Душан Збавитель - Одно жаркое индийское лето

• Название: Одно жаркое индийское лето
• Автор: Душан Збавитель
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1986

Известный чехословацкий индолог Душан Збавитель в 1979 г. по приглашению правительства Индии посетил штат Западная Бенгалия для получения почетной премии имени Р. Тагора. Автор живо и достоверно воссоздал атмосферу «жаркого» лета 1979 г., ставшего «одним из ключевых моментов в истории Индии».

В книге рассказывается об истории главного города Западной Бенгалии — Калькутты, больших и малых городов этого штата, дается описание жизни и быта бенгальцев — простых тружеников городов и деревень.

---

Однако нужно заметить, что иностранцы, приезжающие в Калькутту, обычно несколько преувеличивают «зоологическую опасность». Так, например, никакой опасности не представляют милые маленькие ящерицы тактики, бегающие по стенам и потолкам всех жилищ. Они подстерегают комаров и других насекомых, а потому даже полезны. И я не удивился, когда узнал, что услышать при утреннем пробуждении характерный чмокающий звук, давший этим ящерицам их бенгальское название, считается у индуистов хорошей приметой.

Да и змеи — прежде всего вызывающие всеобщий страх кобры — не представляют в Калькутте никакой опасности. Пожалуй, лишь за исключением пригородных домов и вилл с садами, где порой появляются ядовитые змеи и скорпионы. Но подлинные трагедии случаются чрезвычайно редко.

До поездки в Индию я бы не поверил, что когда-нибудь буду испытывать такую неприязнь к собакам, которых ранее очень любил. В Калькутте их бесчисленное множество. Лишь меньшую часть люди держат у себя, как это принято и у нас, большинство же собак бездомные. Это — плебеи без роду и племени, маленькие, светло-коричневые, с острыми мордами и быстрыми лапами. Вы найдете их всюду. Жарким летом они чаще всего удобно располагаются на прохладных плитках тротуара или на каменных ступеньках домов. Они питаются отбросами, и, судя по тощим бокам, никто их не прикармливает, но и не преследует, и не истребляет. Индийцы традиционно склонны не убивать живые существа, что выражено в требовании ахимсы — не обижать животных. Даже больных животных здесь оставляют умирать естественной смертью, в некоторых местах Индии вы встретите предписываемые религиозными верованиями больницы для разных тварей, наиболее известная из них — приют для больных и раненых птиц в Дели.

Расскажу в этой связи о таком случае. Я ехал в джипе из Мединипура в Бишнупур, и прямо под колеса нашей машины, мчавшейся на большой скорости, бросился один из четвероногих бродяг. Наш шофер успел нажать на тормоз и повернуть руль, так что не задавил пса. Поскольку я сидел впереди, то все видел и успел вовремя ухватиться за перекладину над головой; но двух моих друзей, которые сидели на заднем сиденье, так крепко тряхнуло, что у них вскочили большие шишки. Я ожидал, что они накинутся на шофера и мне удастся обогатить свой словарный запас несколькими новыми бенгальскими ругательствами. Но один из них, увидев, как от джипа в канаву бежит невредимый пес, сказал шоферу:

— Боги воздадут тебе, ты спас живое существо от смерти.

Честно говоря, эти калькуттские шавки не всегда так уж безобидны. Судя по газетам, примерно тридцать раз в месяц какая-нибудь из них кого-то укусит, чаще всего — если взбесится, но такое может случиться где угодно в мире, и никто не обращает на это серьезного внимания. Однако ночью калькуттские псы становятся хуже чумы. Днем они отсыпаются в холодке, а когда темнеет, в них вселяется бес — собаки начинают бегать по улицам, дерутся, лают друг на друга и воют. По ночам меня будили их яростный лай и завыванье, особенно в полнолуние, когда они, можно сказать, соревнуются в исполнительском мастерстве. Видно, сон у индийцев крепче, чем у европейцев, — я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь пожаловался, что собаки мешают спать.

Под утро собираются стаи ворон, и по непонятным причинам они начинают так громко ссориться, что трудно услышать самого себя. «Будильничек» не из самых приятных.

Это лишь некоторые из калькуттских неприятностей. Их, безусловно, гораздо больше, и что именно следует причислить к ним — часто вопрос личных претензий того или иного иностранца. Кое-кто, например, боится нищих-прокаженных, но в последнее время их стало тут значительно меньше. Большинство европейцев с недоверием относятся к калькуттской воде, однако то, что течет здесь из водопроводных кранов, — действительно питьевая вода, а по вкусу она даже лучше пражской. Правда, вскипятить ее и остудить в холодильнике не помешает. Но когда в жаркие летние дни приходится восстанавливать много литров вышедшей с потом жидкости, это покажется вам чересчур сложным. Впрочем, воду вам поднесут в качестве первого знака внимания в любом ресторане, в кафе или столовой, иногда приятно охлажденную, иной раз — прямо из-под.<рана; и вряд ли в сильную жару вы устоите перед таким искушением.

Если из вышесказанного у вас возникнет представление, будто жизнь в Калькутте не слишком легка, вы не будете так уж далеки от истины. Но за все неприятности этот удивительный город щедро вознаградит каждого, кто хочет почувствовать, что он действительно в Индии, посреди бьющей ключом жизни. Даже жители других областей Индии признают, что в их стране Калькутта — самый индийский город, микрокосм и концентрат проблем всего государства. Здесь на каждом шагу вы невольно узнаете об Индии больше, чем где бы то ни было, познакомитесь с ее заботами и трудностями (их предостаточно) и еще с тем, куда она идет и какой будет, когда современная цивилизация достигнет отдаленных уголков этой страны. А ради этого стоит смириться с кое-какими неприятностями.

Путешествия короткие и длинные

Может быть, большую часть материала, касающегося транспорта в Индии, и особенно в Калькутте, стоило включить в предыдущую главу, посвященную неприятным страницам тамошней жизни, но я этого не сделал.

Каждый раз я восхищаюсь тем, что в этом огромном, перенаселенном городе вообще еще что-то ездит, и с уважением констатирую, что по всей стране транспорт делает замечательные шаги к лучшему и становится все более удобным, увеличиваются скорости передвижения. Это проявляется и в сотнях километров новых шоссе, и в увеличении количества самолетов, поездов и автобусов.

Еще лет пятнадцать назад, когда впервые стали серьезно задумываться над тем, как решительно модернизировать калькуттский транспорт (для осуществления этого проекта обещали финансовую поддержку и Международный банк, и Всемирная организация здравоохранения, и Фонд Форда, и международный Клуб помощи Индии), было проведено основательное обследование калькуттской транспортной сети, к сожалению с той же тщательностью больше уже никогда не повторявшееся.

Если набраться терпения и простоять перед калькуттским вокзалом Хаура целый день, то можно насчитать 620 трамваев и автобусов, которые на 31 маршруте совершают за день в общем пять тысяч рейсов и перевозят около полумиллиона пассажиров. Еще тогда на один этот вокзал ежедневно прибывали или уезжали примерно 180 тысяч человек, которые едва вмещались в 280 поездов. Эти немалые цифры с той поры порядком устарели; увеличилось число пассажиров, возросло количество массовых транспортных средств, а также легковых и грузовых автомашин. Но радикальное и плановое решение проблемы калькуттского городского транспорта до сих пор не осуществлено.

Когда я возвращался из Мединипура в Калькутту, наш поезд пришел на вокзал Хаура после девяти часов утра, в самое неподходящее время. Именно в эти часы в Калькутту начинают прибывать поезда с сотнями тысяч людей, которые должны попасть на работу. Из дверей вокзала на улицу текли вереницы пассажиров. Мне нужно было с объемистым чемоданом добраться до противоположного конца города, но как? О трамвае или автобусе нечего было и помышлять — они отъезжали, так густо обвешанные гроздями людей, что от одного их вида мороз пробегал по коже.

Тогда я направился к стоянке такси перед зданием вокзала. Вместо машин тут стояла огромная очередь. Не спеша, через большие интервалы к стоянке подъезжали такси. Под строгим надзором полиции люди из очереди садились в машины, обычно в каждую по пять-шесть попутчиков-пассажиров, едущих в одном направлении. Плату за проезд они обычно делили поровну.

В очереди было человек триста. Какое-то время я терпеливо стоял в ее конце, который быстро превращался в середину, но вскоре мое терпение лопнуло — слишком медленно двигалась очередь. Здесь надо было простоять по меньшей мере два часа, и я уже решил сдать чемодан в камеру хранения и идти пешком в направлении центра, где, может быть, скорее удастся раздобыть машину. Но со мной рядом оказался один из жителей Колагхаты, которому, очевидно, поручили доставить меня до моего калькуттского прибежища в целости и сохранности, и он счел это делом чести. Ни за что на свете не хотел он допустить, чтобы я ушел с вокзала пешком, и чуть ли не силой потащил меня к дежурному полицейскому. Там он обрушил на пожилого капитана лавину слов: мол, перед ним важный гость, которому несколько недель назад вручил государственную премию сам главный министр, он отлично говорит по-бенгальски, у него тяжелый чемодан, и гость никак не может с ним выбраться отсюда. Приветливый капитан решил все же убедиться, владею ли я бенгальским, затем предложил мне чашечку чаю и послал двух подчиненных отыскать для меня какой-нибудь транспорт. Минут через двадцать полицейский отвел меня в сторонку, куда въезд машинам был запрещен и где уже стоял не слишком обрадованный таксист. Полицейский заставил его заехать сюда, чтобы нас никто не видел, иначе разъяренная толпа ожидающих разорвала бы его в клочья.