Виллем Элсхот - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Виллем Элсхот
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1972

Книга бельгийского писателя Виллема Элсхота включает в себя: роман «Вилла роз», «Силки» и повести «Сыр», «Танкер», «Блуждающий огонек».

Книги Элсхота, отмечают критики, — это «автобиографии чувства», это ищущая себе возможные «алиби» тайная исповедь автора.

---

Перед нами коммерсанты, предприниматели, чиновники, коммивояжеры. Обычное место действия — контора, улица, кафе, магазин, административное учреждение и лишь очень редко дом, в котором живут персонажи. Случается, что контора расположена в доме героя, тогда дом остается как бы безликим, а интерьер конторы воссоздается тщательно и во всех деталях (не живопись, а жесткая до гротескности графика). И тем не менее «дом», «семья» главенствуют в жизни Лаарманса на протяжении почти всего произведения, оставаясь отвлеченным, но всемогущим «началом».

Два главных героя изображенного мира — Лаарманс и Боорман — как бы сопоставлены каждый со своими многочисленными отражениями в других людях, как в вогнутых и выпуклых, тусклых, кривых и разбитых зеркалах. Именно это, а не сознательное размышление о себе самом придает рассказу Лаарманса черты исповеди: повествуя о людях своей среды, он повествует о себе, хотя эта исповедь и лишена важнейшего свойства — откровенности самораскрытия. Ведь у Лаарманса внутренняя жизнь до поры до времени так неподвижна, что ее, можно сказать, и вовсе нет…

Но она появилась, и вместе с ней внезапно появился драматизм.

С чего Франс Лаарманс начинал свой тернистый путь к обогащению и к чему он пришел в конце этого пути?

Когда Элсхот писал свой первый роман о Лаармансе («Силки»), от его юношеского анархистского настроения давно не осталось и следа, померкла в нем и вера в плодотворность националистического «фламандского движения». В двух первых главах романа («Встреча» и «Боорман»), где сперва от лица автора, а затем и устами самого Лаарманса рассказано о прошлом этого героя, «фламандское движение» изображено как жалкий фарс и как ловушка для бездельников и легковерных. Это «движение» слоняющихся по городу «демонстрантов», потасовки и сутолока, «как на ярмарке», а также фальшивые улыбки ораторов, их пустые и лживые обещания. Встреча с Лаармансом после долгой разлуки вызывает в памяти «автора» картинки лубочного фламандизма («Я вспоминал знамена с фламандским львом, средневековую битву „Золотых Шпор“ и бородатых молодых людей в фетровых шляпах»).

Таким стандартно-лубочным молодым участником «движения» представлен и сам повествователь в его молодые годы. В двойном изображении его — от лица обоих рассказчиков — подчеркнуты одни и те же черты: молодость, бедность, полное отсутствие убеждений и совершенная безвредность («На вид он был грозен, хотя никакой опасности ни для кого не представлял»). Поза, характерная для националистических лидеров «фламандизма», тоже входит, таким образом, в необъятную область мещанской пошлости, отлично согласуясь со всеми другими проявлениями политической и деловой жизни буржуа.

«Насколько мне известно, в стране мало что изменилось: банкиры и дельцы по-прежнему говорят по-французски, так же как, впрочем, и большинство участников фламандского движения, когда они не „работают на публику“; либералы по-прежнему занимают все муниципальные должности, а католики — министерские», — говорит «автор».

Но тут-то и выступает на первый план важное различие между повествователями-персонажами и автором. На вопрос Лаарманса: «А как все же обстоит дело с фламандским движением?.. Хотя, может быть, ты уже в этом не участвуешь?» — автор «отвечает уклончиво»; этого достаточно, чтобы понять, что в движении он разочарован — и в деятелях его, и в лозунгах, и в перспективах.

Дальнейшая история Лаарманса — это история «величия и падения», обогащения и банкротства, внезапного взлета и возвращения к прежнему социальному положению. Но, делая центром повествования себя и свою собственную историю, Лаарманс все-таки иногда отступает на второй план. В этих случаях первой фигурой становится Боорман.

Боорман циничен. Его цинизм, пожалуй, достигает апогея в махинации с танкером накануне второй мировой войны. Боорман, как и другие персонажи повести «Танкер» (1941), одержимые страстью наживы, живет и действует в мире, где логика абсурдна, а абсурд логичен, где господствует мораль навыворот. Элсхот изображает историю с перекупкой танкера как историю чудовищную и вместе с тем обыкновенную для мира бизнеса. «Итак, Франс, выпьем за войну, — восклицает один из персонажей повести, — ибо война — это благословение божие. Капитализм тоже имеет свои хорошие стороны, не правда ли?» Откровенно циничный тост за войну как за источник обогащения завершает воплощенную в сюжете повести тему социально-психологического абсурда, наиболее ярко выраженную в характере Боормана.

Лаарманс прекраснодушен. Боорман расчетлив и трезв, Лаарманс полон иллюзий. Наконец, «великий Боорман» — это «гениальный делец», по сравнению с ним Лаарманс неуклюж и бездарен. Между ними все время идет полудискуссия, полудиалог: Боорман тщетно воспитывает своего неумелого идеалиста-ученика.

Эти образы — резкий контраст характеров, темпераментов, деловых способностей. Но и только. Более глубоких внутренних различий между ними на протяжении долгой жизненной истории заметить нельзя.

Надо сказать, что для Бельгии Боорман — фигура современная. Он и сейчас такой же, каким его знал Элсхот. Постукивая тростью, он по-прежнему ходит по улицам Брюсселя или Антверпена, разглядывает вывески, витрины магазинов, обдумывая очередную авантюру. Возможны ли для него какие-либо перемены, кроме изменившегося костюма? Он всегда остается собой — циником, мошенником и пройдохой.

А Лаарманс?

От первого романа Элсхота, в котором этот герой появляется, до той поздней повести, где в унылый ноябрьский вечер на пустынной улице старого Антверпена мы расстаемся с ним навсегда, Лаарманс изменяется именно в тех своих качествах, которые были прежде основой всех его жизненных взглядов: переменилось его отношение к своей семье и своей среде — и, значит, к самому себе.

Современный фламандский роман, пишет критик Жан Вейсгербер, «не столько стремится изображать индивида, сколько личность, то есть человека, размышляющего над собой и себя осознающего».

В «Блуждающем огоньке» Лаарманс уже не тот, каким мы знали его раньше. Его рассказ о себе так не похож на рассказы прежнего Лаарманса, что вначале он кажется его однофамильцем. Однако это не перевоплощение, а новый вариант все того же героя.

Небольшая повесть «Блуждающий огонек» (1947) — последнее, что написал Элсхот. Он прожил еще немало лет, но к литературным занятиям не возвращался. Однако его творчество, обретя как бы самостоятельную судьбу, превратилось в неотъемлемую часть послевоенного культурного развития Бельгии. «Блуждающий огонек» стал завершающим этапом жизненной истории Лаарманса. Повесть начинается и кончается знакомым нам мотивом — мотивом буржуазной семейной жизни. Но он звучит по-другому: в него вплетается мотив тягостных уз, мотив одиночества в кругу семьи. Из этого и рождается сюжет повести: исходный момент — невольное чувство, внезапно овладевшее немолодым человеком, который в холодный ноябрьский вечер ненадолго вышел на улицу и почему-то не спешит возвращаться домой.

Развитие сюжета воспроизводит схему пути, долгих и тщетных поисков. Встретив на улице трех матросов-афганцев с корабля, зашедшего в антверпенский порт, Лаарманс берется им помочь в розысках некой Марии ван Дам, девушки, пригласившей матросов в гости. Адрес, нацарапанный на коробке от сигарет, неточен; в напрасных поисках проходит весь вечер. Наступает пора расставания — матросы должны вернуться на корабль. Лаарманс, оставшись один, бредет по грязной окраинной улице Антверпена, мимо жалкой лачуги, где, должно быть, и обитает Мария ван Дам…

Двое матросов — лишь молчаливые участники поисков. Но третий — Али — затевает с Лаармансом разговор, который вдруг оказывается важным для них обоих.

Желание размышлять — вот то новое, чем обладает Лаарманс в «Блуждающем огоньке» и что отличает его от прежних его вариантов в романах Элсхота. Беседа Лаарманса с матросом Али — это долгое размышление вслух. Случайные знакомые, люди из разных стран, разных религий, различного общественного положения, они находят общий язык и во всем понимают друг друга. Действие повести уже не ограничено одними лишь внешними событиями и авантюрами, в которых участвует или которые описывает Лаарманс. Оно получает и внутреннее развитие. Лаармансу, «главе семьи», буржуа с мелкими эгоистическими интересами, стремившемуся к терпеливо и тщательно созидаемому благополучию, открывается скудость и бесплодность его существования. Он осознает себя пленником всей своей жизни — пустой и неправедной.

Али с его бескорыстием, благородством и чувством справедливости пробуждает в Лаармансе тоску по человечности, независимости и свободе. Так, разговаривая, они все же продолжают искать Марию ван Дам. Али изображает ее прекрасной, светлой и чистой. Каждый раз, когда появляется надежда ее найти, путники устремляются по ее следу. Разговор в это время идет о главном — о богатых, которых, по мнению матроса Али, непременно ждет виселица, о тружениках и бедноте. Али говорит о Ленине в далекой России, который представляется Али пророком, но в отличие от него проповедует, что люди должны быть счастливы на земле, а не в раю…