Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙII

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том ΙII
• Автор: Николай Японский
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-89332-093-Х (III т.)

Издание настоящей книги осуществлено при поддержке Фонда Ниппон.

Publication of this book was supported by Grant–in–Aid from the Nippon Foundation.

Под редакцией Кэнноскэ Накамура

Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 3. — СПб.: Гиперион, 2004. — 896 с.

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912).

Третий том дневников охватывает период с 1893 по 1899 гг.

Исходный pdf - http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4474675

Предание.ру - самый крупный православный мультимедийный архив в Рунете: лекции, выступления, фильмы, аудиокниги и книги для чтения на электронных устройствах; в свободном доступе, для всех.

---

Был на экзамене по Священному Писанию в обоих классах Катихизаторской школы. В низшем всего 6 человек и наполовину совсем плохие. Впрочем, отвечали порядочно.

Reverend Loomis был, просил фотографию Собора для Rev. Griffis’a, бывшего здесь миссионера–американца, очень плодовитого писателя об Японии; дал фототипии внутреннего и внешнего вида Собора.

Был капитан «Димитрия Донского», вчера пришедшего на Иокохамский рейд; приглашал завтра на обед к нему на судно; я отказался; далеко, да и дел много.

6/18 декабря 1896. Пятница.

Так как сегодня тезоименитство нашего возлюбленного Императора, то в Соборе был молебен о его здравии, долгоденствии и спасении, — за неимением ныне посольского священника и невозможностью посему иметь службу в Посольской Церкви, господин Шпейер дня за четыре предупредил меня о сем. Сегодня утром я сказал в Семинарии и Женской школе, что в одиннадцать часов будет молебен. Пришли, кроме поющих, и все учащиеся. Из русских приехали в Собор члены Посольства, резиденты Иокохамские, несколько офицеров с «Димитрия Донского» и «Манчжура», стоящих в Иокохаме; кроме того, были французский посланник, французский военный агент, французский драгоман. Певчие и учащиеся собрались в полном порядке, и в одиннадцать часов начался после звона и под трезвон заздравный молебен: я говорил ектении и все, что произносит диакон и священник, по–русски, певчие пели по–японски; многолетие в конце я сказал по–русски, певчие «икутосимо» пели тоже по–своему. Сослужащие были оо. Павел Сато и Роман Циба и диакон Стефан Кугимия, которому только и пришлось сказать в начале: «Сюя, фукуо кудасе». — После я был в Посольстве вместе с другими приглашенными на завтраке, где на скорую руку приготовили для меня постное, ибо Анна Эрастовна, говорит, «забыла, что ныне пост».

Когда вернулся домой, то скоро гостем прибыл ко мне священник «Димитрия Донского» о. Александр, иеромонах, учившийся монашеской жизни на Валааме, в мире дворянин Назимов, урожденец Тверской губернии, имеющий двух братьев офицерами с Семеновском полку, одного на флоте, но, конечно, более желателен на судне иерей с более серьезным богословским образованием. Профессор Рафаил Густавович Кёбер приехал дать урок на фортепьяно нашим учительницам в Женской школе; месяцев шесть уж не был он и нашел их очень успешными; действительно, начинают играть весьма порядочно и главное — по лучшим правилам и с безукоризненными приемами фортепианной игры, внушенными одним из лучших учеников всесветной фортепьянной знаменитости — Рубинштейна.

Иван Акимович Кавамото принес 50 ен, пожертвованных сегодня на бедных каким–то проезжим русским инженером, посетившим Миссию в то время, когда я был в Посольстве. Так как на «бедных», то я сказал ему передать сию жертву в «Дзезенквай» — наше Женское благотворительное общество, председательницей которого Елисавета Котама, инспектриса нашей Женской школы.

Сейчас (половина десятого вечера) пришел Исайя Мидзусима. Набат больше часа уже слышался из города; оказывается, что и он погорел: кроме небольшой связки книг, ничего не мог спасти; платье и все погорело.

— Жена и дети где? — спрашиваю.

— Там стоят, на улице.

— Ведите сюда, в классной комнате внизу все переночуйте.

— У меня есть знакомые в Коодзимаци, туда сведу, — говорит. И дальше:

— Завтра после всенощной моя очередь проповеди, сгорела приготовленная рукопись, но содержание следующее… — и минут пятнадцать говорил мне содержание с спокойствием, поистине удивительным со стороны человека, только что выхватившего своих детей почти из огня, ибо пожар начался в соседнем доме, а вход к нему до того тесный, что вот он, кроме своих двух малюток и нескольких книг, ничего не мог спасти из своего жилища. Малютки эти и жена мерзнут там на холоде, а он спокойно читает запись своей памяти; я тоже спокойно выслушал его, чтобы дать ему нравственное удовлетворение.

7/19 декабря 1896. Суббота.

О. Павел Савабе пишет из Сюзендзи: по разговору с о. Петром Кано, в Одавара, находит приход его в большом упадке и предлагает, как единственное средство к оживлению его, разделить его надвое и для Церкви Идзу поставить другого священника, потом служащим обоих приходов и христианам раза два в год делать общие церковные собрания для рассуждения о церковных делах и лучшего ведения их. То есть, по обычаю, о. Павел Савабе фантазирует: ну где же нам взять человека в иереи для Идзу, когда и в такой обширной Церкви, как Хоккайдо, мы не находим возможности удовлетворить насущнейший потребности разделить ее надвое поставлением другого священника для нее, или дать другого священника для давно требующего разделения надвое прихода о. Бориса Ямамура? Кроме письма о. Савабе и тщательно составленный план — географическую карту двух проектируемых приходов прислал, и все тщетно, потому что людей для поставления в священники нет. — О. Петр Кано, со своей стороны, пишет, что «в плавании по житейскому морю нашел ныне в о. Павле Савабе свой компас». Если бы я не знал о. Петра за человека серьезного, то принял бы это за злую насмешку; но о. Петр просто рад посещению о. Павла Сато и дружескому разговору с ним и хочет сказать ему любезность в японском духе от всего сердца. Утешительного только тут мало потому, что О. Петр останется тем же вялым человеком, совершенно равнодушным к спячке его катихизаторов и плохому состоянию Церкви.

О. Матфей Кагета описывает свой обзор Церквей и, по–всегдашнему, ничего утешительного не молвит, все спит или рушится — одна речь у него. И это, вероятно, сущая правда о некоторых Церквах; например, пишет, что в Оказаки теперь еще плоше, при Павле Окамура, чем при прежнем катихизаторе; в Фукурои Яков Ивата не заслуживает ни любви, ни уважения христиан; конечно, все это так и есть. Но, Боже, где людей взять?

8/20 декабря 1896. Воскресенье.

Дождь и слякоть. В Церкви были одни японцы, между тем как в последнее время всегда бывали и русские. Было причастников человек сорок.

Александр Николаевич Шпейер, посланник, прислал 32 ены, «принося душевную признательность за доставленный нам третьего дня случай помолиться о здравии и благоденствии Государя Императора, для поступления с его суммою по усмотрению Вашему». Я положил 30 ен разделить певчим, а 2 ены положить в церковную кружку. Певчих оказалось: мужских — регент (Алексей Обара), 8 учителей пения (собственно соборных певцов, кончивших курс в Певческой школе) и 37 учеников (34 семинариста и 3 ученика Певческой школы); девиц: — 7 учительниц и 60 учениц; всего, с регентом, 113 человек. Разделено было так, регенту вчетверо против простых певчих, учащим вдвое; всего сумма разделена на 131 часть, и досталось: Алексею Обара 92 сен, учащим по 46 сен, простым певчим, одинаково мальчикам и девочкам, по 23 сен. Почему и передано для раздачи Алексею Обара: 13 ен 11 сен, Надежде Такахаси: 17 ен 2 сен. Остальные из 32 ен, 1 ена 87 сен, опущены в церковную кружку.

Из Оцу (где ранен был Цесаревич) получено письмо от язычника — просит христианского научения; отвечено ему, чтобы искал оного у о. Симеона Мии; а о. Симеоно. Симеону, в Кёото, я написал, чтобы он постарался удовлетворить желание сего язычника; быть может, он поможет потом начать церковное дело в Оцу, очень уже помышляет о. Симеон; судя по письму, язычник этот человек серьезный. Написал также о. Семену, чтобы он принял о. Павла Савабе и провел его по своим Церквам.

О. Иов Мидзуяма пишет об обращении глухонемого; впрочем, не от рождения глухонемой, так что с ним можно объясняться письменно. В Санума христиане нашли для покупки дом под Церковь. В Такасимидзу христиане очень полюбили нынешнего своего катихизатора Василия Ивама, что очень приятно.

9/21 декабря 1896. Понедельник.

Был на экзаменах в Семинарии, в седьмом и четвертом курсах.

О. Мии пишет, что продается в Кёото место, которое хорошо бы купить для Церкви: в центре города, все известное «Кёото Норакудо», где производятся почтенные в Японии танцы «Но». Но всего только 300 цубо, а цена семь тысяч ен. Ответил о. Семену разными соображениями; увидим, что будет.

10/22 декабря 1896. Вторник.

Слушал на экзамене учеников 1–го класса Семинарии по Священной истории. Все отвечали хорошо, что учили, но учитель Марк Сайкайси не дополнял их знаний по учебнику; «объяснял–де, говорит, по Лопухину». Наказал я ему вперед самому прочитывать пред классами Богословского и по нем дополнять учебник Соколова. Еще дал выговор, что не поправляют говоренье учеников; один к каждому слову прибавляет «а», другой съедает половину слов, третий неразборчиво гугнявит и подобное, — и учителям горя мало! Вот уж пешки профессора наши! Ничего рационального, никакого доброго участия к делу! Таков уже знать бездарный и бессердечный народ выбрался, за неимением лучших!