Анна Франк - Рассказы из убежища

• Название: Рассказы из убежища
• Автор: Анна Франк
• Издательство: Текст
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-7516-0652-3

Анна Франк, еврейская девочка, погибшая в концлагере Берген-Бельзен, стала известна во всем мире благодаря дневнику, который она вела в Амстердаме, прячась с семьей от нацистов. В России книга «Убежище. Дневник в письмах» за последние годы четырежды выходил в издательстве «Текст». Кроме дневника Анны сохранилось несколько десятков ее рассказов, сказок, набросков и даже неоконченный роман. Они и составили эту книгу. «Рассказы из Убежища» написаны с живым чувством и искренностью, а литературная зрелость их юного автора вызывает изумление.

На русском языке издается впервые.

---

Он вернулся с сообщением, что все время называл ее Биггел[13] и что она считает Анну Франк славной девочкой, а о так называемой лжи и думать забыла!

Математика

Четверг, 12 авг. 1943 г.

Впечатляюще выглядит он, стоя перед всем классом: большой, старый, в высоком стоячем воротничке, всегда в сером костюме, лысая голова в обрамлении седых волос. Речь у него какая-то странная, он то ворчит, то смеется. Терпелив, когда видит, что стараются, и злится, когда имеет дело с лентяями.

Из десяти опрошенных учеников девять получают «неудовлетворительно». В который раз излагать, объяснять, обосновывать — и только лишь для того, чтобы получить результат ниже нуля.

Он любит загадывать загадки, любит поговорить после урока и раньше был президентом большого футбольного клуба. Менеер Кеесинг и я не раз бывали на ножах друг с другом из-за… моей любви поболтать. На протяжении трех уроков я получила шесть замечаний, пока он не решил, что это уже чересчур, и в качестве надежного средства велел мне написать сочинение в две страницы.

Сочинение было сдано на следующем уроке, и менеер Кеесинг, который умеет оценить шутку, от души посмеялся над содержанием. Там была такая, например, фраза:

«Мне и вправду нужно постараться понемногу отучиться болтать, но боюсь, что все равно ничего не получится, потому что этот порок достался мне по наследству: моя мама тоже любит поговорить, и я вся в нее, а она до сих пор от этого не отучилась».

Тему этого заданного мне сочинения менеер Кеесинг назвал «Болтушка».

На следующем уроке также нашлись поводы, чтобы всласть поболтать, и менеер Кеесинг записал в своей книжечке: «Юффроу Анна Франк, к следующему уроку сочинение „Неисправимая болтушка“».

И это сочинение я сдала, как полагается прилежной ученице, но уже на следующем уроке та же напасть повторилась. На что менеер Кеесинг записал в свою книжечку: «Юффроу Анна Франк, сочинение на тему: „Кряк-ряк-ряк“, — сказала юффроу „Крякдакряк“ на двух страницах».

Ну что тут поделаешь? Мне сразу же стало ясно, что все это в шутку, иначе бы он в наказание дал мне решать какие-нибудь примеры, и поэтому я собралась с духом и на шутку решила ответить шуткой. Я написала, с помощью Санны Ледерманн, сочиненьице в стихах, начало которого звучит следующим образом:

— Кряк-ряк-ряк! — сказала юффроу Крякдакряк,
Позвала утица малышей.
— Пи! Пи! Пи! — послышалось из камышей. —
Принесла ли для нас, мама, хлеба —
Для Геррита, Митье и Реба?
— Ну конечно, вот он уже,
Я стащила его на меже,
Не набрасывайтесь гурьбой,
Поделитесь между собой.
Что за радость для малых утят!
Все едят, сколько хотят.
Только слышится: «Ток! Ток! Ток!» —
Друг у друга выхватывают кусок.
А рассерженный лебедь-папа
На их крик спешит косолапо.
И т. д. и т. п.

Кеесинг прочитал это, прочитал всему классу и еще в других классах и признал себя побежденным.

С этих пор я была у него на хорошем счету. На мою болтовню он больше уже не обращал никакого внимания и никогда больше меня не наказывал.

P. S. Отсюда видно, какой он симпатичный малый.

А за юффроу Крякдакряк менееру Кеесингу, конечно, спасибо.

Сон Евы

Среда, 6 окт. 1943 г.

Часть I

— Спокойной ночи, Ева! Приятного сна!

— И тебе тоже, мама!

Щелкнул выключатель, свет погас, и Ева лежала несколько минут в полной темноте. Потом, когда глаза немного привыкли, она увидела, что мама неплотно задвинула шторы: осталась широкая щель, и через эту щель Ева могла смотреть прямо в лицо луны. Круглая, как шар, луна тихо висела в небе, она была неподвижна и приветливо улыбалась.

— Была б я такая, — подумала Ева почти вслух, — ах, если бы я тоже могла быть всегда такой же приветливой и спокойной, чтобы все думали: какой приятный ребенок! О, как бы это было прекрасно!

Ева все думала и думала о луне и сравнивала ее с собой, такой маленькой. Оттого что она так долго думала, глаза ее наконец закрылись, и мысли перешли в сон, который Ева на следующий день так хорошо помнила, что порой сомневалась, а не случилось ли все это на самом деле.

Она стояла перед входом в большой парк и сквозь ограду нерешительно смотрела внутрь, но войти никак не решалась.

И когда она уже хотела повернуть назад, рядом с ней появилась крошечная девочка с крылышками и сказала:

— Ну, Ева, входи, не бойся! Или ты не знаешь, куда идти?

— Нет! — робко ответила Ева.

— Ну что ж, тогда я поведу тебя! — И с этими словами отважная девочка-эльф взяла Еву за руку.

Ева уже много раз бывала с мамой и бабушкой во всяких парках, но никогда еще ей не приходилось видеть такого прекрасного парка, как этот.

Несметное множество цветов, деревьев, пышные луга увидала она, всевозможных насекомых и всяких зверушек, таких, как белочки и черепашки.

Девочка-эльф весело болтала с ней обо всем, и Ева скоро настолько забыла о своей робости, что спросила ее о чем-то, но та, быстро приложив палец к губам Евы, сразу же велела ей замолчать.

— Придет время, я все тебе покажу и расскажу, и ты сможешь спросить меня обо всем, что тебе непонятно, а пока что тебе нужно молчать и не перебивать меня. Иначе я сейчас же отведу тебя обратно домой, и тогда ты будешь знать ровно столько, сколько и все прочие глупые люди! Смотри, я начинаю.

Первейшая из всех — роза, королева цветов; она так прекрасна и у нее такой тонкий запах, что она одурманивает каждого, и больше всего — себя.

Роза красива, изящна и ароматна, но, если что не по ней, она тут же обращает к тебе свои шипы. Роза похожа на избалованную маленькую девочку, красивую, нарядную и на первый взгляд просто очаровательную, но тронь ее или обрати свое внимание на другую, так что она больше не в центре внимания, и она сразу же покажет свои коготки. Тон у нее становится язвительный, она обижена и именно этим хочет казаться милой. Манеры у нее наигранные и жеманные.

— Но, Эльфи, как же так? Почему же тогда все считают розу королевой цветов?

— Потому что почти все ослепляет внешний блеск; если дать людям выбор, то не много найдется таких, кто не поддался бы очарованию розы. Роза величественна и прекрасна, и, как везде в мире, среди цветов никто не спрашивает — а нет ли другого цветка, который внешне, может, и некрасив, но внутри прекрасен и больше подходит для того, чтобы царствовать?

— А скажи, Эльфи, ты, значит, не считаешь розу красивой?

— Да нет же, Ева, роза и вправду на вид прекрасна! И не будь она всегда в центре внимания, то, вероятно, вполне была бы достойна любви. Но пока ее считают цветком из цветков, роза всегда будет казаться себе прекрасней, чем она есть в действительности; и пока это продолжается, роза все так же заносчива, а заносчивых созданий я не люблю!

— Значит, и Леентье тоже заносчива? Ведь и она очень красива, а из-за того, что еще и богата, она в нашем классе всегда заправила!

— Подумай-ка сама, Ева, и ты согласишься, что Леентье — стоит только Маритье из вашего класса хоть в чем-нибудь ей возразить — восстанавливает против нее всех остальных девочек. Да к тому же еще говорит, что Маритье некрасивая и бедная. Все другие делают то, что велит Леентье: вы ведь знаете, что коли не сделаете, как хочет эта ваша заправила, то она на вас разозлится и вы раз и навсегда окажетесь у нее в немилости. А впасть в немилость к Леентье — это почти то же самое, как если бы вдруг на тебя разозлился директор. Ты уже не можешь пойти к ней в гости, и все остальные в классе тебя игнорируют. Такие девочки, как Леентье, останутся потом одинокими на всю жизнь. Когда другие девочки станут старше, они все будут против нее, но, если они возьмутся за дело сейчас, может быть, Леентье еще успеет исправиться, чтобы не остаться навсегда одинокой.

— А может, мне стоит попытаться отучить других девочек все время прислушиваться к Леентье?

— Конечно! Поначалу она рассердится и разозлится, но если возьмется за ум и посмотрит на свое поведение, то, конечно, будет тебе благодарна и найдет более искренних друзей, чем у нее были до этого.

— Теперь я все поняла, но скажи мне, Эльфи, и я такая же заносчивая, как эта роза?

— Знаешь, Ева, и взрослые, и дети, которые всерьез об этом задумываются, уже не заносчивы, потому что высокомерные люди в самих себе этого никогда не замечают. Так что ты сама лучше всех ответишь на свой вопрос — советую тебе так и сделать. А теперь мы отправимся дальше. Смотри-ка, разве он не хорош?

С этими словами она опустилась на колени перед синеньким колокольчиком, который легко покачивался в траве от малейшего дуновения ветра.