Наталья Норд - ремя Вспомнить. Хроники Метрополии. Часть 1

• Название: ремя Вспомнить. Хроники Метрополии. Часть 1
• Автор: Наталья Норд
• Жанр: Фэнтези

---

― Добро пожаловать в Чистые Колодцы, господин Тормант. Я Роф Лард, здешний управитель.

― Господин Роф, ― жрец вежливо поклонился.

― Нет, адман Лард, ― спокойно поправил его управитель. ― Удача ваша, господин Тормант: господин Мефей предупредил меня, что вы ждете у моста, не то сидеть бы вам здесь и сидеть.

Жрец отвесил еще один поклон.

― Да, да, ― пухлый пастырь подошел, отдуваясь и утирая пот. ― Мы этими воротами почти не пользуемся. Еле опустили мост, механизм совсем заржавел. Вы, должно быть, ехали через Днебский лес? Там с прошлого года никто не ходит. Нынче все гости и купцы заезжают к нам через большой мост у приполья, а здесь ходят только охотники, да работники - ров чинить.

Адман Лард жестом пригласил жреца следовать за ним. Аккуратные домики, в южной манере спрятанные вглубь садиков и цветников, белели из-за яблоневых стволов. Богатое село, сытые, непуганые жители.

― Я родился и вырос в Чистых Колодцах,― сказал управитель, бдительно оглядывая окрестности, ― меня все здесь знают, а я знаю всех. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь прямо ко мне. А кстати, чем мы заслужили ваш приезд?

― Цель моего визита ― посещение паствы и забота о ее нуждах. В нашем Храме нет власти над паствой и пастырями, поклонники вольны в любое время покинуть Храм, поэтому, вы понимаете, каждый из них нам очень дорог. Высший Пастырь, господин Толий, узнал о том, что в Чистых Колодцах уже давно не было ни одного жреца из столицы, мы давно не получаем никаких новостей, он послал меня, ― Тормант не так уж и грешил против истины, рассказывая, как беспокоится синклит о благополучии провинциальных поклонников, лишь немного приврал о цели своей поездки.

― Неужели? ― адман Лард бросил короткий взгляд через плечо на даму в черном и пастыря Мефея, следовавших за ними на некотором расстоянии.

Тормант продолжил:

― Каждый человек достоин дара - вот девиз Храма Смерть Победивших. Мой скромный долг донести этот дар до каждого, кто того желает,― почувствовав, что вот-вот впадет в многословность, жрец замолчал.

По выражению лица адмана Ларда трудно было догадаться, о чем он думает. Управитель поглядывал на садящееся солнце, ускоряя шаг.

― Я пробуду здесь несколько дней. Хочу также проехаться по окрестностям, повидать нескольких поклонников в долине. Не посоветуете ли место, где можно остановиться и хорошо пристроить Люфия? ― жрец потрепал коня по шее.

― Разумеется, ― кивнул управитель. ― У лавочника Птиша сын держит хороший постоялый двор с корчмой.

Они как раз вышли на неширокую площадь с традиционными колодцами и корчмой по правую руку. Колодцев, как и изображалось на старой табличке у рва, было три. Три колодца, объяснил адман Лард, снабжали селение необыкновенно чистой и приятной на вкус водой (в чем Тормант не преминул немедленно удостовериться, наполнив по совету адмана свою серебряную флягу из колодезного ведра), лучшей для приготовления пищи. Местные хозяйки, по словам управителя, не ленились натаскивать колодезную воду домой, пекли на ней пироги и варили кашу. В корчме на ней разводили солод для пива. Чуть сладковатая вода действительно оказалась очень вкусной. Адман Лард, сославшись на дела и передав гостя на руки его паствы, попрощался, пересек площадь и исчез в дверях двухэтажного здания напротив корчмы, сельском документарий, судя по изображению дерева на фасаде.

Утоляя жажду, жрец осматривался. Дама-поклонница, до сих пор с обожанием взиравшая на жреца с почтительного расстояния, осмелилась приблизиться и поприветствовать его. В порыве благоговения она, по традиции храма, обхватила руку Торманта дрожащими, выкрашенными в угольную черноту кончиками пальцев и прижала его ладонь к своему лбу. Две селянки с ведрами, направляющиеся к колодцам, увидев знаки 'бесовского служения', шарахнулись в сторону и с причитаниями скрылись в дверях корчмы. Тормант прищурился и одарил поклонницу благосклонной улыбкой. Пастырь Мефей, то и дело кланяясь, заверил жреца в неизменной преданности Храму и готовности в любой момент предоставить полный отчет о своей работе.

Преданные поклонники радовались возможности лицезреть пастыря такого высокого ранга. Госпожа Мартина лепетала что-то о приглашении на ужин в ее скромное поместье, обдавая Торманта душным ароматом афродизиака. Господин Мефей, однако, беспокоился, то и дело поглядывал по сторонам, бормоча о тупости и непросвещенности местного населения, не способного оценить высокую честь, оказанную ему Храмом, и склонности некоторых местных, так называемых единобожцев, к грубости, насилию и сквернословию. Тормант тоже не пылал желанием встречаться со жрецами Единого, о которых пастырь Мефей поведал, что число им здесь три, и нраву они лютого и непреклонного. Жрецу совсем не хотелось устраивать стычку со святыми отцами на потеху сельским жителям. Местные, за редким исключением, не демонстрировали враждебности к 'бесовскому отродью'. Все-таки юг есть юг, думал про себя Тормант. В северных горах его и сейчас, несмотря на королевские распоряжения, могли бы запросто побить камнями или предать огню, пусть не в открытую, единой толпой, а в темном углу, по сговору. Здесь же адман Лард вышел встречать его в сопровождении одного единственного стража-ополченца, почти пацаненка.

Всю дорогу от ворот селения Тормант пытался вспомнить, какой дар получил пастырь Мефей от Храма. Предикции? Если да, то немудрено, что он встретил столичного гостя у заброшенного моста через ров. В таком случае, все его путешествие было напрасным, и Тени обманули его, или же он обманулся сам, приняв их бессмысленные подсказки за знаки Домина. Тормант досадовал на себя, что не позаботился заранее разузнать все о храмах юга и их служителях. Ему не терпелось расспросить младшего пастыря, но следовало вначале устроиться на ночлег.

Постоялый двор соседствовал с корчмой. Он оказался небольшим гостевым домом, где, как обычно, на первом этаже располагались конюшня, банная и постирочная, а на втором - комнаты постояльцев. Внутренний дворик соединялся аркой с двором корчмы, уставленным столами. За ними с аппетитом ужинали купцы, часом раньше въехавшие в селение верхом и теперь поджидавшие прихода своего обоза. Сын лавочника Птиша управлялся в корчме, а на постоялом дворе хозяйничала его мать, жена лавочника, суровая раскосая северянка ората Долла Юф, которую, как понял Тормант, постояльцы, то ли из вежливости, то ли из страха перед мощной женской статью хозяйки, звали, как госпожу, по первому имени. Госпожа Мартина, жалуясь на усталость после непривычно долгой прогулки, послала слугу в свое имение за коляской, а сама присела за стол, тут же завоевав внимание купцов. Ората Долла, как раз зажигавшая подвесные светильники, окинула глубокий вырез на груди поклонницы таким ядовитым взглядом, что вдова, пожав плечами (мол 'и что такого'), пересела под увитую виноградом арку. Господин Мефей откланялся, обещав присутствовать на ужине у госпожи Мартины.

Тормант отвел коня на конюшню, сам расседлал и обтер Люфия. Ората Долла выслушала пожелания гостя, неодобрительно поджав губы, затем, все же распорядилась о комнате. Слуга, ушлый паренек лет тринадцати, отвел жреца в банную, начерпал горячей воды в ведро, указал на самый теплый закуток за цветастой занавеской и замочил в корыте отданную ему грязную одежду. Тормант с некоторым сожалением вспомнил о расторопном своем слуге ажезце Орешке, оставленном им в столице за излишнюю болтливость и несерьезность. Освежившись и переодевшись в черный с белым шитьем жакет, Тормант вышел во двор. Госпожа Мартина уехала в своей коляске, через слугу еще раз напомнив о приглашении на ужин. Жрец решил дождаться назначенного часа в корчме - в комнате без камина пахло затхлостью и было неуютно.

Купцы все еще сидели за столами, с беспокойством обсуждая возможные причины задержки каравана. Пока Тормант усаживался и делал заказ неразговорчивой служанке, кто-то из их компании во весь голос объявил, что обоз на подходе, и торговцы, обрадовавшись, поспешили наружу отдавать распоряжения. Корчма опустела. Тормант берег аппетит для ужина, потому попросил стакан молодого вина и сыр. Вино оказалось неплохим, ноздреватый южный сыр с тмином, поданый на дощечке с костяным ножиком и деревянной вилочкой, обрадовал жреца еще больше. Тормант не спеша отрезал от него кусочки и отправлял в рот, наслаждаясь как вкусом еды, так и отдыхом. Вскоре сильно повеяло прохладой и речной сыростью, появились комары, Тормант пересел в зал, где слегка чадили масляные лампы, но было тепло и чисто. Было слышно, как на площади орут и ругаются люди - обозчики разгружали товары. Хозяин постоялого двора - молодой мужчина со странным, сильно перекошенным, словно стянутым судорогой, лицом, из-за чего он плохо и мало говорил - поглядывал в окно, где его отец, здоровенный детина, таскал в свою лавку неподъемные на вид мешки и прикрикивал на обозчиков. Затем Птиш заскочил в корчму, бросил сыну несколько слов, опрокинул в себя чуть ли ни полведра колодезной воды и заметил жреца.