Алауди Мусаев - Шейх Мансур

• Название: Шейх Мансур
• Автор: Алауди Мусаев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: ISBN 978-5-235-03083-1

Шейх Мансур (ок. 1760–1794) — чеченский народный герой, пытавшийся отстоять независимость горцев от Российской империи. Возглавив в 1785–1791 годах народное восстание на Северном Кавказе, он одержал немало побед над царскими войсками. Неравенство в силах и вооружении, распри среди сторонников Мансура сделали свое дело — шейх был взят в плен и окончил свои дни в Шлиссельбургской крепости. Его деятельность оставила глубокий след в памяти чеченцев и других народов Кавказа. Мансур стал предтечей великого имама Шамиля, который считал себя его продолжателем. В книге известного юриста, профессора Алаудина Мусаева подробно освещаются не только жизнь легендарного шейха, но и история Чечни и обычаи ее народа.

Издание второе.

---

Коренными чеченскими тейпами считаются только те, которые имеют свои «пастбищные» горы или башни, хотя иногда тейпы были вынуждены уступать свои земли в качестве платы за кровь в междоусобных войнах. Тейп — это не род, с которым его иногда сравнивают. Даже те признаки, которые в науке считаются свойствами родовой организации, приобрели в тейповой общине совершенно иной характер. Но в соответствующих экономических условиях и при слабой социальной дифференциации территориальная община, объединившись в тейп, не могла создать другой идеологии, чем общность происхождения от единого предка и тейповое братство.

В процессе развития и усложнения социальной жизни, борьбы с колониальной экспансией мелкие тейповые общины перестали справляться с возложенными на них функциями. Закономерным стал процесс объединения чеченских тейпов и фамилий в более крупные и сложные организации — «мохки» или союзы аулов, возникавшие по течениям рек, долинам и ущельям. Представительным органом такого союза был «мохк кхел» — регулярно собираемый совет старейшин, в который входили представители всех тейпов, образовавших союз. К XVI веку в Чечне сложились девять таких союзов: Аъкхий, Маълхий, Нохчмахкхой, ТIерлой, ЧIаьнтIий, ЧIеберлой, Шарой, Шуотой и Мержой.

В XVII–XVIII веках на равнине и в предгорьях складываются новые общества — Чеченское владение, Большие Атаги, Гехи, Мичиг, Качкалык, Орштхой (Аршты), Брагуны, Алды и др. В этот период медленно, но неуклонно нарастало социальное расслоение. Рядом с вольными чеченцами, узденями, жила постоянная, хоть и немногочисленная группа личных рабов — военнопленных, которых чеченцы захватывали во время набегов на соседние земли. Рабы подразделялись на два разряда — «лай» и «ясир» («ясырь»), Лаи — давние пленники, которые уже не помнили своего происхождения и родины, потому что были похищены в детском возрасте или даже родились в рабстве. Ясирами были рабы, захваченные в плен недавно, которые еще могли надеяться на помощь родных. Если ясир не выкупался более года, он переходил в разряд лаев. Из этой разницы происходило и различие в положении двух категорий пленных. С ясиром, за которого можно было получить выкуп, обходились бережнее, чем с лаем, которого могли продать, наказать по произволу хозяина и даже убить. Случалось, что доведенный до отчаяния жестоким обращением раб убегал от хозяина и пытался найти защиту у другого члена общины. Однако никто не имел права оставить у себя бежавшего раба против воли его прежнего хозяина, поскольку по адату нарушал этим право собственности. Можно было только выступить посредником между рабом и хозяином, пытаться уговорить господина продать раба или быть с ним более милостивым.

Раба могли отпустить на волю, и тогда он назывался «азат». С момента освобождения азат становился членом вольного чеченского общества и теоретически уравнивался с другими членами тейпа. Но поскольку положение человека, его вес определялись родственными связями, отпущенный на свободу раб, не имеющий семейных связей в обществе, не мог стать вровень с вольными чеченцами. Фактически он оставался бесправным человеком. Поэтому чаще всего такой отпущенник оставался в семье бывшего хозяина и, случалось, женился на его дочери или родственнице, приобретая таким образом покровительство семьи.

2

У чеченцев, находившихся в XVIII веке на феодальной стадии развития, деление на сословия проявлялось слабее, чем у кабардинцев или кумыков. Наследственные князья (эли) имели в Чечне статус приглашенных военачальников и правили в равнинных районах, получая с их жителей «ясак» зерном и скотом — не дань, а, скорее, установленную соглашением плату за услуги. Кроме того, общинники определенное число дней в году работали в хозяйстве князя. Все коренные жители Чечни считали себя узденями — «благородными». Узденство, то есть свободное крестьянство, было поголовно вооружено и в случае войны становилось основой ополчения, которым руководил выбранный народным собранием военачальник — «бяччи».

Чеченская правовая система считалась одной из самых развитых на Кавказе. Благодаря этому за разрешением споров различного характера к чеченцам обращались из всех регионов Кавказа, в том числе из горной Грузии. Большую известность как знатоки правовых норм получили жители горной общины Ошни. Вплоть до 1944 года здесь существовал «Ошни кхел» — суд, к которому все чеченцы и представители других народов Кавказа обращались как к суду последней инстанции. По преданиям, не было такого трудного случая, который не могли бы разобрать судьи из Ошни; к тому же их приговор почти всегда устраивал обе стороны.

Чеченское право предусматривало почти все институции, которые являются обязательными для современной судебной практики, то есть обвинение, защиту, право ответчика обратиться в высшую инстанцию. По фольклорным материалам, источником права у чеченцев в позднейшее время был не столько освященный временем обычай (адат), сколько установления судов и Совета страны (Мехк-кхел). Правовая система чеченцев была довольно гуманной для своего времени. В ней практически не было наказания, предусматривавшего смертную казнь или увечья. За особо тяжкие преступления человеку могли воздвигнуть «холм проклятия» — карлаг. После вынесения приговора старейшина, председательствовавший на суде, взяв в руки камень, с проклятиями в адрес преступника бросал его на землю. Так поступали все присутствовавшие. Так как карлаги возводили у дорог, все проезжавшие мимо бросали камень на это место, проклиная преступника. Со временем вырастал высокий холм. Для преступника это было страшнее смерти, и об этом преступлении помнили столетиями.

Спорные вопросы могли решаться общим собранием жителей аула, на котором мог свободно высказываться каждый. Такие собрания были одним из любимых способов времяпровождения чеченцев, поэтому и происходили они довольно часто. Для того чтобы открыть собрание, достаточно было взобраться на мечеть или крышу собственной сакли и начать громко созывать односельчан. Собравшиеся выслушивали то, что хотел сказать им оратор, и, если его сообщение заслуживало внимания, начиналось обсуждение, в котором участвовали только взрослые мужчины. Обсуждения проходили всегда очень оживленно и нередко заканчивались дракой. Случалось, подобные столкновения интересов доходили до того, что селение разделялось на два противоположных лагеря, и оказавшиеся в меньшинстве вынуждены были покидать аул и селиться в другом месте.

Суверенные чеченские общества нередко конфликтовали между собой — чаще всего из-за межевых споров, возникавших в процессе раздела плоскостных земель. Для урегулирования таких конфликтов и обсуждения вопросов войны и мира существовал особый орган. «В деле важном для всех племен чеченских соглашаются предварительно о месте, где быть совету, — пишет П. Г. Бутков. — Чаще всего собираются в ауле Герменчук. Каждое селение посылает туда своего кадия и стариков. Определению сего сейма все чеченские общества беспрекословно подчиняются». Имеется в виду Мехк-кхел (Совет страны), роль которого в зависимости от внутренней и внешней обстановки то ослабевала, то усиливалась. В его обязанности входили введение цен на основные товары и продукты, установление общей системы единиц измерения при торговле, определение меры наказания за преступные деяния членов общества, а также решение всех внешних и внутренних дел. В случае невыполнения требований Мехк-кхела виновных сурово наказывали, вплоть до сожжения непокорных аулов. Однако этот чеченский «парламент» собирался нерегулярно и не имел постоянных членов, что сильно ограничивало его власть.

К XVIII веку в Чечне сложилось законодательство, составленное из двух частей — шариата, прописанного в Коране, и адата, основанного на вековых народных обычаях. Понятно, что сочетание это было шатким. То один, то другой закон, в зависимости от обстоятельств, выходил на первое место, и, разумеется, этим широко пользовались судящиеся стороны, опираясь в своих тяжбах то на шариат, то на адат.

Главным в адате можно назвать то, что это был суд старейшин, мудрецов, посредников-советников — без принуждения к исполнению решений. Суд, основанный только на уважении к уму, опытности, праведной жизни отцов и дедов. На суд к старейшинам приходили только те, кто этого хотел и по доброй воле соглашался исполнить их приговор. В целом чеченцы почитали и уважали стариков и их суд. Но бывало такое, что обидчик отказывался судиться с обиженным. Тогда адат предоставлял обиженному право отобрать у обидчика какое-либо ценное имущество, чтобы заставить того пойти на суд. Захваченные вещи передавались на хранение старикам. Те оценивали и выделяли долю, удовлетворяющую, на их взгляд, претензии обиженного, а остаток возвращали прежнему владельцу. Понятно, что отнять что-либо из имущества обидчика не всегда было возможно, да и обидчик мог иметь такое влияние в обществе, что даже старейшины не могли заставить его признать вынесенный приговор. Тогда обиженный человек уходил из аула в другое общество, где ожидал найти сильных покровителей.