Наталья Норд - ремя Вспомнить. Хроники Метрополии. Часть 1

• Название: ремя Вспомнить. Хроники Метрополии. Часть 1
• Автор: Наталья Норд
• Жанр: Фэнтези

---

Лекарь запрягал старого конягу и сокрушался так, что сердце у него в грудине трепыхалось, болело и проваливалось куда-то, в низ солидного брюха. Сожалел он о покидаемом доме, о том, что деньги, присланные дочерью по незнанию, отданы будут в уплату вдовьей потери жене умершего, о том, что не догадался списать врачебную ошибку на шуструю свою внучку: мол, бегал ребенок, скляночки переставил, и тут тебе и того...что дитю-то сделают? А он бы каялся и волосы на себе рвал, что не усмотрел и сунул в короб похожую бутылочку, да не ту. Хотя с рук ему смерть почтенного адмана не сошла бы, позору было б меньше, может и штрафом бы отделался, а не мортальным расследованием. Может не поздно еще пойти и вдуть в уши управителю придуманную историю? Услышав идею мужа, ората Эгея вытаращилась на него, как на сумасшедшего. Лекарь выругался и пошел в дом за оставшимися вещами.

Какого страху натерпелось семейство Вала, передвигаясь по сельским большакам и опасаясь погони, словами было не передать. В одном селении лекаря узнали бывшие пациенты, заставив его в панике сняться с места, не подкупив даже провизии в дорогу. И зла-то они ему не хотели, а могли выдать случайно, ведь новости по документариям рассылались со скоростью конного кликуна*, и неизвестно было, по каким дорогам направил управитель родного села приметы беглого отравителя. Адман Вала услышал в дороге о том, что переселенцам (на освоение недавно отвоеванных у бершанцев земель) королева Магрета выделяла землю, деньги на обустройство и даже лошадей с поросятами. Переправившись с семейством через Неду на пароме, отчаявшийся лекарь внаглую заявился в королевскую службу в ближайшем селении и, представившись аптекарем и травоведом адманом Тофром Рецом, получил жетон на участок земли на восточном побережье. Ората Эгея диву давалась смелости мужа, а тот, в одночасье уверовав, что удача любит наглецов, всерьез решил податься в новые земли. А тут еще вдогонку им пришла новость, что очередной паром через непредсказуемую Неду потонул из-за непогоды. Сгинул в реке целый обоз, погибло несколько человек. Беглое семейство стало надеяться, что следы его затеряются в общей неразберихе.

Путь их лежал мимо столицы. Людных дорог лекарь опасался, но, затершись в хвосте обоза с юга, сумел подъехать почти к самому Патчалу. Ората Эгея отправилась в город искать дочь. Она вернулась через пять дней ни с чем. Адрес, с которого приходили жетоны на деньги, оказалось принадлежал одному из столичных банков, эпистолярные лавочки женщина обошла все, но ни в одной об орате Дарине не слышали. Расспрашивать много она не решилась. Семья лекаря продолжила путь. Адман Вала похудел и поутих под грузом бедствий, свалившихся на семью по его же вине. Блошка смотрела на проплывающий мимо мир из под навеса, сооруженного лекарем над телегой и превратившего скрипящую колымагу в уютный фургончик. Она привыкла спать у костра или на постоялом дворе на полу в общей зале, подросла за лето и совсем не скучала по старому дому. Ей исполнилось пять лет, когда семейство Вала добралось до восточного берега.

****

До Пятихрамья путь был не близкий. Ората Вала не разрешила брать Кустика, даренного на новоселье коня, чтобы внучка в поученье протопала весь путь до молитвенного места. От строгости бабушки страдал лишь дед, а внучка надеялась, что по возвращении их с дедом домой бабушка успокоится и напечет блинчиков. Если Блошке достанется хоть пяток, она обязательно поделится с Лофом, соседским мальчиком, в знак примирения. Так она и сделает, а бабушка будет довольна. Блошка приободрилась. Именно из-за Лофа с утра девочка получила таких шлепков, что и сейчас, бредя по дороге, потирала место пониже спины. Родители Лофа, переселенцы с Коровьего Ряда, считавшие адмана Вала важным человеком, травоведом из столицы, дружить мальчику с Блошкой неуверенно, но разрешали, тем более что сам Лоф, на год старше девочки, смотрел на ту с обожанием. За что и получал неоднократно.

****

Он пришел утром, как всегда с полотняным мешочком на плече (в мешочке были деревянные человечки и лошадки), сунул голову во двор и, увидев Блошку, чинно сидящую на крыльце, поинтересовался:

― Ты бить меня не будешь?

― Нет, ― заверила мальчика Блошка. На ней был бабушкины фартук и косынка. Блошка вытаскивала косточки из вишен и складывала очищенные ягоды в большой чан для варенья. ― Видишь, я бабушке помогаю.

Чан наполняться не спешил, зато губы девочки были измазаны соком.

Лоф протиснулся в калитку и осторожно подошел к Блошке, настороженно на нее уставившись. Поиграть хотелось очень, но и риск был велик. Никто из друзей Лофа не мог лучше Блошки придумывать разные игры и превращать в игрушки самые неожиданные вещи. Мальчик присел на траву, продолжая наблюдать за подружкой. Та признаки душевной борьбы на лице соседа не замечала. Девочка озадачено разглядывала ягодку в пальцах. Вишня была переспевшая, чуть увядшая с бока. Бабушка наказала в чан отправлять только хорошую. Блошка вздохнула и положила ягодку в рот - та была вкусная, сладкая, но во рту все равно было уже кисло и терпко. Девочка перевела взгляд на Лофа - тот уже с упоением играл: выставлял на камень фигурки и лупил по ним прутиком. Блошка хотела сходить в дом за куколками, но в доме была бабушка, а в миске - нечищеная вишня.

― Смотри, ― сказала Блошка, садясь на корточки и что-то выискивая в траве. ― Это - чудовище.

Чудовище - жук с зеленоватой спинкой - недовольно шевелило лапами, и вместо того, чтобы нападать на крошечного деревянного охотника, стремилось сбежать с камня. Блошка подталкивала его стебельком. В конце концов, жуку удалось увернуться и соскользнуть в траву. С крыльца за детской возней с интересом наблюдала рыжая кошка Суша.

― Гляди, охотник* гонится за тварью, ― Лоф тыкал деревянной игрушкой, пытаясь раздавить удирающего жука.

― Не убивай, не убивай, жалко, ― Блошка липкой рукой ловила ладонь Лофа с человечком, но сосед увлекся и пополз вокруг камня, азартно лупя по траве.

Блошка потянула мальчика за рубаху, Лоф оглянулся, и жук сбежал.

― Теперь охотник будет выслеживать тварь, ― объявил мальчик.

Блошка молча села на землю, скрестив ноги. Лоф пару минут шуршал коленками по траве, устал и вернулся к камню.

― Будем играть в замок и окаянников*? ― спросил мальчик.

― Будем, ― эхом отозвалась Блошка.

Лоф притащил камушков и наковырял у колодца мокрой глины для постройки замка. Девочка следила за сооружением крепости и молчала.

― Ну ты что, играть-то собираешься? ― недовольно поинтересовался Лоф, не дождавшись помощи.

Он поднял глаза на девочку, та посмотрела на него, моргнула и врезала кулачком ему в нос. Услышав вопль, Суша прижала уши, привычно скользнула в кусты у забора и села там, водя по лапке розовым языком. Будь она собакой, моталась бы, наверное, под ногами, усиливая суету, и сама схлопотала бы под горячую руку, а так просто придет ночью повылизывать маленькой хозяйке соленый нос. Суша в обход двора отправилась мышковать в сарай. Миска вишни на крыльце так и осталась недочищенной.

****

― И главное, мальчик говорит, безо всякого повода, ― жаловался адман лекарь сагу, хрупкому, живенькому старичку с обманчиво мягким взглядом.

Саг Берф разглядывал собеседника. Семья Рец появилась в Кувшинках почти четыре года назад, сразу же после того, как первые жители-переселенцы закончили постройку скромного глинобитного Пятихрамья. Ората Рец бродила по окрестностям, не страшась коварных болот, в поисках лечебных трав, а муж ее торговал настойками да торчал в корчме, молча опрокидывая стопки и сторонясь местных выпивох. Дом им дали один из лучших, управитель обрадовался, что в селении появился хоть травовед: из лекарей на границу с Бершей никто так и не захотел приехать.

В рощице возле Пятихрамья собрались жители Четырех Сел, велись неспешные разговоры, люди не торопились расходиться. Общая молитва прошла хорошо, даже самые равнодушные почувствовали отклик стихий*, и все пришедшие находились в благодушном настроении. В небе клубились сероватые тучки, давая надежду, что стихии приняли молитву и дадут местности дождь. Гость храма, молодой саг Реман (из старого Пятихрамья Восьми Сел у озера Ло-Пар, недавний новис, приехавший на обучение к старшему сагу), ходил среди собравшихся, знакомился и отвечал на вопросы. Саг Берф, кивая на каждую жалобу адмана Реца, краем глаза следил за Блошкой, гуляющей по роще - девочка была совсем не похожа на деда и бабку, и старика так и подмывало спросить у травоведа, родной ли внучкой она ему приходится.

Блошке было скучно. Рощицу всю вытоптали молящиеся, даже букашки в траве не ползали. Друзей и подруг пришло мало: немногие по жаре взяли с собой детишек - молитва творилась во вторую четверть после полудня, в позднее утро, в самое пекло. Синеносый Лоф косился на Блошку и жался к родителям, а те, высказав с утра накипевшее орате Эгее, делали вид, что соседей не замечают. Отец Лофа так вообще пристыдил мальчика за то, что тот позволяет себя бить девчонке. Теперь Лоф внимательно следил за передвижениями обидчицы. Когда ему казалось, что девочка подходит слишком близко, он дергал отца за рукав, пытаясь привлечь его внимание. Блошка, растеряв благие мысли о перемирии, тайком показала мальчику кулак. Саг, продолжавший незаметно следить за маленькой озорницей, притворно закашлялся, пряча в усах улыбку.