Мария Беседина - Москва акунинская

• Название: Москва акунинская
• Автор: Мария Беседина
• Издательство: Фолио-СП, Олимп
• Жанр: Филология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-94966-151-2, 978-5-7390-2085-7

Быть может, в наши дни и удастся найти человека, не читавшего романов Бориса Акунина, но уж точно не найдешь того, кто не слышал бы о них. Один из центральных персонажей «фандоринского» цикла романов — Москва. Огромный город, на улицах, площадях и в домах которого разворачивается действие детективной эпопеи, но… все ли адреса указаны правильно? Какова доля авторского вымысла? Что, наконец, из описанного в романах Акунина сохранилось до наших дней? Читателю представится возможность собственными глазами увидеть те места, где происходили запомнившиеся эпизоды романов о Фандорине, вообразить прежний облик знакомых улиц. В книге речь пойдет не только о произошедших на них событиях романов, но и о реальной истории этих мест.

---

Параллельно Житной проходит улица Коровий вал, та самая, на которой попавший под дождь Зюкин так самоотверженно переносил дискомфорт: «Когда я выехал из ворот в двуколке с откинутым верхом, дождь лил уже всерьез, и я вымок еще прежде, чем доехал до Калужской площади… Солидный человек при больших усах и бакенбардах почему-то не желает поднять на коляске кожаный фартук: с краев котелка ручьем стекает вода, лицо тоже все залито, хороший твидовый костюм повис мокрым мешком. Однако как иначе меня опознали бы люди доктора Линда?»

Там, где сейчас проходит Коровий вал, в конце XVIII в. находился Животинный двор — скотный рынок.

Житная улица выводит нас к Серпуховской площади, образовавшейся на месте Серпуховских ворот Земляного города. В «Алтын Толобас» Акунин уточняет, что эти ворота были построены «в конце царствования Михаила Федоровича». От площади отходит улица «Большая Серпуховская. По ней еще шестьсот лет назад проходил шлях на Серпухов, а как раз в последней четверти XVII века здесь образовалась вполне обжитая и населенная улица» («Алтын Толобас»).

От площади Серпуховских ворот параллельно друг другу протянулись целых три небезынтересных для нас улицы. Это Большая и Малая Ордынка, а также Пятницкая улица.

Ордынки возникли в XIV в. вдоль дороги в Золотую Орду. Сыграло свою роль и то, что здесь находилась Татарская слобода, в которой жили переселившиеся на Русь мирные ремесленники и торговцы. В XV в. ее сменила Кадáшевская слобода, в которой находился еще один государев Хамовный двор; а в XVII в. на Большой Ордынке строили свои дворы стрельцы Пыжовского полка. Но уже с середины XVIII в. эта часть Замоскворечья стала одной из самых престижных. На Большой Ордынке выстроились дворянские и купеческие особняки. «28-го января сего года ПРОПАЛА СОБАКА, кобель, ублюдок крупного роста, кличка Гектор, сам черный, задняя левая лапа кривая, на груди белое пятно.

Кто доставит, тому будет дано 50 рублей. Большая Ордынка, дом графини Толстой, спросить приват-доцента Андреева», — читает в «Пиковом валете» газетное объявление Анисий.

Конечно, далеко не все обитатели этих мест были знатны и богаты — недаром ведь именно здесь по воле Акунина селится вышедший в отставку Грушин: «Он сидел у окошка маленького, но зато собственного домика, расположенного в переулочном лабиринте между двумя Ордынками, и предавался размышлениям о странных особенностях сна… Прищурил Ксаверий Феофилактович дальнозоркие глаза на немощеную улицу — вроде коляска пылит со стороны Пятницкой. Седоков двое: один при галстуке, второй, низенький, в чем-то зеленом. Кто бы это с утра пораньше?» («Смерть Ахиллеса») Мы, разумеется, знаем, что это были Фандорин и Маса. Добавлю, что Пятницкая улица, до этого просто Большая, получила свое название в XVIII в. по храму во имя св. Параскевы, которую на Руси называли Параскевой-Пятницей. Этот уничтоженный храм находился на том самом месте, на котором сегодня расположен вестибюль станции метро «Новокузнецкая».

Следующий за Серпуховской площадью участок бывшего Земляного вала — Валовая улица, за которой идет та самая улица Зацепский вал, на которой к проезжавшему Зюкину «сбоку… пристроился батюшка в колымаге с натянутым клеенчатым верхом. Сердитый, спешил куда-то и все покрикивал на переднего кучера: «Живей, живей, раб божий!» А куда живей, если впереди сплошь кареты, коляски, шарабаны и омнибусы?» Зюкину и в голову не пришло, кто это был на самом деле! Вот он пытается строго разговаривать с Эрастом Петровичем…

«— Разглядели? — переспросил я и сам на себя разозлился за попугайство. — Как вы могли что-либо разглядеть, если вас там не было?

— То есть как это не было? — с достоинством произнес Фандорин, насупил брови и вдруг загудел басом, показавшимся мне на удивлением знакомым. — «Живей, живей, раб Божий!» Не признали? Я же, Зюкин, все время был рядом с вами.

Поп, тот самый поп из колымаги с клеенчатым верхом!»

В названии Зацепского вала слышно слово «зацеплять», но оно тут ни при чем. Здесь городская застава была перегорожена толстой цепью, выполнявшей роль шлагбаума. «Зацепский» — буквально означает «расположенный по ту сторону цепи».

И, разумеется, следует добавить, что рядом с Зацепским валом стоит тот самый Павелецкий вокзал (построенный в 1900 г.), который не счел пригодным для своих экстремистских начинаний в «Алмазной колеснице» «Рыбников». А на привокзальной площади, по воле Акунина обрел в качестве оценщика ломбарда прикрытие предатель Селенцов («Шпионский роман»).

Пройдем Большую Ордынку до конца. Справа от нас выходит к переброшенному через Водоотводный канал Чугунному мосту Пятницкая улица, — мы сразу припоминаем, как в «Декораторе» рассказывается о затопившем ее «редкостной силы половодье». Прямо перед нами лежит Малый Москворецкий мост. Он перекинут через Водоотводный канал, устроенный в 1783–1786 гг. Его прокладка была вызвана тем, что наводнение 1783 г. повредило опоры Большого Каменного моста, и для их восстановления пришлось отвести речные воды в сторону.

Рядом с водоотводным каналом стоит кинотеатр «Ударник» (ул. Серафимовича, до 1933 г. — Всехсвятская, д. 2). Здание «Ударника» входит в состав жилого комплекса, прозванного москвичами «Дом на набережной». Действительно, главный фасад комплекса выходит на Берсеневскую набережную Москвы-реки. В названии набережной сохраняется память о застроенной в XIX в. местности Берсеневке. Построенный в 1931 г. по проекту Б. М. Иофана, «Дом на набережной» был опытным образцом идеального жилища «светлого будущего». Помимо 500 квартир, в этом гиганте имелись детские сады, прачечная, почта… Простым строителям коммунизма оставалось любоваться на это чудо со стороны — дом населяли партийные работники, военачальники, ученые, писатели. Их роскошный быт, в любую минуту готовый оборваться арестом — одна из экзотических примет сталинской Москвы. Вот и товарищ Октябрьский обитал в «знаменитом доме», где Егор Дорин «никогда не бывал — только в кинотеатре «Ударник» — в отличие от «режимного» дома партийной верхушки открытом для простых смертных («Шпионский роман»).

Перекинут через Водоотводный канал и Малый Каменный мост. Построенный в 1938 г., он сохраняет название прежнего моста (1880 г.) и соединяет бывшую Всехсвятскую с улицей Большая Полянка. Наняв возле «Ударника» «таксомотор» — шикарный «ЗИС», через этот мост проезжает Егор Дорин, отправляющийся производить впечатление на Надю.

Но мы с вами идем по Малому Москворецкому мосту.

Слева — Болотные улица, площадь и набережная. Их названия не случайны. В XIV–XV вв. местность, после постройки Водоотводного канала превратившаяся в остров посредине реки, называлась Государевым Великим Лугом. Здесь пасли стада и заготавливали сено. А наименования «Болото» и «Балчуг» (татарское слово) напоминают нам о топкости здешней почвы.

К 2010 г. завершится воплощение проекта «Золотой остров», под который ныне отдана территория между рекой и каналом. Опережая время, Б. Акунин в романе «Ф. М.» поместил там «Научно-исследовательский центр физиологии мозга» — «никакую не больницу», в которой злополучный Сивуха прятал и пытался лечить своего сына Олега — «демона Инуяса».

В «Любовнице смерти» Арлекин-Петя назначает Коломбине-Маше встречу.

«— На каком еще болоте? — поразилась Коломбина.

— На Болотной площади».

И поселившаяся, как вы помните, в Китай-городе Коломбина, «сопровождаемая охами и взвизгами… гордо прошла через Красную площадь, через Москворецкий мост и повернула на Софийскую набережную, где гуляла приличная публика. Тут уж не только себя показывала, но и сама смотрела во все глаза, набиралась впечатлений».

Софийская набережная находится у Большого Москворецкого моста.

Наше с вами кружение по городу закончилось; теперь экскурсионный маршрут будет идти в одном направлении, уводя к границам сегодняшней Москвы. Последний этап путешествия начинается с Калужской площади, и мы возвращаемся туда. Но по пути я обращаю ваше внимание на расположенную за пределами бывшего Земляного вала, неподалеку от Серпуховской площади улицу Щипок. Это смешное название — память о находившейся там одной из «мытных застав». Чтобы приезжие не прятали товары от обложения пошлиной, полагалось прощупывать возы с сеном особыми палками с крючками на конце — «щупками». Щупком улицу первоначально и назвали, однако народное наименование, намекающее на то, что стражники «ощипывали» здесь бедолаг, оказалось более живучим.

На «улице Щипок, дом 13-бис, без номера квартиры — очевидно, «индзастройка» обитал немецкий пособник «Селенцов Николай Иванович, 1902 года рождения» («Шпионский роман»).

От Щипка отходят многочисленные Щипковские переулки. Если углубиться в этот маленький лабиринт старинной рабочей окраины, то возле места, где от 1-го Щипковского переулка отделяется 4-й, мы попадем в переулок с потрясающим названием Партийный. Здесь находится завод, известный любителям московской истории как «бывший Михельсона». В романе «Статский советник» Грин получает от своего неведомого покровителя (Пожарского) «бумажку с ровными машинописными строчками» — своего рода карт-бланш на очередные политические убийства: «Храпова пока лучше не трогать, его теперь слишком хорошо охраняют. Когда появится возможность до него добраться, извещу. Пока же сообщаю следующее. Екатериноградский губернатор Богданов по четвергам в восемь вечера тайно наведывается в дом номер десять по Михельсоновской улице. Один, без охраны. В ближайший четверг будет там наверняка. Это и последующие письма по прочтении немедленно сжигайте». «Грин железный», как характеризуют Грина сообщники, немедленно приступает к делу: «Когда губернаторские дрожки в указанное письмом время (и действительно без эскорта) подъехали к неприметному особняку на Михельсоновской, Грин приблизился к трудно вылезавшему из коляски толстяку и два раза выстрелил в упор».