становились опасными свидетелями. Попадаются такие хамы (и не знаешь, как их назвать!), которые, заметив хищение, нагло подходят и просят поделиться изъятым, мол могут кое-кому сказать и прочее. Вор должен отвести такого в сторону и… поделить добычу. Пусть, скотина, уткнется. От этого он так возрадуется, что и в милицию забудет сообщить. С такой хамской категорией вообще базарить не стоит — их необходимо выбрасывать «из взгляда» напрочь.

Воры, как и революционеры-конспираторы, должны тесно сливаться с массами в одежде, привычках, разговоре. Сейчас вору необходимо иметь емкий гардероб — минимум пять костюмов, три-четыре куртки, штанов около десятка, обуви всякой пар пятнадцать, а беретов, фуражек, шапок — пару дюжин, штук тридцать рубах, полсотни носовых платков (бумажными не советуем пользоваться — на них остаются отпечатки пальцев и естественные выделения), несколько выходных пальто, а также разные виды часов. Воровки в основном наряднее и красочнее одеваются, нежели их мужские коллеги, но одно упускают, что граждане их прекрасно запоминают… по украшениям. Если у мужчины еще сохранился интерес к противоположному полу, то он начнет рассматривать женщину в целом и по отдельности — приценит украшения, посмотрит, как они будут лежать на белой, крахмальной подушке. Как он будет в ушко нежно говорить в любовных утехах. Обворованные при даче показаний начинают ясно описывать украшения: клипсы чароитовые в ушах, подвеска из черного коралла, на пальце было кольцо с жемчугом. Воровки в дополнение к гардеробу обязаны запастись украшениями, и чем их больше, тем лучше, чтобы менять (да, да, да!!!) в процессе работы, каждые полчаса. Люди же таковы: стоит фуражку бакским беретом заменить, и ты — француз, сванскую шапочку напялить — грузин, приклеить пейсы и надеть шляпу — еврей-хасид, спустить штаны ниже живота — базарный «азер», пошевелить юбкой-штанами — немка. Воровству надо умело использовать человеческие стереотипы и национальную специфику костюмов. Воры обязаны уметь переодеваться везде, даже на крышках унитазов — ведь слежка может начаться не с того, ни с сего. В набор воровского искусства входит «умение петлять».

Жил да не тужил на психфаке МГУ в шестидесятых годах Аркадий Шкайдер — виртуоз переодеваний и неслыханный обольститель активных гомосексуалистов. Шнайдер по-немецки — портной, а известно, что «нет таких воров — как портных мастеров». Он и сейчас еще в здравии, не то под фамилией Новиков, а другие говорят стал Султан-заде. Он смотрите-ка в фамилии умело переодевается. Аркаша — маленький, слегка лысеющий, с чудной попочкой-бугорком смело внедрялся в ряды покупателей в «Детском Мире», «ГУМе», «ЦУМе», разных районных универмагах, где продавалось детское белье. Там и примеривал новьё, привлекая внимание трущихся тут же гомиков. Они в него пачками влюблялись: кормили, поили, дарили, угощали. На все соглашался Аркаша, кроме постели, ему удалось сохранить девственность, обворовать массу почитателей и потом, смотавшись, жениться на любимой девушке.

Воры-бандиты часто прибегают к маскам, вариант испытанный, мы советуем только отдавать предпочтение мексиканским маскам, они не только страшные, но и удобные, вмещаются в кулак, быстро натягиваются. Уже появились такие, которые можно сосать как конфеты и растворять, бросив в туалет.

Об удачном использовании формы можно рассказать много забавного. Лет двадцать назад один вор случайно прихватил форму подполковника Советской Армии. Разъезжая в ней и будучи человеком общительным и обаятельным, влюбил в себя (точнее в него влюбились) с десяток прелестниц. На многих женился и прикрываясь тайностью деятельности (мол, спецотдел, закрытая воинская часть и пр.), перекочевывал от одной к другой. Чтобы не запутаться в связях, сей брачный аферист к каждой «жене» добавлял, как и принято у воров, кликуху, календарную, Галя (Ян-варина), Вера (Февралина) и так далее, вплоть до Декабрины. Родившихся детей, чтобы также не ошибиться, называл только Павликами и Маринами. Преуспел, охальник, сполна: поддельными паспортами пользовался как визитными карточками. А дамы по-военному, хотя он никогда в армии не служил, были расставлены в эшелоны — в первом «настоящие» жены, во втором — ожидающие с ним брачных уз, в третьем на очереди стояли те, кто целил в далекое будущее — влюбленная переписка. Во многих городах и государствах Союза имел абонентные ящики, где его всегда ждали денежные переводы, продуктовые посылки, прочувственные письма. Вы уже догадались, что с жильем у него не было никаких проблем, тем паче с пропиской. Дамочки с умилением бродили под руку с ним в окружении счастливых и здоровых детей, а солдаты, смотавшиеся в самоволку, ловко чеканили, отдавали честь, на радость семье. Но стоит отметить и тот факт, что тещи и тести были без ума от такого житейского исхода для их непутевых созданий.

Так бы ему все и сошло с рук, да подвел второй эшелон: там оказалась одна дамочка, которая посетила во время командировки свою подругу из первого эшелона и обнаружила при просмотре семейных реликвий своего нареченного — все сходилось, кроме фамилий. Да и «подполковник» вскоре приехал передохнуть. Обманутая и неостывшая от ярости подруга пожаловалась командующему округом. Тот повелел арестовать смутьяна семейных уз. Так наш герой оказался на скамье подсудимых с большим букетом статей УК РСФСР и подобных же статей союзных республик: тунеядство, подделка документов, мошенничество и т. д. Суд был веселый: жены его признали и не отказывались от фальшивого мужа, а дети хором скандировали: «Папочка, ты наш!» Только иногда в зале заседаний вспыхивала то там, то здесь потасовка тещ, прибывших, как свидетельницы, со всех концов. Несмотря на слезы и просьбы, лже-военный получил хороший срок. Но судьба его сложилась не так уж печально. В зоне обнаружилось, что наш подполковник имел незаконченное семилетнее образование, и его заставили посещать вечернюю школу (в лагерях все школы вечерние и в соответствии с режимными установками работают только днем). В школе в него «втюрилась» учительница русского языка и литературы, она его начала «греть» (и не только продуктами питания), срок ему, сразу вставшему на путь исправления, уменьшили наполовину. Освободившись, прямо у ворот он попал в объятия, тут же последовал в загс, а затем родственники (братья жены) на церемонии венчания «маршала», такую кликуху он заработал в зоне, предупредили твердо со злым оттенком — ежели он выкинет такую же штуку с их любимой сестрой, то они ему так и заявили: «выдернут ноги и туда вставят… спички». Ныне наш брачный бродяга живет в теплоте и довольствии, окруженный многочисленными Павликами и Маринами, которые признали в нем «милого папочку».

Ежели не надоело, поведаем еще об одной истории, тоже с формой, только эсесовской, дело это было в Белоруссии в начале семидесятых годов. У одного парня был дед, который так полюбил гитлеровскую форму, что сохранил несколько комплектов — утащил, снял ли с убитых, — неведомо. Прочистил, проутюжил, пронафталинил, полынным запахом от моли пропитал и сберег. Стал дед стар, смерть на подходе, и вызвал он любимого внука, задиру и драчуна, и говорит ему: «Уйду я скоро на вечный покой, тебе жить, Сашок. И подарочек у меня для тебя есть такой, какого нигде не сыщешь. Бери его». И из гардероба вынимает эсесовскую форму. Там еще на смену два комплекта весели. Внучек как одел, так сразу и по-немецки заговорил. Дед вскоре почил. Саша в свободное время примеряет формы и доволен. Показал он свое сокровище еще двум кентам-приятелям. Все они, как наденут форму, так и не расстаются с ней, деда вспоминают хорошими словами. Дед-то, оказывается, к форме припас еще автоматы. Очень не любил «коммуняк». Тут в сельском клубе началось торжественное собрание в честь какой-то даты и ребята решили преподнести сюрприз. Одевают форму, берут автоматы, и прямо в клуб, сначала по-немецки «Хенде хох», а затем по-русски: «Коммуняки и комсомольцы к стенке, к той, где висят вожди». Началась суматоха — смятение, что интересно, их никто за своих не признал. Люди в радости кричали: «Наконец-то пришли, как мы вас ждали!». Некоторые сознательные коммунисты враз встали к стенке, а другие решили увильнуть, смотаться. Но не тут-то было, нашелся один честный, который их всех знал. Он самолично стал людей к стенке расставлять. Потом этому человеку за правду больше всех влепили — шесть лет. Всем остальным хлопцы-эсесовцы приказали идти по домам, ждать утра, тогда приступят к распределению земли, будут делить колхозное добро и коммуняк-кровопивцев судить. Тот, который ставил коммуняк к стенке, согласился их в клубе до утра сторожить, чтобы не разбежались.