Андрэ Нортон - Грифон торжествует. Проклятие Зарстора

• Название: Грифон торжествует. Проклятие Зарстора
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Зеленоградская книга, Сигма-Пресс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1994
• ISBN: 5 - 86314 - 024 - 0

В очередном томе собрания сочинений Андрэ Нортон представлены два романа из цикла КОЛДОВСКОЙ МИР. Действие романов разворачивается в Пустыне — месте сосредоточения сверхъестественных сил. В своих странствиях по этой полной тайн земле герои, участвуют в битвах Светлых и Темных сил, познают свою собственную суть и с честью выходят из всех испытаний.

На русском языке произведения публикуются впервые..

---

— Ахххх! — ответом послужил гневный вскрик. Но тут внимание Бриксии привлекло лёгкое движение в конце стола.

Птица-женщина подняла свой кубок и теперь внимательно смотрела в него. То, что она там видела, должно быть, интересовало её гораздо больше спора двух лордов. Она неожиданно опустила голову. Отпила ли она жидкости или наоборот — плюнула в неё? Бриксия не могла бы сказать. Но неуловимым движением она бросила кубок на середину стола, прямо перед троном Элдора.

Полыхнула вспышка — может ли пламя быть чёрным? — от ударившегося о стол кубка. Послышались крики. Сидевшие отшатывались от языков чёрного пламени.

Даже Элдор отступил, закрыв лицо руками. А остальные, и среди них зелёная женщина, бежали от жадного пламени.

Пламя становилось всё темнее и выше. Оно закрыло сцену перед Бриксией. Она еле смогла увидеть, как гости бежали через дверь, с ними смешались Зарстор и его воины.

И в то же время Бриксия почувствовала, что ящичек, который отдала ей Ута, стал тёплым — нет, горячим, — его прикосновение вызывало боль! Но она не могла разжать руку и выронить его.

Зал исчез — вместе с чёрным пламенем. Девушка оказалась в серой пустоте. Она тяжело дышала, как будто здесь не хватало воздуха, чтобы заполнить лёгкие.

Серая завеса превратилась в полоску местности — голую… изрытую бороздами… но эти борозды были не от плуга. Нет, словно большой меч рубил и рубил эту землю, изгоняя всё живое отсюда.

Туман поднимался выше, открывая всё большие пространства этой серой безжизненной поверхности. Но Бриксия откуда-то знала, что когда-то здесь процветала прекрасная страна — до того, как на неё опустилась тень. Она видела каменные плиты, тронутые временем и языками пламени, и точно знала, что некогда здесь возвышалась крепость, гордая и великолепная.

И вот из тумана — а он рассеялся только на небольшом расстоянии — вышли два человека. Из окружала дымка, которую девушка узнала: вуаль ненависти, она уничтожила в этих людях всё, чем они жили. И это место — не их земля («Откуда я всё это знаю?» — бегло подумала Бриксия), а ад, который они сами создали себе. Неважно, кто был прав вначале, теперь оба были запятнаны, загрязнены своей взаимной враждой, в отчаянии и гневе обратившись ко Тьме, не получив поддержки от Света. И теперь они захвачены, должны вечно бродить по своему аду.

Кольчуги их почернели, покрылись засохшей кровью. Оружейные перевязи обоих были лишены мечей. Только ненависть оставалась их оружием.

Один из них поднял руку и швырнул шаровую молнию ненависти и гнева в своего противника. Шар разбился о его грудь облаком чёрных искр. Соперник пошатнулся, отступил на шаг-другой, но не упал.

Тот, в кого пришёлся удар, хлопнул в ладоши. Никакого звука не было слышно. Но бросивший шар задрожал с ног до головы, как молодое деревце под порывом бури.

Бриксия, против своего желания, абсолютно без участия собственной воли, прошла вперёд и остановилась между этими двумя. Они слегка повернули головы, и она увидела их лица в тени измятых шлемов. Лица их выжгла страсть, но девушка узнала в них Элдора и Зарстора, состарившихся в ненависти.

Каждый протянул руку, не упрашивая, а повелительно. Заговорили одновременно, резким тоном приказа:

— Проклятие!

И они не исчезали, как предыдущие: разбойник, жаба, Ута, — напротив, их фигуры стали отчётливее, ярче. Она не шевельнулась, и тогда заговорил Элдор:

— Дай его мне, кому говорю! Оно моё, я его создал, я сговорился с теми, кому не верил, я многое за него отдал. Если отдашь добровольно, я призову тех, что служили мне, и теперь они будут служить тебе. Выбирай!

Так же настойчиво заговорил Зарстор:

— Оно моё! Оно было призвано уничтожить меня и всех тех, кто со мной, и по праву Силы, которое я обрёл, победив это Проклятие и его владельца, я наслал на него то, что он пробудил против меня, — по этому праву оно принадлежит мне!

В одной руке Бриксия держала горячий ящичек, в другой — цветок. Ей казалось странным, что они такие тяжёлые, но весили они одинаково, и она почему-то должна была удерживать равновесие между ними. Девушка должна была стать судьёй между этими двумя, произнести приговор, но как это сделать, она не знача. Один из них угрожал ей — Элдор. Слова другого, Зарстора, можно было понять как оправдание и просьбу.

— Я изготовил его!

— Я сражался за него!

Они воскликнули это одновременно.

— Почему? — её вопрос, казалось, удивил их. Но как она может рассудить их, если так мало знает о правах каждого, о деле, из-за которого они так ненавидят друг друга?

Несколько мгновений они молчали. Потом Элдор сделал шаг к ней и протянул руки, словно собирался отобрать ящичек силой.

— У тебя нет выбора, — яростно сказал он. — Те, кого я вызову, обязательно ответят. И это станет твоим проклятием!

— Отдай ему, если испугалась! Но тогда ты никогда не узнаешь, какими пустыми были его угрозы, — вмешался Зарстор. — Отдай ему, и всю жизнь проведёшь в страхе… и даже после жизни этот страх не кончится! Будешь, как и мы, проклятая, бродить в этой пустыне.

Ящичек и цветок…

Бриксия обнаружила, что может отвести от них взгляд, высвободиться. Она посмотрела на свои руки, на то, что удерживала в равновесии.

Ящичек открылся! В нём лежал овальный камень, его поверхность слабо светилась серым светом, как плёнка тени — если тень может быть светом. Цветок тоже полностью раскрылся, но свет, исходивший от него, был не чисто белым, как раньше, а зеленоватым, мягким и успокаивающим взор.

— Так вот оно какое, Проклятие, — медленно проговорила девушка. — Зачем оно было сделано, Элдор, скажи правду, зачем?

Лицо его оставалось жёстким и мрачным.

— Чтобы иметь дело с врагами, я должен…

— Нет, — Бриксия покачала головой. — У тебя ведь был выбор. А почему он стал твоим врагом?

Жёсткое лицо стало ещё суровей. «Почему? Потому что… потому что…» — голос смолк, Бриксия видела, как Элдор прикусил губу.

— Ты забыл? — спросила девушка.

Элдор сердито нахмурился, но ничего не ответил. А она повернулась к Зарстору.

— Почему он так ненавидел тебя, что сделал эту злую вещь?

— Я… я…

— Ты тоже не помнишь, — на этот раз она не спрашивала. — Вы оба не помните, почему стали врагами… Разве теперь так уж важно, кому это принадлежит? Вам обоим это больше не нужно, разве не так?

— Я Элдор, Проклятие моё по праву, я могу делать с ним, что захочу!

— Я Зарстор, Проклятие принесло всё это, — он развёл руки, указывая на опустошённую землю вокруг.

— А я Бриксия, — сказала девушка, — и… но я не знаю, кто я ещё на этот раз. Но то, что живёт во мне, говорит: да будет так!

Она положила цветок на ящичек, и зеленоватый свет смешался с серым.

— Сила уничтожения — сила роста и жизни. Посмотрим, какая победит!

Серая пленка на камне застыла. Теперь она покрывала камень словно корой. Зелёный свет омывал её, и кора начала трескаться, раскалываться, а под ней обнаруживался новый блеск. А свет цветка гас, лепестки его начинали увядать. Бриксия хотела отдёрнуть его от этого губительного камня, но рука не повиновалась ей. Всё больше и больше засыхал цветок, а камень засветился ярче и начал пульсировать. Но не серостью смерти — теперь это был зелёный огонь, стремящийся разорвать оболочку, как семя, готовое к новой жизни.

А от цветка осталась только хрупкая шелуха, тонкий скелет. А потом вообще ничего. Рука опустела. Но ящичек в другой руке тоже распадался, перестав держать камень, превратившись в пыль.

И сам камень больше не был тёплым. Если в нём ещё жила какая-то энергия, теперь она была изолирована. Но он был так прекрасен, что Бриксия ощутила благоговейный страх. Она подняла голову и посмотрела на Элдора и Зарстора.

А потом протянула камень Элдору.

— Хочешь его теперь? Мне кажется, он больше не такой, каким ты его сделал, но хочешь ли ты его?

Лицо, испещрённое жёсткими морщинами, со следами старинной ненависти разгладилось. На нём отразилось достоинство и властность, но прежде всего — свобода. Глаза Элдора горели, однако он торопливо отвёл руку.

— Этого я не делал. Его не наполняет данная мне Сила. Я больше не могу его требовать.

— А ты? — Бриксия предложила камень Зарстору.

Он смотрел не на неё, а на камень. Потом, не поднимая взгляда, ответил:

— То, что было моим Проклятием, — нет, это не оно. Зелёная магия — это жизнь, а не смерть. Я не могу разрушить это, как разрушил бы Проклятие — и тем выпустил бы его зло на всех. Это твоё, леди, ты можешь поступить с ним, как хочешь, — он поднял руку, огляделся, и на лице его воцарились спокойствие, мир и огромная усталость. — Цепи, удерживавшие нас в этом мире, порваны. Настала нам пора отдохнуть.

Они оба отвернулись от Бриксии, Элдор и Зарстор, плечом к плечу, как будто они братья по оружию, а не смертельные враги, и пошли куда-то по дороге, смутно различимой сквозь туман.