Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙI

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том ΙI
• Автор: Николай Японский
• Издательство: Издательство «Гиперион»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-89332-092-1 (т. II)

Издание настоящей книги осуществлено при поддержке Фонда Ниппон

Publication of this book was supported by Grant–in–Aid from the Nippon Foundation.

Под редакцией Кэнноскэ Накамура.

Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 2. — СПб.: Гиперион, 2004. — 880 с.

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912).

Второй том дневников охватывает период с 1881 по 1893 гг.

Исходный pdf -http://mirknig.com/knigi/religiya/1181616650-dnevniki-sv-nikolaya-yaponskogotom-2.html

---

Посещенные христиане — гиюу Церкви Такасаки — все люди зажиточные или и богатые. Между прочим, зашли к Агнии, дочери Захарии Иеда, замужем за богатым купцом, страдающим по временам припадками сумасшествия; убеждали его познать истинного Бога и обратиться к нему; изъявил желание слушать катихизации. Когда были у Петра Ямагуци, позван был сосед, часовщик. Совсем охладевший к вере. Пришел, улыбается. «Как ваше христианское имя?» — «Яков», подумавши, сказал он, потом поправился: «Нет, Иосиф, Яков это был мой крестный отец». — «Совсем потеряли веру?» — «Совсем», — откровенно сознается. — «Да как же это?» — «Да так, вероучения я знал мало, когда крестился, а там еще поссорился с катихизатором Яцки, вот и перестал ходить в Церковь». — «Однако же сколько–нибудь в душе веры было, когда крестились?» — «Как не быть! Я поражен тогда был христианским учением, оттого и крестился». — «Так нельзя ли теперь восстановить ту веру?» И сказано было наставление. Иосиф сделался серьезным, сознался, что он и теперь в душе питает благословление к христианству, и обещался у катихизатора слушать вероучения сначала, после чего, если Бог поможет ему оживиться душою, примет Таинство Покаяния и Причащения, и выйдет в среду братии; сознался он, что есть у него икона и духовные книги, но все ныне заброшено; я обещался прислать ему кое–что из новых книг. — Сюда же, к Ямагуци, позван был старик Симидзу, первый хлопотавший о введении в Такасаки христианства, но и до сих пор сам остающийся некрещеным; вероучение он слушал много и у разных катихизаторов, участвовал в молитве, даже сам когда–то служил вроде священника, над чем до сих пор смеются христиане, но горд он очень, считает себя ученым, оттого и не может почувствовать глубокой веры. Убеждал я его войти наконец в дверь, которую первый он указал другим; обещал и он слушать вероучение; ему также будет прислано несколько книг, что тем более нужно, что второй сын его (первый нехорошего поведения) спознался с протестантами здесь и может уйти в трущобное христианство.

Зашли к Луке Ямада, отцу учительницы Елены в нашей женской школе; о жене его рассказывали ужасы, что она бьет Луку, в дом не пускает мать его, уходит о него произвольно и опять возвращается, однако по виду совсем порядочная и трудящаяся; Лука же, при более подробном рассказе, оказывается излишне вялым, ленивым, мать сама отказывается жить с ними, говорит: «Считайте меня умершею». Не всякому слуху нужно давать веру; христиане иногда очень ригористичны, без меры преувеличивают.

Кончивши обход христианских домов и пообедав в церковном доме, мы с о. Семеоном в три часа отправились в Аннака, сопровождаемые немалым числом братии до Аннака, причем нам не дали заплатить и за билеты до сего места.

В Аннака братия и сестры — иные встретили на станции железной дороги — все ждали в церковном доме. Тотчас же отслужен был краткий молебен и сказано приветствие. Потом взята метрика. По ней крещеных здесь 49; из них 22 ныне в других местах, 6 умерли; 21 и 3, прибывших из других мест — всего 24 налицо. Охладевшего нет ни одного, что очень утешительно.

Сицудзи 2, при них сёки 1 (заведующий церковными документами). К богослужению ходят все, но так, что одни — именно более мужчины — в субботу, другие — более женщины, в воскресенье.

Новых слушателей ныне нет, ибо до сих пор продолжались полевые и шелковичные работы, но с сего времени до четвертого месяца — время свободное, и потому слушатели непременно будут. Есть женское собрание со своими «кооги», в две недели раз, в воскресенье оно бывает; «кооги» говорят две христианки; всех на собрании бывает до 9, кроме детей, трех женского пола, то есть все христианки, за исключением трех, у которых мужья язычники. Жертвуют; собрано 40 сен.

Мужчины собираются по средам каждую неделю, вечером, для «сей–сёокенкиу»; катихизатор толкует им Священное Писание; мужчин бывает человек 6 (всех мужчин здесь 9, детей мужского пола 2). С сего времени и мужчины будут готовить и говорить «кооги».

На церковные расходы христиане жертвуют в месяц 30 сен.

Церковный дом здесь построен одиннадцать лет тому назад; на него, между прочим, дано было тогда от Миссии 150 ен. Но земля под ним и до сих пор чужая. Церковный дом записан на имя двух христиан, как «кёоёу–буцу» —(общинное владение); на имя Церкви здесь записывать власти не согласились (тогда как в Карасуяма это сделали).

В восьмом часу начали всенощную (пред завтрашним праздником Введения). Поют здесь всего три девочки, им помогала Зоя Иида, нарочно на всенощную прибывшая сюда, в место ее родины и в церковный дом, построенный стараниями ее отца. В пении очень разнили; я сначала думал, что это Зоя, забывшая пение, но оказалось потом, что одна из девиц Судзуки. Всенощная была без ирмосов. После нее сказана проповедь. Затем привела в смущение всех внезапная болезнь Марии Мурата, молодой женщины, впавшей в обморок от каких–то внутренних болей, призван врач, с помощью которого она оправилась и пошла домой с мужем.

21 ноября/3 декабря 1892. Суббота.

Праздник Введения. Аннака, Тасино. Томиока.

Рано утром пришел христианин Иоаким Судзуки объясняться насчет земли под церковным домом, по поводу моего вчерашнего вопроса о сей земле и ответа христиан, что она еще церковная. Землю эту, больше 90 цубо, Судзуки обещал пожертвовать на Церковь, но вместо того продал ее Стефану Канаи за 60 ен, да и с самого начала жертвовать, по–видимому, не имел намерения, ибо брал с братии ежегодно ренту за землю. Стефан Канаи имел намерение пожертвовать, но умер, оставив мать в долгах. Мать — очень благочестивая старуха Мария — не имеет возможности пожертвовать по бедности, но и не хочет полной цены за землю, а отдала бы ее на Церковь, если бы братия собрали для нее ен 35.

Продолжение в книге 4–й сего формата

21 ноября/3 декабря 1892. Суббота.

Аннака. Тасино. Томиока.

Братия, хотя, по правде сказать, могли тотчас же сделать это, ибо между ними Фома Ямада — богач, Яков Такеи очень зажиточный, Иоанн Судзуки — тоже, но считают себя, по обычаю всех грошовников, немогущими. Я дал 15 ен с условием, чтобы земля немедля переведена была на имя троих — Ямада, Такеи и о. Семеона — как их покупка от Канаи, и в Миссию был прислан от них акт за печатью местных властей, что эта земля не их, а церковная. На Судзуки жаль было смотреть: сидел сконфуженный, покрасневший — хоть это облегчает его вину.

Была обедница, после которой и поучения, отправились посетить дома христиан; были в 9; кроме вышеозначенных, все не являют большого довольства в своей домашности; впрочем, и не особенно бедны. Андрей Яко, тофуя, отличается необыкновенноя ревностию к распространению христианства: Разнося тофу, везде, где можно, заводит речь о Христе и побуждает слушать учение; родом он из Эцинго. Вчерашняя больная Мария поправилась и угостила нас прекрасным каки; муж ее служит на шелковосучильном заводе. К часу пополудни мы вернулись в церковный дом, пообедали, были провожены почти всею Церковью до моста за городом и отправились в Тасино. Якову Негоро, катихизатору в Аннака, надбавил я содержания 2 ены, ибо получал доселе только 6. Человек он очень степенный, добрый, хотя не являет большой способности к катихизаторству. При нем, в качестве «квайдо–мори» живет старуха — мать Луки Ямада из Такасаки, которая заботится о Якове как о сыне, а он, при своем скудном содержании, питает ее. Убеждал я христианок Аннака давать пищу старухе, ибо она хранит и убирает их церковный дом.

От Аннака до Томиока 2 ри, отсюда до Тасино 10 чё. Отправившись в два часа из Аннака, мы были в четыре в Томиока.

Дорогой сильно я рассердился на досугу братии, выходящих на встречу за несколько верст; только и знай, что вылезай из тележки и благословляй их. Едешь из одной Церкви в другую, — нужно подумать о виденном, проверить в мыслях все, что заметить, что упущенное поправить, а тут только и знай, что раскланивайся и улыбайся на обе стороны, да вылезай вон. Нужно, наконец, отдохнуть, собраться с мыслями для нового приема труда в новой Церкви. Рассердился я здесь потому, что завчера послал сюда катихизатора Игнатия Мукояма, которому принадлежат Тасино и Томиока, приготовить здесь все и твердил ему, что встреч не нужно; а тут как назло: почти с самого выезда из Аннака встречает один, потом другой, там целая толпа. Так как мы обещались быть в сумерки в Тасино, а приехали в Томиока совсем засветло, то остановились здесь в гостинице, и здесь не выдержал я, дал сильный нагоняй Игнатию Мукояма, что он не слушается — высылает встречать, когда ему наказано было не делать того; он оправдывался тем, что удерживал братию, но они все–таки пошли. Толковал я, что архиерею не такая, чисто наружная, встреча нужна, а духовная, чтобы были все при богослужении, когда архиерей приезжает, усердно слушали его поучение да исполняли их; говорил, как народ в храме встречает архиерея в России, и прочее. Но, проходе вспышки, пришло раздумье: хорошо ли я делаю, что запрещаю наружные выражения усердия? Вон о. Семеон говорит, что на него роптали христиане где–то, что он уж слишком просто явился к ним, волоча на спине свой чемодан: «Не подобает–де симпу это, приезжай в тележке»; — говорит еще, что на меня изъявляли неудовольствие, что я избегаю принимать услуги христиан, — «Да чем же больше нам заявить усердие, если не услугами», — отвечают. Особенно здесь, в новом месте, христиане и пред язычниками стараются показать наружными знаками выражения уважения важность своего кёоси — и можно ли не дозволять им этого? Хотел было опереться я на Священное Писание, что–де скромность подобает духовному лицу, но и Священное Писание против меня в сем случае: Спаситель не запретил самарянам выйти к нему навстречу, не изъявил неодобрения, когда из Иерусалима далеко вышли навстречу Ему. Итак, сказал я вновь о. Семеону, Игнатию Мукояма и Петру Унно, что пусть себе христиане встречают и выражают усердие, как хотят, — не будем им мешать в сем; нужно только останавливать нелепости вроде мчания на тележках по три в ряд по улицам, как было в Карасуяма.