Виктор Никитин - Легенда дьявольского перекрестка

• Название: Легенда дьявольского перекрестка
• Автор: Виктор Никитин
• Жанр: Фэнтези

---

Хорст и Эльза ошарашенно воззрились на Виллема, собираясь что-то возразить, но тот уронил руки вдоль тела, обмяк всем телом, его глаза остекленели. Писарь дернулся, как если бы хотел схватиться за голову, но не мог, и рухнул на колени, которые неизбежно разбил бы, если бы не Михаэль Бреверн.

Купец усадил Виллема на скамью, подоспевшая Эльза приложила ко лбу писаря смоченный в холодной воде платок и принялась поглаживать его дрожащие руки.

- Дорогой Виллем, не ищите в повести Хорста злого умысла, - пояснил Николаус. - Он в любом случае рассказывал не о вас конкретно.

- Когда мы спали, то пережили видения, в которых кто-то или что-то продемонстрировал каждому из нас некие варианты наших судеб. Наше настоящее разнится с ними, но было бы именно таким, если бы мир сложился чуточку иначе, если бы мы были капельку другими.

- История Альбрехта, поведанная господином Бреверном, - сказал молодой фон Граусбург, - это вариант моей судьбы.

- Я так понимаю, даже два варианта? - высказал предположение Пауль.

- Даже два, - согласился Михаэль. - А история купца, которую изложили вы, - вариант моей жизни, где я выбрал иное место жительства и оказался не столь рассудительным.

Виллем растерянно хлопал глазами, смахивая с ресниц невесть откуда накатившие слезы.

- Этого не может быть, - выдавил он через силу.

- Да, пожалуй, не может, - ответил Михаэль. - Сперва я решил, что все происходящее - мое личное сумасшествие, потом понял: нет, оно общее для всех нас, запертых непогодой в чертовом трактире на этом дьявольском перекрестке. Теперь же я полагаю, что помешательство здесь и вовсе ни при чем.

- Виллем, - добродушно смеясь, обратился Пауль Рейхенштейн, - считайте, что вам еще повезло: на ваш сон хотя бы нашлась история. Я вот, например, чувствую себя незаслуженно обделенным, потому что никому из вас, друзья, незнакома история из моего сна. Это обидно.

- Мне знакома ваша история, - донеслось из темного угла около входной двери. - Если для вас это принципиально, почту за честь изложить ее вам.

В свете свечей через трактирный зал прошествовал худой жилистый мужчина с крючковатым носом, глубоко посаженными глазами, длинными темными волосами, спадавшими на черный плащ со странным ворсом. Следом за ним неловко семенил ястреб, постукивая когтями по полу.

Часть вторая

Глава тридцатая

Ястреб восседал на столе перед озадаченными и настороженными Келлерами. Можно было бы сказать, что он важно возвышался, если бы птица не косилась на блюдо с кусочками заветренной ветчины и периодически не посматривала на супружескую пару с неутолимым голодом в глазах, словно с нетерпением дожидаясь разрешения.

- Не обращайте внимания на этого вымогателя. Сейчас он не представляет опасности, - поспешил успокоить всех невесть откуда взявшийся мужчина, минут десять простоявший в гробовой тишине в центре зала.

Собиравшийся что-то ответить Хорст не смог выдавить из легких нужной порции воздуха для короткой фразы и просто кивнул, на всякий случай пододвигая к ястребу ветчину, вроде бы предлагая, но не настаивая. Птица коротко глянула на своего господина, одновременно с этим бережно подтягивая к себе блюдо.

В целом же в трактире сложилось захватывающее зрелище, как на полотнах, где все застыли в абсурдных позах, тем не менее призванных показать полноту чувств и эмоций, не передаваемых ни образами, ни словами. Виллем выглядывал из-за Николауса, замершего со шпагой и готового вот-вот броситься в атаку, стоит только Михаэлю подать сигнал, убрав ладонь с его плеча. Пауль Рейхенштейн с оценивающим прищуром изучал таинственного незнакомца, однако был готов кинуться вверх по лестнице в любой момент. Эльза и Хорст сидели за столом, вообще не зная как реагировать на человека в плаще, явившегося в сердце снежной бури с птицей в качестве компаньона.

А мужчина продолжал стоять, и его лица не покидала милая улыбка, свойственная человеку, постигшему все секреты мира, но оказавшемуся среди редких дураков.

Первым опомнился Михаэль, излишне резко спросивший:

- Кто вы, черт возьми, такой?

Глаза незнакомца забегали, он явно растерялся и ответил неуверенно:

- Какой, однако, сложный вопрос. Дело в том, что обычно я появляюсь перед людьми, которые уже прекрасно знают, кто я, черт возьми, такой. Некоторые меня ждут с нетерпением.

Эльза медленно потянула ладошку к поджатым губам, другой рукой больно вцепилась в мужа и простонала:

- Это дьявол. Хорст, это же Люцифер!

Проглотив последний кусочек ветчины, ястреб издал звук, похожий на смешок.

- Нет-нет. Я не дьявол и уж тем более не Люцифер. Он, конечно, повелитель всех дьяволов, искуситель, враг рода человеческого, но, как ни крути, он владыка преисподней. Не подумайте, что я желаю вас оскорбить, но являться лично к смертным вашего уровня Люцифер не станет, - незнакомец развернулся к купцу и чуть поклонился ему со словами: - Даже к такой персоне, как вы, Михаэль. Он вполне доволен своим существованием в мрачных владениях, доволен полученной властью, и на людские миры Люциферу глубоко плевать.

После сказанного фон Граусбург почему-то решил отойти от товарища подальше, а писарь сдвинулся на край лавки. Михаэль Бреверн ничего этого не заметил.

- Мы разве знакомы? - удивился он.

- И да, и нет. Объяснить довольно сложно.

- А давайте-ка вы прекратите эти неуместные игры, перестанете ходить вокруг да около и все-таки представитесь нам! - вспылил Бреверн, решительно забирая у Николауса его шпагу и направляясь к незнакомцу.

Тот сделал шаг назад, предупредительно выставил руки вперед.

- Хорошо-хорошо. Я просто думаю, как это сделать приемлемо.

- Как приемлемо представиться?! - Михаэль принялся демонстративно распутывать перевязь на эфесе шпаги. - Вы что, сударь, издеваетесь?

- Всего-навсего не хочу, чтобы вы попусту волновались. Я сейчас попытаюсь объясниться, - бесстрастно ответил незнакомец. - Усилиями бесчисленного количества людей у меня бессчетное множество имен, ни одно из которых не отражает моей сути. Лично мне нравится называться Малахом Га-Маветом, но вы сохраняете спокойствие, не переживаете видений, потому что это имя вам ни о чем не говорит. В вашем воображении отсутствует что-либо ассоциирующееся с этим именем. Хотя... господин Рангер, пожалуй, мог бы кое-что вспомнить из уроков древних языков в иезуитской школе, из самых азов. Вы все без исключения знаете обо мне: читали в разных книгах, слышали в бабушкиных сказках, видели на картинах, рожденных нелепыми человеческими страхами и нескладными фантазиями. Стоит мне назвать имя, которое вам шестерым было бы понятно, как вы увидите меня таким, каким каждый из вас меня представляет. Именно это чревато для людей потрясением.

Михаэль резко и искусно извлек шпагу из ножен, направил ее острие на визитера и проговорил:

- Вы точно не Господь Бог. Будь вы самим Люцифером, с Божьей помощью и этим клинком мы как-нибудь справимся с вами. Так что говорите свое имя.

- Я... - мужчина подмигнул Михаэлю и назвался: - Я - Смерть.

Протяжно заскулив, Эльза Келлер невольно зажала рот рукой, когда мужчина исчез. Вместо него в центре зала неприятно лыбилась сутулая старуха в кривом балахоне, сшитом суровыми нитками из явно детских саванов. Ее редкие седые волосы были испачканы землей. Так выглядела Смерть в страшилках, которые в далеком детстве любила рассказывать мать Эльзы.

Хорст видел скелет с косой в руке, почему-то ступавший неуклюже, как-то боком, при этом громыхая костями. Мельник и не помнил, откуда в его голове взялся этот глупый образ. Объятый трепетом Пауль Рейхенштейн застыл неподвижно, глядя на молодую женщину с мертвенно-бледной кожей, парившую над столами. Она размахивала серпом, рукоять которого была изготовлена из длинной берцовой кости. Такой он видел Смерть на панно в одном из старинных монастырей.

Словно принужденный чужой волей Бреверн опустил шпагу, так как вряд ли мог причинить вред стоявшему перед ним двухметровому рыцарю, полностью закованному в тяжелые сверкающие доспехи, каких, наверное, уже нигде и не встретишь. Забрало приподнялось, и ледяные глаза мертвеца уставились на купца с оскалившегося черепа.

Виллем ухватился за Николауса, с ужасом разглядывая шаркающего к ним старика со слипшимися длинными волосами, которого он помнил по изображению в некой церковной книге.

В свою очередь Малах Га-Мавет не отводил смятенного взора от юного фон Граусбурга, который по непонятной причине наблюдал его истинный облик и даже на несколько секунд покинул трактир, это злое место. Ничего подобного с Малахом Га-Маветом прежде не случалось: живые никогда не видели его настоящим. Он громко хлопнул в ладоши, от чего путники импульсивно моргнули, и вот перед ними вновь стоял мужчина в черном плаще. В следующий миг он быстрее молнии переместился к Николаусу, чем немало усилил потрясение окружающих.