Брайан Ламли - Психосфера

• Название: Психосфера
• Автор: Брайан Ламли
• Жанр: Научная Фантастика

После того, как Ричард Гаррисон потерял зрение в результате организованного террористами взрыва, он развил огромные психические силы, которые с лихвой окупают его слепоту. Он подчинил себе Психомех, затем использовал его для победы над своими врагами и возвращения мёртвой возлюбленной к полноценной и яркой жизни.

Психомех также открыл Гаррисону Психосферу, поразительную реальность, где ментальные способности правят безраздельно и могут оказывать влияние на людей и на события на Земле. Когда-то он был почти богоподобным — или демоническим, если кто-то осмеливался стать его врагом — но теперь ментальные силы Гаррисона становятся всё слабее с каждым использованием. Он отчаянно пытается сохранить свою энергию, кроме того, у него начались странные видения о разуме, настолько отличающемся от его собственного, вообще от человеческого, что он понял, что должен оставаться полным сил и энергии.

В Психосферу вторгся Харон Губва — извращённый и порочный, сексуально и умственно ненормальный, физически ущербный. Желания Губвы просты: больше. Больше наркотиков. Больше секса. Больше силы. Больше Земли под его владычеством. Ричард Гаррисон должен сразиться с Губвой в Психосфере и на Земле. И он должен победить, независимо от того, чем придётся заплатить за победу ему самому и тем, кого он любит, иначе всё человечество погибнет.

---

— Да… да, ты прав, Харон. В нём чувствуется напряжение. Он устал, но не может расслабиться. Даже ест быстро. Он желает скорее продолжить путь.

«Но куда?» — спросил себя Губва. — «В какое место Гаррисон собирается ехать? С какой целью?»

— Следуй за ними, — повторил он. — Куда они, туда и ты. Я не буду тебе звонить. Свяжись со мной, когда сможешь, — и положил трубку…

* * *

Филипп Стоун не присутствовал на телепатическом и гипнотическом допросе Вики Малер. Когда он проснулся, на этот раз без головной боли, он оказался один в комнате с двумя односпальными кроватями, креслом — и запертой стальной дверью. Помещение больше напоминало палату психбольницы, обитую войлоком, с крепкими стенами (металлическими, как он предполагал) под мягкой обивкой. В двери было маленькое зарешеченное окошко для наблюдения. Он колотил по этой решётке, пока ему не принесли завтрак; а вскоре после этого, когда он ещё не закончил есть, дверь отперли снова и втолкнули Вики Малер. Заодно принесли еду для неё.

Затем Стоун объяснил ей всё, и, после первоначального сомнения, она поверила ему и его заверениям в том, что теперь он сделает всё, что было в его силах, чтобы защитить её; хотя это может оказаться ему не по силам. Наконец, измученная морально и физически, она легла спать на свободную кровать. Стоун сел ближе к двери и стал прикидывать свои шансы за и против, всё больше распаляя свой гнев. В гневе Стоун имел репутацию очень опасного человека.

С тех пор время тянулось очень медленно. В полдень Вики проснулась, немного посвежевшая после сна, попросила у охранника за дверью воду для умывания, и тот выполнил просьбу. Им снова приносили еду, а в остальном предоставили самим себе. И, поскольку время им больше нечем было занять, медленно, но верно они оба изучили друг друга почти так же хорошо, как проштудированную книгу. И, поскольку их будущее представлялось настолько мрачным, что фактически у них не было будущего, они не скрывали друг от друга правду и говорили с удивительной откровенностью, какой не позволили бы себе при иных обстоятельствах.

Они говорили и говорили. Стоун поведал ей кое-что о своей жизни, любви и приключениях; она в ответ рассказала ему собственную такую непохожую биографию. Она сняла контактные линзы, чтобы показать ему золотое сияние своих глаз, теперь ослабевшее и меняющее яркость, напоминая лампочку накаливания, которая скоро перегорит. И, глядя на неё — её красивое лицо с эльфийскими чертами и идеальную фигуру, которую даже простая одежда не могла полностью скрыть, Стоун вдруг почувствовал волнение, какого не испытывал никогда прежде.

— Знаешь, — сказал он импульсивно, — это может показаться непочтительным — я имею в виду, что, возможно, я чувствую себя так потому, что ты, может быть, самая последняя женщина, с которой я когда-либо получу возможность поговорить — но…

— Да?

— О, чёрт, это не имеет значения, — он сердито пожал плечами. — Да, это не имеет значения. Проклятье, я втянул тебя во всё это. Я имею в виду, я… — он умолк.

— Что ты пытаешься сказать, Филипп?

Он вздохнул:

— Просто, что это едва ли кажется справедливым, вот и всё.

— Что не кажется справедливым?

— Твоя жизнь, моя. Твоя, потому что была… — он снова пожал плечами, — сурова с тобой. Моя, потому что…

— Да? — она снова подтолкнула его.

— … Потому что мне пришлось ждать её конца, чтобы встретиться с тобой.

Ей удалось слабая улыбка:

— Это не непочтительно. Я думаю, это очень мило с твоей стороны. И я знаю, что ты имеешь в виду. Я тоже чувствую себя совсем… совсем маленькой, я чувствую, что всё это слишком велико для меня, и что меня отбрасывает в сторону стремительным движением.

Гнев Стоуна — на самого себя — перехлёстывал через край. Он ударил кулаком по обивке стальной двери:

Я чувствую себя таким чертовски… бесполезным! Таким слабым!

— Ты, слабым? — она покачала головой. — Нет, в тебе есть большая сила. Это положение бессильного заставляет тебя чувствовать себя слабым. Вот я — слабая, и становлюсь всё слабее. Ты можешь сделать мне одолжение?

— Это в моих силах?

— О, да. Просто сядь рядом со мной и обними меня. В конце концов, у нас обоих есть только мы. Но это уже много. В течение долгого времени у меня не было и этого…

* * *

К полудню Гаррисон/Кених прибыл в Эдинбург, где «свита» его потеряла. Это было проделано умышленно, и ни один человек не справился бы с этой задачей лучше, чем бывший фельдфебель (шарфюрер СС) Вильгельм Клинке. Все, что ему нужно было сделать, это проехать пару раз на красный свет (светофоры на Принцесс Стрит, кажется, почему-то оставались переключёнными на красный дольше обычного), несколько раз резко свернуть и промчаться сломя голову через многоэтажную автостоянку. Гаррисон/Кених всё это проделал, припарковал автомобиль так, чтобы можно было немедленно уехать, вышел на открытый бетонный балкон и посмотрел вниз, на город.

Было много пробок. Никаких признаков серого «Ягуара» и чёрного седана. Было бы проще, если бы они были поблизости. Тогда всё бы закончилось — так или иначе — гораздо раньше. Он мельком видел седан последние несколько километров на автостраде и знал, почему его преследуют. Месть за Висенти. Его это не беспокоило; Кениг, как грань личности, был невозмутимым.

Он подождал, пока среднего возраста, упитанный парковщик поднимется по спирали пандуса, краснолицый и злой.

— Ты что творишь, что за хрень, придурок, чёрт тебя дери? — окликнул он. — А если бы сбил ограждение и оно бы грохнулось вниз? Разбил бы стекло какой нибудь долбанной машине и платил — здесь нельзя носиться как на гонках!

— Я приезжий, — сказал Гаррисон/Кених, позволяя своему немецкому акценту пробиваться как можно сильнее. — Мои извинения. Пожалуйста, примите это за ваши неудобства, — он достал хрустящую бумажку в десять фунтов.

— О! Гляди-ка! Ну и ну! Здорово! Какой добрый…

— Пожалуйста, не упоминайте о произошедшем. И послушайте, я не обижу вас, если попрошу оказать еще одну услугу? — и зашуршал второй десяткой между большим и указательным пальцами.

— О, да, конечно. Какую именно, сэр? — лицо толстого шотландца теперь расплылось в приветливой улыбке.

— Сначала вы могли бы послать кого-нибудь за несколькими бутербродами — с ветчиной, пожалуй — и, возможно, полным термосом кофе? Ах, да — ещё за сырым мясом, стейком, для собаки. Я собираюсь посидеть здесь час или два, может быть, вздремнуть в машине. Кроме того (он вынул третью десятку), я был бы очень признателен, если бы вы могли внимательно смотреть, не подъедут ли серый «Ягуар» и большой черный седан. В «Ягуаре» водителем китайский джентльмен. В седане трое мужчин, по-моему, итальянцы или что-то подобное. Средиземноморцы, в любом случае.

— О, вы правы, сэр — они все похожи. Э-э, они ваши друзья, эти господа?

— Нет, — Гаррисон/Кених улыбнулся, качая головой. — Нет, не друзья. Я хотел бы, чтобы вы мне сообщили, прежде чем впустить их сюда. Я был бы вам очень признателен. Я бы вам хорошо заплатил за беспокойство.

— Считайте, всё сделано, сэр! — воскликнул дежурный. — Вам не будут мешать, я прослежу.

— Danke Schön, — улыбнулся Гаррисон/Кених. — Я уверен, что вы сделаете всё от вас зависящее.

Прицепленный под приборную панель «Мерседеса» маячок Мафии продолжал посылать свои безмолвные сигналы, а находящийся менее чем в километре чёрный седан медленно пробирался по улицам города, возвращаясь по своему собственному пути, сокращая расстояние…

* * *

— Харон! — Голос сэра Гарри был более резким, чем альбинос когда-либо слышал. — Что происходит?

— Происходит? — Губва выругался про себя, что собеседник не выбрал более подходящее время, чтобы позвонить. Он и сам не знал точно, «что происходит» прямо сейчас. — Что вы имеете в виду, сэр Гарри?

— Ты отлично знаешь, что я имею в виду! Гаррисон пропал, Вики Малер тоже. Его слуги связались с местной полицией. Я узнал это от шефа. Он хочет получить ответ. Что я ему скажу?

Губва немного расслабился. Это было то, с чем он может разобраться.

— Ему ничего не надо говорить, — ответил он. — Или, если необходимо, скажите, что Гаррисон уже всё равно что мёртв.

— Объясни.

— Мафия ведёт охоту на него.

— Да?

— Чтобы отомстить за Висенти, помимо всего прочего.

— Висенти? Это Гаррисон виноват?

— Да, это он устроил.

Минута молчания, затем:

— А Стоун? Что с ним? Он забрал Малер и исчез.

— Да, и они останутся исчезнувшими — навсегда, — Губва подождал, улыбаясь во внезапно замолчавшую телефонную трубку. Он ясно понял по неспособности сэра Гарри сформулировать очередной вопрос, что тот был поставлен в тупик. — Вы же хотели, чтобы МИ-6 оказалась замарана, не так ли?

— Да, но…