Илья Тё - Реконструкторы (сборник)

• Название: Реконструкторы (сборник)
• Автор: Илья Тё
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2013

Два друга, два разных пути в незнакомом, странном мире. Одному суждено стать скандинавом, другому славянином – так было и в ролевой игре, в которую они играли дома, на Земле. Но только ли одни они являются реконструкторами в этой новой реальности? И как устроен этот мир? Об этом и многом другом – в заглавном произведении сборника «Реконструкторы», написанном на стыке социальной, космогонической фантастики и стимпанка.

Помимо соавторской повести, в сборник вошли по три рассказа (в авторской версии) Ильи Тё («Аврора, жди меня, я иду», «Трубка мира» и «Баллистика Талиона») и Андрея Скоробогатова («Их нет», «Седые небеса Мансипала», «Игрушка на снегу»).

---

Наблюдая через стекло за суетящимися весь день исландо-фарерцами, Игар отметил ещё одну особенность. В основной своей массе снующие мимо вояки весьма не велики ростом, что показалось ему в первый момент странным для потомков гигантов-викингов.

По здравому размышлению, Игар заключил, что не прав. На Земле средний мужской рост перешагнул рубеж ста шестидесяти сантиметров к середине двадцатого века. До этого, вследствие плохого питания и низкого качества медицины, люди были значительно ниже. Отдельные великаны, два и более метра ростом попадались всегда, особенно среди имущих сословий, где с питанием и заботой о здоровье обстояло получше, однако общего правила это не исключало. В обществах с низкой организацией, малоэффективной аграрной экономикой и примитивным уровнем развития техники и науки (в том числе медицинской) люди рождаются низкорослыми – это закон.

Сам Игар на этом фоне выделялся потрясающе. И в Екатеринбурге он не мог назвать себя малышом – почти метр девяносто, саженные плечи, толстые запястья – этим он отличался от сверстников ещё в старших классах школы. Здесь же основная масса красно-серо-черных, едва доставала ему до плеча. Ночные всадники, избивавшие на пыльной дороге, были выше его только потому, что сидели на лошадях, или на нем самом. Стоя рядом, лицо в лицо, он возвышался над любым средним «викингом» более чем на голову.

Другим, более важным обстоятельством, окончательно сбившим Игара с толку, стала линия горизонта. Лагерь всадников раскинулся на небольшой возвышенности и из окон вагончика, в отличие от вчерашней лесной дороги, проходящей между холмами, открывался куда более широкий вид. Первые несколько минут Игар любовался доступной ему панорамой без какой-либо задней мысли, и лишь чуть позднее понял, насколько обширна открывающаяся перспектива!

Горизонт ускользал на сотни, если не на тысячи километров. Осознать это было трудно, ведь на первый взгляд, вид походил на земной. Поля, лесные массивы, речки, холмы и, наконец, линия горизонта, отрезающая собой небеса. Однако за линией, которая на вскидку являлась невысокой горной грядой, просторы тянулись далее, и снова далее, будто бы в бесконечность. Бескрайность эта скрывалась в небесной дымке, и, несмотря на безоблачную погоду и ясный, прозрачный воздух, предела взгляду, как такового, просто не существовало.

Раздосадованный отсутствием логических объяснений данного явления, Игар легонько стукнул кулаком по стене. К сожалению, у него не хватало знаний по физике, астрономии, математике, чтобы выстроить хоть какое-то объяснение наблюдаемым фактам, а потому количество феноменов, обрушившихся на голову за одни сутки, выводило его из себя. Слишком много вопросов – и слишком мало ответов!

В конце концов, Игар заключил, что главное для него в сложившейся ситуации – не волноваться. Его окружали люди, и, значит, местная космогония при всех своих вывертах вполне годилась для существования хомо сапиенс. А думать следует о насущном, поскольку пленившие его вчера кавалеристы, в любом случае представляли сию минуту для Игара куда большую опасность и загадку, чем невидимый в ясном небе горизонт и чуждый рисунок созвездий.

Помимо наблюдений Игар прислушивался к местной речи. Все – кавалеристы, люди, снующие по лагерю, обитатели соседних вагончиков и более дальних бараков – общались между собой. Спустя несколько часов напряженного внимания, наблюдая за жестикуляцией и общим несложным смыслом местных разговоров, Игар смог припомнить большую часть из того, что весьма добросовестно учил, а также насытить мозг большим количеством новых «старо-исландских» словечек и оборотов.

Студент не мог ручаться, но казалось, теперь он готов понимать очень многое из местных разговоров.

Первым объектом для тренинга стала, разумеется, смуглянка Тея. По-прежнему имитируя человека, абсолютно незнакомого со старо-исландским, Игар жестами задавал ей вопросы. Как и всякий носитель языка при общении с иностранцем, Тея не только отвечала на вопросы однозначными фразами, вроде «да» или «нет», но много и активно говорила, сопровождая короткие ответы настоящим шлейфом сопроводительных фраз. Им-то Игар и внимал с утроенным интересом.

Прежде всего, чтобы упростить взаимопонимание и направить словоизлияния прекрасной Теи в нужное русло, Игар достал из стопки личных вещей карту Свердловской области, развернул её на полу, потыкал пальцем в карту, потом в себя, потом в карту, и, наконец, в грудь Теи. К его удовлетворению, девушка быстро всё поняла и вскоре притащила в красно-серый вагончик почти такую же карту, но … совершенно незнакомой Игару местности.

Увидев «географию» нового мира, Игар глубоко вздохнул и непроизвольно, стараясь успокиться, пригладил волосы. Солнце за окном светило всё так же ярко, Тея оставалась такой же милой, однако сердце реконструктора забилось сильнее и чаще. Сомнений у «викинга» относительно произошедшего с ним и с Семёном, более не оставалось.

Стр:

В разложенном виде, карта Теи представляла собой квадрат примерно метр на метр. В верхнем углу находилась надпись, исполненная замысловатым шрифтом, которая гласила: «Worda Cvadratus» – «Мировой Квадрат».

Игар задумчиво хмыкнул: где-то есть Земной Шар, а где-то, значит, – Мировой Квадрат. Ну что же, вполне достойное название для ещё одной обители человечества.

Вопреки его ожиданиям, карта была написана не на рунах, а на латинице, шрифтом, стилизованным под руны. Видимо, фарерцы-переселенцы отказались от родного рунического письма и восприняли прелести римского алфавита, что казалось вполне объяснимым с точки зрения рациональности и стремления человека разумного к упрощению.

По периметру Мировой Квадрат ограничивался вполне понятным «горным» рельефом из многочисленных цветных полос, изображающих разность высот. Частота полосок, говорила о неимоверной крутизне и высоте горной рамки Квадрата. На севере и на юге (если считать верх и низ карты «севером» и «югом» соответственно) перед горной рамкой пролегали значительные полоски суши, покрытые ледниками. На западе и востоке (то есть на левой и правой сторонах Квадрата) к горной рамке вплотную подступал океан.

Большую часть карты заполнял синий фон. Как не трудно было догадаться, так изображалась вода. Почти весь верхний правый угол карты занимал большой континент. К западу, к юго-западу и к югу от него располагались крупные острова и архипелаги.

Масштаб карты указывался в милях. Одна английская морская миля, насколько помнил рекон, составляла примерно тысячу восемьсот метров, однако местный эталон измерения расстояний мог отличаться от классического английского. Тем не менее, Игар, желая рассчитать размер Мирового Квадрата хотя бы приблизительно, решил взять за основу известную ему единицу, и быстро прикинул, что сторона Мирового Квадрата составляет около двадцати тысяч километров[10], то есть примерно две длины России от Калининграда до Петропавловска.

Комментарии Теи, сопровождаемые порханием тонкой ручки над континентами и морями, чуть прояснили Игару картину.

По словам Теи, в Мировом Квадрате проживало шесть народов, а именно Feryar, Mansy, Maory, Tuvy, Pomoren и Naraukanen.

Державу, в которой он оказался, Тея обозначила словом Feryar, что было понятно, – Ферьярцы, являлись потомками фарерцев, малого народа с островов Северного моря, и исландцев. Собственно, Игар догадался об этом сам, без подсказок.

Второй нацией, с которой ферьярцы, по всей видимости, находились в конфликте, являлись Mansy. Тея отзывалась о них предосудительно, а Игар, ориентируясь на звучание слова, заключил, что речь идет о потомках народа Манси, проживающих в России, на Земле. Землянин вспомнил шутку о лесном народе, сказанную Семёну в сосновом лесу – кто знал, что это может оказаться реальностью?

Вполне понятными казались имена двух прочих народов – Маори и Тува. В их земном происхождении также сомневаться не приходилось.

Вопросы у него вызывали загадочные «Naraukanen» (Игар заключил, что речь идет о каком-то неизвестном ему индейском племени) и «Pomoren». Последние могли оказаться древним славянским народом с берегов Балтики (уничтоженных крестовыми походами и натиском поляков), немцами из восточно-германской Померании, или же известным субэтносом русского народа, в основном переселенцев из средневековой Новгородской республики, селившимся с конца XII века на побережье Белого и Баренцева морей. Возможности прояснить этот вопрос Игра пока не находил, а потому не особенно и пытался. Более всего, его, конечно, волновали Ферьярцы, пленником которых он стал. Путешественник принялся расспрашивать о них Тею.

Судя по всему, нападение ферьярских всадников на Игара объяснялось элементарно – дозорным передового отряда предписывалось атаковать всякого, встреченного на пути, даже сугубо мирного человека. По приказу командующего, убивать полагалось всех встреченных. Абсолютной секретности перемещения войск подобная мера, разумеется, не обеспечивала. Однако, как объяснила смуглянка, методика тотальной зачистки, являлась своего рода «правилом» исландо-фарерцев и военный предводитель кавалеристов, в общем-то, оставался тут не причём. Не он придумал – не ему было отменять. Соответственно, молчаливое нападение на Игара объяснялось вовсе не враждебным к нему настроем – просто так было принято. В каком-то смысле ему даже повезло, поскольку разведчики, удивленные странным облачением незнакомца, очень похожим на одеяния далеких предков, не стали пленника добивать, а отвезли в лагерь.