Алауди Мусаев - Шейх Мансур

• Название: Шейх Мансур
• Автор: Алауди Мусаев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: ISBN 978-5-235-03083-1

Шейх Мансур (ок. 1760–1794) — чеченский народный герой, пытавшийся отстоять независимость горцев от Российской империи. Возглавив в 1785–1791 годах народное восстание на Северном Кавказе, он одержал немало побед над царскими войсками. Неравенство в силах и вооружении, распри среди сторонников Мансура сделали свое дело — шейх был взят в плен и окончил свои дни в Шлиссельбургской крепости. Его деятельность оставила глубокий след в памяти чеченцев и других народов Кавказа. Мансур стал предтечей великого имама Шамиля, который считал себя его продолжателем. В книге известного юриста, профессора Алаудина Мусаева подробно освещаются не только жизнь легендарного шейха, но и история Чечни и обычаи ее народа.

Издание второе.

---

Таким образом, деятельность духовных лиц в Чечне была весьма скромной и не приносила значительных доходов. Приглашенный со стороны мулла наравне с другими членами общины получал земельный надел, с которого кормился. Многие муллы посвящали свободное время торговле. Зарисовки, сделанные П. Г. Бутковым в начале XIX века, можно с полным основанием отнести и к тем временам, когда жил и действовал шейх Мансур: «Некоторые муллы в Чечне заботились не столько о распространении истин магометанского учения и чистоты религии, сколько хлопотали о поддержании суеверия в народе. Так, к нему могла обратиться девушка с просьбой приворожить возлюбленного. Мулла охотно откликался. На кусочке бумаги с начертанными на ней кружочками, цифрами, арабскими словами он записывал имена возлюбленного, его отца и матери, затем сворачивал бумажку треугольником, вкладывал ее в треугольный же кусочек кожи и отдавал девушке, чтобы она положила его в такое место, где молодой человек мог нечаянно на него наступить».

Практически все исследователи отмечают, что все горцы очень суеверны и склонны к мистицизму, поэтому «чеченец охотно вступает в религиозное братство суфи (зикр) и расположен приветствовать каждого искателя приключений имамом». Из наиболее распространенных в те времена суеверий чеченцев можно назвать веру в порчу или сглаз. Порчу могла, по поверьям чеченцев, навести любая злая женщина, подбросив заговоренную траву в очаг человека, которому хотела причинить вред. В этом случае хозяина дома непременно постигала болезнь. Отвести порчу могла только та же женщина, которая и навела ее. С порчей и другим колдовством были призваны бороться амулеты. Как уже отмечалось, в жизни чеченцев ислам тесно уживался с пережитками язычества, поэтому в амулеты обычно вкладывали молитвы или изречения из Корана.

Гадания были широко распространены среди чеченцев. Имелось множество их видов — по зеркалу («кюзгехажар»), по камням («палтасар»), по платку («долдустар»), по книгам «Седан-джайна» и «Пайхомар-Сулейман-джайна». По зеркалу обычно гадали девушки, желавшие узнать о своем будущем муже. «Седан-джайна» или «Книга звезды» пользовалась огромным авторитетом среди чеченцев, с ее помощью многие чеченские и дагестанские вожди не раз направляли своих соплеменников на нужные цели. Книга разделялась на двенадцать частей в соответствии с созвездиями. На первой странице была расположена арабская азбука, где каждой букве присваивалось некое численное значение. Желающий узнать о своем будущем должен был сначала назвать имена — свое и своей матери. Прорицатель разбирал эти имена по буквам, складывая числовые значения каждой буквы. Затем, при помощи определенных математических расчетов, производилось гадание.

Часто гадали по бараньим костям («пхенер» или «пхенерхажер»). Это гадание особенно было употребительно перед выступлением в военный поход или набег за добычей, чтобы узнать, насколько удачны они будут. Гадание это выглядело так: желающий узнать свою судьбу приводил к прорицателю (хажару) барана — чаще всего белого, причем обязательно достигшего одного года и своего собственного. Считалось, что только такой баран запечатлевает на костях прошлую, настоящую и будущую жизнь своего хозяина. «Хажар» резал барана, варил его и вынимал одну из лопаток передней ноги. Лопатка нужна была абсолютно целая, на ней не должно было оставаться кусков мяса. «Хажар» смотрел сквозь лопатку на свет и по темным и светлым пятнам на ней предсказывал будущее. Наиболее умелыми предсказателями у чеченцев признавались чаберлоевцы — жители горного района близ озера Казеной-Ам.

С такими предрассудками боролись проповедники «чистой веры», в том числе шейх Мансур. Выступая против суеверий и остатков язычества, он преследовал не только религиозные, но и политические цели. Только оторвавшись от родных клочков земли и родовых святынь, его соплеменники могли стать бойцами сильной и сплоченной армии, которую Мансур твердо намеревался поднять в бой за освобождение Кавказа.

Глава 5 СЕМЬЯ, ТЕЙП, ОБЩЕСТВО

1

Национальная консолидация чеченского этноса шла параллельно с возвращением на плоскость и распространением ислама. В XVIII веке чеченцы уже были единым народом с общим ополчением, судебными органами и общенародным собранием или Советом страны (Мехк кхел) — своеобразным прообразом парламента. Вместе с тем у них сохранялась довольно пестрая и сложная социально-политическая структура, унаследованная от прошлого. В общественном устройстве существовало много архаичных черт, включая разделение на аульные общества — «землицы», которых к концу XVIII века насчитывалось более двух десятков. Аулов с общинной структурой было до ста тридцати. Они, в свою очередь, делились на «купы» (кварталы), где жили группы близких родственников — «некъе» или «гар». «Гар» был гораздо ближе по своей структуре и содержанию к понятию рода, члены которого восходили к реально существовавшему единому предку. Подтверждением этому может быть реликтовое понятие, сохранившееся в чеченском языке до сих пор в выражении: «вари да» — «отец рода, прародитель», хотя народная этимология часто переосмысливает его как «ворхи да» — «отец семерых», то есть семи поколений.

Из некъе и гаров на равнине постепенно составились тейпы. Слово «тейп» или «тайп» происходит от арабского «тайфа» (сообщество) и могло распространиться среди чеченцев не ранее XVII века. По всей видимости, вначале оно имело чисто территориальный смысл. По сути дела, это была сельская община, состоявшая из выходцев из одного горного общества и выполнявшая функции социальной организации. Подтверждением этому может служить и то, что тейпы принимали в свой состав не только переселенцев из других стран, но и людей из других тейпов. То есть в те времена, когда тейп функционировал как социальный институт, был возможен переход отдельных семей и даже целых фамилий из одного тейпа в другой. Кроме того, тейпы могли возникать на основе военной или профессиональной специализации, что подтверждается названием многих чеченских тейпов: Ширдой — «пращники», Лаьшкарой — «резервные войска», БIавлой — «строители башен». Некоторые тейпы назывались по месту своего жительства: Харачой — «пещера», Хъачарой — «сливовая долина», Шарой — «ледник».

Многие тейповые общины в горах образовались в результате компактного переселения из равнинной части Чечни ремесленников, крестьян и других социальных групп во времена монголо-татарского нашествия и походов Тимура. Уже в XVII веке тейпы делились на «чистые» и «смешанные». К первым относилось около двадцати тейпов, претендовавших на происхождение из района плоскогорья Нашхо — легендарной прародины чеченцев. «Смешанные» тейпы возникали в результате включения в их состав иноплеменников. Считается, например, что тейп Гуной возник в результате смешения чеченцев с терскими казаками, тейп Харачой — с черкесами, тейп Дзумсой — с грузинами.

Право частной собственности или исключительного владения землей в Чечне XVIII века было безусловным и полным. При этом земля могла быть отдана частным владельцам в бессрочный залог, продана или обменена, хотя ограничения в праве распоряжения ей сохранялись. Известно, что частная собственность на землю зародилась именно в горах, что было связано с малой возможностью использования коллективного труда. Поэтому родовых отношений в классическом смысле этого слова и родовой собственности Чечня не знала, по крайней мере, с эпохи бронзы.

Представительным органом сельской общины был совет старейшин — «юртан кхел». Его решение считалось обязательным для всех членов общины. В свою очередь, в купах и гарах авторитетами являлись старейшие по возрасту или известные умом, храбростью и другими достоинствами. Как писал один из авторов XIX века, «чеченец, убегая всякого ограничения своей воли как нестерпимой узды, невольно покорялся превосходству ума и опытности и часто исполнял добровольно приговор старейшин, осудивших его». Общину возглавлял предводитель, который руководил советом старейшин, но при принятии решений он имел равный со всеми голос. Тейповые (фамильные) группы в ауле сохраняли за собой право на принятие в свой состав посторонних лиц, которыми могли быть представители других тейпов или чужеземцы; именно так чаще всего образовывались «смешанные» тейпы.

Коренными чеченскими тейпами считаются только те, которые имеют свои «пастбищные» горы или башни, хотя иногда тейпы были вынуждены уступать свои земли в качестве платы за кровь в междоусобных войнах. Тейп — это не род, с которым его иногда сравнивают. Даже те признаки, которые в науке считаются свойствами родовой организации, приобрели в тейповой общине совершенно иной характер. Но в соответствующих экономических условиях и при слабой социальной дифференциации территориальная община, объединившись в тейп, не могла создать другой идеологии, чем общность происхождения от единого предка и тейповое братство.