Шахразада - Избранница Шахрияра

• Название: Избранница Шахрияра
• Автор: Шахразада
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-966-14-2039-6

Однажды, бороздя просторы океана, наследный принц Шахрияр спас девушку необыкновенной красоты и сделал ее своей возлюбленной. Он и представить себе не мог, чем обернется для него эта встреча… с самим Злом. С тех пор он каждую ночь призывает в свою опочивальню новую деву, чтобы с первым солнечным лучом казнить свою избранницу. И не будет спасения от этого проклятия, пока не придет черед дочери визиря Шахразады…

---

– Боги, сказала ты?

– Но почему тебя это удивляет, мой любимый? Моя матушка, прекрасная Фрейя – богиня красоты и покровительница магии. У меня есть сестра Хнос, матушка называет ее своим драгоценным камнем. Об отце матушка говорить не любит, но мы все же знаем о нем, иногда слышим его. Так было всегда, с первого дня моей жизни.

Шахземану вдруг захотелось, чтобы этого разговора не было вовсе. Чтобы белокурая красавица Герсими, украшение его жизни, ничего еще не успела сказать о своих близких.

– А вот теперь тебе захотелось вернуться в тот миг, когда ты только собирался встретиться с моими родителями, – вполголоса заметила Герсими и подняла на него ясные синие глаза.

О да, Шахземан не раз удивлялся этой необыкновенной прозорливости своей возлюбленной. Удивлялся он и тому, сколь мудра эта юная дева, сколь она спокойна и несуетлива, сколь наблюдательна. Временами, что греха таить, это всезнание настораживало Шахземана; сейчас он не мог понять, что его так испугало, – ведь мудрость, спокойный разум и широту знаний он, Шахземан, почитал первыми из добродетелей человеческих.

«Что ж, Шахземан, глупый принц, – пронеслось в голове юноши, – тебе придется смириться с тем, что твоя любимая все о тебе знает. Что она дочь великой богини и в ее жилах течет кровь вечности…»

– О нет, – Герсими покачала головой, – я не знаю о тебе всего, да и не могу этого знать. Хотя я и в самом деле дочь богини, дарующей любовь и плодородие, и в моих жилах течет кровь вечности.

И в этот миг на Шахземана снизошло удивительное спокойствие. Он понял, что можно быть всегда откровенным и не бояться при этом, что его избранница поймет все превратно. Можно позволить себе быть самим собой и радоваться каждому мигу такой полной близости, потому что перед ним именно та, с которой его роднит не просто сиюминутное вожделение, не миг страсти, а вся душа целиком, все мысли и все чувства.

– О Аллах великий! – Шахземан готов был петь от счастья. – Воистину, не может быть подарка большего, чем ты даровал мне, соединив с этой удивительной девушкой.

Герсими нежно улыбалась. Да, она с легкостью читала в сердце своего любимого, но все же опасалась сегодняшнего разговора и оттягивала его, сколько могла. Увы, она понимала, что могут сказать люди, узнав, кто она такая. Помнила она и слова глупца Вальда, возжелавшего ее и сбежавшего, едва она рассказала о своей великой матери.

«Как же ты права была, сестричка, подарив мне терпение. Не зря же ты именно его называла главной женской добродетелью. “Потерпи немного, малышка Герсими, – говорила ты, – и твоим избранником станет мудрый и сильный, честный и мужественный человек…”»

Шахземан взглянул в лицо любимой.

– Но все же, моя звезда, когда я смогу коленопреклоненно просить твою матушку о том, чтобы она даровала мне счастье, разрешив назвать тебя своей женой?

– Как только ты наберешься смелости, чтобы предстать перед великой богиней, мой принц.

Сердце Шахземана вдруг часто забилось. «Вот он, тот самый миг. Сейчас решится вся моя жизнь… Если у меня достанет смелости…» Юноша глубоко вдохнул и решительно ответил:

– В любой миг, моя греза. В любой миг, когда прекрасная твоя матушка позволит мне это.

Тишина, казалось, стала текучей, как молодой мед, и густой, как сладкая патока. Двое смотрели друг на друга и молчали. В солнечных лучах, пробивавшихся сквозь не по-весеннему густую листву, танцевали пылинки. И тут раздался голос. Глубокий и волнующий женский голос, он звучал, казалось, со всех сторон:

– А он смел, твой избранник, девочка. Смел и отважен. Он не нашей веры, но наш духом. Этот сын человеческий будет тебе прекрасным мужем.

Из солнечных лучей соткалась, возникла обворожительная, прекрасная женщина. Каждое ее движение источало невиданную красоту – сильную и спокойную, ненавязчивую, но столь притягательную, что невозможно было отвести глаз.

– Матушка, – прошептала Герсими, – как давно я тебя не видела!

И девушка зарылась лицом в платье красавицы Фрейи.

– Моя доченька, моя маленькая мудрость, – прошептала та. – Мое сокровище…

Шахземан удивился тому, как Фрейя сейчас была похожа на обыкновенную женщину: как просты ее движения, как ласково гладит она свою дочь. Удивился и обрадовался, ибо понял и почувствовал, сколь велика и щедра любовь, что соединяет мать и дочь.

«Воистину, дитя, взращенное такой любовью, сможет дарить ее и получать сторицей».

– Так и есть, юный принц, – великая Фрейя поверх головы дочери взглянула Шахземану в лицо. – Только тот, кто вырос в любви, сможет нести любовь другим, дарить ее и вознаграждать ею. Помни об этом и сейчас, и в те дни, когда будут расти ваши дети.

– Матушка… – начала Герсими.

– Да, моя красавица, ты поняла меня верно. Я рада, что твоим избранником стал принц Шахземан. Он умен, хотя и совсем молод. Я вижу, что его мудрость будет много лет служить добру и миру.

– Благодарю тебя, мудрейшая. – Шахземан поклонился так низко, как только мог.

– Не благодари меня, мальчик. Не я подарила тебе пытливый ум и мудрую душу, не я дала тебе мужество и терпение.

– Прекраснейшая, ты просто подарила мне счастье, даровав своей дочери всю силу и красоту, отвагу и спокойствие, на которые способен человек.

Фрейя улыбнулась. Должно быть, она многое могла сейчас сказать, но решила, что слова мало что будут значить для Герсими и ее избранника.

– Мне пора, малышка. Самое главное я тебе уже сказала.

Богиня сделала несколько шагов из уютного зеленого полумрака.

– Будьте счастливы, дети мои. И всегда помни, Шахземан: чудо любви столь хрупко, что надо его беречь, словно оно создано из лепестков розы. Чудо это столь жадно, что ему нужно отдавать всю душу и все силы. И тогда оно вознаградит вас так, как не может наградить ни один владыка в мире, как бы богат и щедр он ни был.

– Я запомню это, великая. Клянусь тебе.

Богиня, отступив, растворилась в солнечных лучах. Но Шахземан, переполненный чувствами, повторил ей вслед:

– Клянусь.

Свиток второй

– О Аллах всесильный, девочка, чего ты боишься?

– О муж мой, свет очей моих! Я боюсь входить в этот дом, я боюсь переступать порог дворца…

Шахземан рассмеялся.

– И это говорит самая смелая из девушек, дочь великой богини, земное воплощение мудрости, дева, дарующая мужество великим воинам!

Девушка сердито стрельнула в него взглядом:

– Не смей никому говорить об этом! Это же тайна!

– Но здесь никого нет. Мы войдем через калитку для торговцев. Никто и думать не смеет, что невестка великого халифа, Льва Кордовы, решит войти в свое новое жилище через вход для челяди. Оглянись – вокруг ни души. Ну же, смелее!

Герсими толкнула калитку, и та, пропев едва слышную песню, открылась. Девушка подумала, что так должна открываться дорога в сказку. Во всяком случае, то, что открылось ее взору, было поистине сказочным.

Заходящее светило изливало душный зной на уставший за день город. Но на девушку пахнуло влажной прохладой – таким бывает полдень у водопада высоко в горах. Сотни роз всех оттенков, от кремового до темно-пурпурного, окаймляли дорожки из почти черного, старого камня. Плеск водяных струй далеких фонтанов доносился словно шепот призраков. Волшебная прохладная тишина опустилась на плечи Герсими шелковым покрывалом. Девушка сделала шаг, другой…

Шахземан хотел было сказать девушке что-то, ободрить. Но вдруг его охватило совсем неведомое ощущение: он почувствовал прикосновение бархатных башмачков к старым камням дорожки, ощутил, как кружится голова от запаха роз, как невероятно страшно подходить все ближе к логову дикого зверя – самого Льва Кордовы.

«О Аллах! Это же мысли моей крошки… Как же ей страшно!» – успел подумать Шахземан, и тут ощущение ушло, юноша увидел привычный Восточный двор теми же глазами, какими смотрел на него всю свою жизнь.

Герсими, закусив губу, осторожно ступала по камням. Она почти кралась, как может красться вор или лазутчик.

«Или маленькая девочка, напуганная глупыми россказнями страшных стражников…»

Словно услышав мысли Шахземана, девушка прошептала:

– Я уже почти не боюсь, мой принц.

Но голос ее предательски дрожал, дрожали и пальчики, придерживающие тонкую шаль у самых глаз.

– Звезда моя, моя любовь, ничего не бойся! Помни, что ты теперь моя жена. И здесь тебя встретят, как подобает встречать царственную особу.

Герсими подняла на юношу огромные испуганные глаза:

– Встретят, мой принц?

– Малышка, ты не хотела, чтобы мои близкие знали о наших встречах. Они не знали о них. Ты не хотела, чтобы они знали о том, что ты согласилась стать моей женой, – они не знали и об этом. Ты захотела, чтобы на нашей свадьбе не было никого, – и ты помнишь, что запись в Большой книге Кордовы о появлении нашей семьи сделал главный имам собственноручно, а заверил эту запись его помощник, который не видел ни меня, ни тебя.