Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙI

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том ΙI
• Автор: Николай Японский
• Издательство: Издательство «Гиперион»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-89332-092-1 (т. II)

Издание настоящей книги осуществлено при поддержке Фонда Ниппон

Publication of this book was supported by Grant–in–Aid from the Nippon Foundation.

Под редакцией Кэнноскэ Накамура.

Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 2. — СПб.: Гиперион, 2004. — 880 с.

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912).

Второй том дневников охватывает период с 1881 по 1893 гг.

Исходный pdf -http://mirknig.com/knigi/religiya/1181616650-dnevniki-sv-nikolaya-yaponskogotom-2.html

---

Были у младшего брата о. Павла Савабе — чиновника Ицибеи Кувадзу, пятидесяти одного года, еще язычника; жена — христианка, маленькая дочь, восьми лет, тоже; сын — в Семинарии, другой — младший, дома, еще не крещен; мать о. Савабе, старуха 77 лет, христианка, живет тут же. Дом — богатый, на воротах, при входе во двор, висит толстая, соломенная веревка, по–синтуистски; видно, что плохие христиане. При входе в дом Кирилла Онгасавара, бывшего в Семинарии, также синтуитстская веревка; его мать, младший брат и сестра — христиане; дом — богатый довольно, купеческий. За городом были у матери Алексея Китагава — переводчика; его отец помер, но дядя жив и даже служит начальником общества деланья <…> мать, очень угостительная и еще не старая, разводит шелковичного червя и мотает шелк; у них дом и целая гора, где огород и поле, также разного рода плодовые деревья, бива чудесные — я съел целые пригоршни. По соседству с Китагава живет чиновник Николай Оседа, родом из Токио, рассказывал про резню при минувших выборах в Парламент и показывал рисунки, — сам был посылаем для усмирения. — Муж христианки Сунгано тоже чиновник, угощал запахом благовонного дерева, плодами и прочим. Вообще, наполовину здешние христиане — состоятельные люди. Посетили мы всего одиннадцать домов; в дома, где одиночные христиане, не приглашали. К четырем часам кончили визиты, но я вернулся домой с расстроеннейшим желудком, от дрянной здешней пищи и от разных угощений.

Вечером, с половины седьмого, всенощная, с восьми — проповедь для язычников, которых собралось человек до четырехсот; сначала говорил о. Оно о Страшном Суде — что и язычники будут подвергнуты ему, ибо имеют средства знать Бога; я сказал обычную — начальную язычникам, но до Спасителя, дальше же предложил послушать завтра вечером, с восьми часов, ибо сегодня было уже десять часов, и аудитория двухчасовой беседой была утомлена, а предмет беседы такой важный. Интересно будет посмотреть, сколько завтра придет, ибо это будут уже заинтересованные предметом проповеди, а не тем, как иностранец произносит ее. Сегодня аудитория была очень тихая и внимательная, вопреки, кажется, ожиданиям христиан, ибо здесь народ буйный и своевольный.

31 мая/12 июня 1892 г. Воскресенье.

Коци.

Утром встали рано, и до десяти часов, когда начинается служба — делать нечего. Я и говорю катихизаторам: «Вот вам время для воскресной школы, — учить детей и молодых людей Церкви молитвам, Священной истории и всему Закону Божию; ступайте, соберите детей». Собрали; пришло и несколько взрослых. Обращаюсь к Петру Хиромици: «Расскажите им историю Иосифа из Ветхого Завета»; стал он рассказывать и с первых же слов путаться; видно, что и сам хорошенько не знает, забыл; принялся я рассказывать, и продолжался рассказ почти до десяти часов; по мере течения рассказа, собрались другие христиане и располагались слушать — видно было, что для всех история — новость, и всем интересно. Кончив, я сказал катихизаторам, чтобы они каждое праздничное утро употребляли же такое же дело, предварительно сами приготовивши то, что имеют рассказать. — Обедница отслужена обычным порядком; пели очень нестройно; Хиромици своим резким громким голосом и самопроизвольным забиранием вверх или опусканием вниз резал ухо.

В проповеди объяснено нынешнее Евангелие: «Аще кто любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин и пр.», и продолжено о необходимости христианского усердия.

После проповеди продолжена беседа, в которой окончательно решено христианками возобновить женское «симбокквай» и уже безостановочно вести его; избраны для будущего первого собрания три говорящих, из которых первою — Варвара, мать переводчика Алексея Китагава, бойкая баба, но которую, говорят, христиане очень не любят за сварливый нрав, о чем о. Оно, к сожалению, не предупредил меня; собрание назначено на третье воскресенье будущего месяца, вечером. Потом и христиане единодушно согласились завести свое «сисбокквай» на тех же главных основаниях, как и женское симбокквай, то есть с говорящими из самих христиан, раз в месяц, без «кооги» катихизаторов, которые должны лишь заботиться о должном приготовлении «кооги» самими христианами; первое собрание назначено на втрое воскресенье будущего месяца, также вечером; избраны и говорящие для первого раза: один расскажет историю Иосифа, прослушанную им сегодня утром, другой — житие святого. — Таким образом в Коци учреждены: 1) воскресная школа для обучения детей Закону Божию — каждое воскресенье до богослужения; 2) фудзин–но «симбокквай»; 3) кейтей–но «симбокквай» — что, если будет исполнено, как условлено, при помощи Божией, оживит Церковь. Катехизаторам и о. Оно поставлено в обязанность — постараться, чтобы учрежденное было исполняемо; катихизаторы должны извещать меня о ходе всего этого. — Само собой разумеется, что вышеозначенные собрания не исключают других, например, еженедельных — для объяснения Священного Писания, и подобное, которые, по совету с катихизаторами, захотят завести.

Сунгано, муж христианки Анны, звал посмотреть уженье рыбы, желая угостить ухой из свежепойманной; так как с часу до шести было свободно, — день же чудный, — то мы с о. Оно согласились, и на лодке с семьей Сунгано и катихизатором Даниилом Хироока поехали к Сунгано, но тщетно искали его по заливу; проплавав до четырех часов и имея лишь время для возвращения к шести, когда назначена была вечерня, мы вернулись, не видев уженья, зато насладившись прогулкой в крытой лодке по заливу при тихой и ясной погоде; мелководный залив кишел работой: люди доставали со дня его ил и тину и грузили на плоскодонные лодки — для вывоза на поля как удобрение; иные забрасывали сети, ловя раков и мелкую рыбу, или удили.

К половине седьмого собрались христиане, и отслужена была вечерня, и сказано поучение о необходимости для христиан посвящать себя и все дела свои Богу. — К восьми часам собралось немало язычников слушать продолжение вчерашней проповеди. Сначала опять говорил о. Оно, и весьма плохо, вопреки моему ожиданию; совсем не готовился; больно уж спустя рукава исполняет свое дело; за минуту до проповеди спросил его: «О чем скажете?» — «Да не знаю, что–нибудь из Священного Писания». — «Однако что же?» — «Да хоть притчу о семени». — Стал говорить притчу и разъяснять ее, и уж тянул — тянул, точно мертвого за язык: ни живости, ни ума — все оттого, что не заботится о приготовлении; будучи умней других священников, но оказывается, по беспечности, гораздо плоше всех их, — Я продолжил вчерашнюю проповедь, начав с того, на чем остановился: о невозможности для людей исправить грехопадение и спастись без непосредственной помощи Божией, и о Спасителе, о двух естествах в Нем, о Трояком Его Служении и о Таинствах, успев объяснить лишь Крещение и Причащение; было уже половина одиннадцатого, когда кончена была проповедь; дальше нельзя было — слушатели видимо устали, но слушали очень тихо и внимательно и в количестве наполовину против вчерашнего. Так как между слушателями было немало протестантов, то, говоря об учении Спасителя, я остановился несколько на том, что Спаситель принес нам определенное учение и что его учение — «тейри», догматы, — не как говорят «Синкёо» (протестанты), будто нет догматов; Спаситель не явился для того, чтобы сказать лишь: «Определенного учения я вам не даю, а веруйте как и чему хотите»; нет, Он, напротив, сказал, что «Небо и Земля прейдут, а в Моих Словах ни одна йота, ни черта не изменится», а так далее. Также говоря о том, что изложено учение Спасителя, я должен был объяснить, что в Священном Писании и Святом Предании, без которого и Священное Писание не существует и без которого оно обращается в игрушку людей, понимающих его как кто хочет и может, тогда как Слово Божие: «ей и аминь». — К концу проповеди подошла целая ватага молодых женщин, как после оказалось, — протестанток. Всех протестантов в Коци и во всей провинции Тоса, говорят, человек шестьсот; все Ицуиквай и Кумай — самых дрянных сектишек по учению, наполовину потерявшему и смысл христианский. — У нас здесь плохая, малочисленная и слабая Церковь, и два катихизатора не нужны здесь, тем более, что оба молодые и плохие, а быть двоим, так следовало бы им жить в двух концах города, а не вместе; и всего того о. Оно знать не хочет; засадил сюда двоих для почти ничего неделанья, а в Нара, например, Тоттори и пр. — нет ни одного. Наполовину смертвелый и бесчувственный к церковным интересам этот о. Оно! Ни рассудительности, ни сердечного участия!

1/13 июня 1892. Понедельник. Коци.

Сегодня утром, в девять часов, должно было сняться судно — обратно в Оосака, и мы на нем; встали мы рано–прерано; и христиане собрались; напились чаю, даже позавтракали печеной рыбой, вчера изловленной Сунгано и принесенной еще живою; попрощались с братьями и сестрами, которые несмотря на дождь огромною процессию отправились провожать нас — но, увы! все оказалось напрасным! Не успели мы подъехать к месту, где снять в лодку, как встретил нас вестовой из пароходной конторы: «Пароход не успел нагрузиться и потому уходит завтра утром»; так мы и повернули всею процессию обратно в церковный дом, где ныне и чертится сие, в десятом часу дня. Таким образом еще день потерян, а между тем, так нужно спешить по Церквам, чтобы до каникул осмотреть хоть приход о. Оно. Впрочем, не радостно будет ныне и в Токио прибыть: разрушил там своею заносчивой неумелостью этот самодур о. Глебов Семинарию; здесь же, час тому назад, получено известие, что двадцать два ученика младшего курса Семинарии оставили ее: ученик Исохиса краткой запиской извещает о том своего отца. Не успели, не нашлись образумить ребят, и Семинария осталась почти без учеников! Эх, не на кого возложить воспитательную часть — во всей Церкви нет человека для того. Господи, пошли!