Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙII

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том ΙII
• Автор: Николай Японский
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-89332-093-Х (III т.)

Издание настоящей книги осуществлено при поддержке Фонда Ниппон.

Publication of this book was supported by Grant–in–Aid from the Nippon Foundation.

Под редакцией Кэнноскэ Накамура

Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 3. — СПб.: Гиперион, 2004. — 896 с.

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912).

Третий том дневников охватывает период с 1893 по 1899 гг.

Исходный pdf - http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=4474675

Предание.ру - самый крупный православный мультимедийный архив в Рунете: лекции, выступления, фильмы, аудиокниги и книги для чтения на электронных устройствах; в свободном доступе, для всех.

---

Пишет о. Павел Савабе, что «ноодзуй–во сибору» (выжимает мозг) в размышлениях и советах о Церкви. И ладно! Авось, хоть малость Церкви пользы перепадет! Жаль только, что «ноодзуй» устарел; прежде бы хвалиться за это…

6/18 мая 1897. Вторник.

Утром Иоанн Кавамото приходит:

— Ученики волнуются, в столовой тарелки перебили.

— Из–за чего?

— «Пищей недовольны».

— В чем недовольство?

Ответить не смог, и потому я велел ему ясно узнать все и сказать мне.

После спрашиваю Никанора, заведующего столом учеников: «Какую посуду побили и почему?». Он и не знает — впервой от меня слышит.

Оказалось потом, что самые малые ученики: Пимен Усуи (которого я еще на руках ношу), Акила Кадзима, Лот Ицикава, Петр Уцида нашалили в столовой, побросав маленькие тарелочки, что с сахаром ставятся, в чайники с кипятком, а четыре унесли и разбили, — «старые–де, не годятся к употреблению». Я объявил им в наказание за это, что они лишаются каждый летнего халата, которые я намерен был справить им. Но так как, по словам Кавамото, старшие на днях говорили ему, что «рис иногда подается холодный, посуда иногда не чиста, порции мяса слишком малы», то в столовую позван был Никанор и сделан ему выговор; в то же время подтверждено всем, чтобы тотчас же заявляли мне налицо всякую неисправность, что «пища учеников должна быть свежею, чисто приготовлена, горячая», — всякое нарушение сего поварами будет строго взыскано с них; порции всего должны быть надлежащими; если вновь повторится жалоба на умаление порций, то из учеников будут назначаемы очередные для приема мяса и распределения его, что составит позор Никанора и его помощников, и так далее.

Утром кончено исправление Евангелия Луки; вечером начато исправление Евангелия от Иоанна.

После вечерней молитвы приходил профессор Петр Исигаме просить жалованья за сей месяц: «нужно для отсылки домой в уплату долга» (впервой о нем слышу); потом еще у него «живет брат жены», учащийся где–то (но отец — чиновник, может сам содержать его); потом еще в доме приживалка; потом еще нужно разъезжать на дзинрикися (на которой я встретил его сегодня, возвращаясь из Посольства с служения Царского молебна); где же тут достать жалованья в тридцать ен в месяц! А оно высшее из получаемых в Церкви. И больше не дастся! Пусть Японская Церковь сама найдет средства. Русская больше не даст!

7/19 мая 1897. Среда.

О. Игнатий Мукояма описывает внезапную кончину и погребение катихизатора Павла Окамура. Пришедши в Фукуяма, он остановился в гостинице и отправился в баню; вымывшись стал причесываться, и в это время внезапно упал и помер. Не без труда разыскали, где он остановился; а там уже полиция по письмам к нему из Миссии и от жены узнала, кто он, и дала телеграммы сюда и в Оосака. По телеграмме отсюда о. Игнатий тотчас же отправился из Окаяма в Фукуяма и уже застал там жену Окамура и катихизатора из Сеноо Василия Хирои; скоро получены были из Миссии и деньги на погребение, двадцать ен. Полиция и местные чиновники оказали все участие, и погребение совершено было благополучно. Чрез это несчастное событие о. Игнатий завязал много знакомств с чиновниками; оказался также очень добрым человеком хозяин гостиницы, где остановился Окамура; и надеется о. Игнатий, что могила Павла Окамура послужит первым камнем Церкви, которую воздвигнет там Господь. Я думаю то же.

Должно быть, скоро и другой катихизатор оставит Миссии свою большую семью: Василий Хориу — в больнице, в Сендае. О. Петр Сасагава просит помощи ему на лечение. Написано, что по десять ен будет посылаться ежемесячно, пока он лежит в госпитале, на уплату за лечение; если недостанет, остальное может быть из его катихизаторского содержания (девятнадцать ен, ибо он — из самых старших) и от христиан в Наканиеда, которые, по–видимому, его очень любят. За май десять ен тотчас же и послано.

8/20 мая 1897. Четверг.

О. Николай Сакураи опять просит для Немуро Моисея Минато и приводит целиком письмо последнего, что «он, мол, с охотою, а в Ооцу–ци и Камаиси может заменить его Феодор Минато», который недавно оставил службу, но опять хочет служить; между тем как ко мне Моисей Минато пишет, что «очень рад, что может остаться в Ооцуци и Камаиси, и христиане–де весьма рады, когда посетит Церковь о. Катакура, и крещения там будут»…

Я ответил о. Николаю, что до Собора Моисей останется на теперешнем своем месте; в доказательство, что он нужен здесь, приложил и письмо Минато.

Савва Ямазаки, катихизатор в Морияма, писал, что в трех ри от Морияма, в селении Сираива–мура есть очень усердный христианин Иоанн Кагеяма; между тем Савва упоминает еще, что так как теперь в Морияма, по усиленным земледельческим работам, ему делать нечего, то вернется в Сиракава. Я препроводил его письмо к о. Титу с вопросом, не лучше ли послать Савву в Сираива. О. Тит отвечает, что у Саввы слишком расскакалась кисть: Кагеяма ничего не может сделать для водворения христианства в Сираива, ибо на днях уезжает на заработки в Хоккайдо…

С шести часов была всенощная. Пели оба хора. Я готовился завтра служить.

9/21 мая 1897. Пятница.

Праздник Святителя Николая.

С семи часов Литургия. Служили со мной отцы Павел Сато, Роман Циба, Феодор Мидзуно. На молебен вышли еще отцы Юкава и Метоки. — По окончании богослужения я пригласил священников и диаконов на завтрак в двенадцать часов, иподиаконов, регентов и причетников — на чай сейчас же после Церкви. По выходе, нашел поздравителей — профессоров Семинарии, Катихизаторской и Причетнической школ, — дал пять ен тоже на Симбокквай вечером. В двенадцать часов у меня обедало одиннадцать человек, в семь — двенадцать человек. У учеников в то же время (с семи) был Симбокквай, продолжающийся и пока пишется сие (десятый час вечера в исходе).

10/22 мая 1897. Суббота.

Иустин Мацура кончил курс в Катихизаторской школе в прошлом году и до сих пор лежал больным дома. Ныне пишет, что поправился, и просится на место. Отвечено, чтобы подождал Собора, — тогда будет назначено ему место службы. И учился–то плохо, а теперь, пожалуй, и что знал, забыл; притом же медлен в слове и некрасноречив; к тому же слаб здоровьем, — куда ему быть катихизатором! А придется назначить. Впрочем, сила Божия в немощах совершается, — как знать, что и на нем не оправдается это!

11/23 мая 1897. Воскресенье.

Был Василий Романович Лебедев, из торгового дома в Ханькоу, неоднократно жертвовавший на храм и на Миссию. Говорил, что священник в Ханькоу, о. Николай, человек семейный, тоже собирается заняться миссионерским делом, для чего изучает китайский язык. В добрый час!

За завтраком и после я расспрашивал его о христианстве в Китае: отлично идет проповедь у католиков и протестантов; мандарины — наполовину уже в пользу христианства; народ же никогда не был против, а если где возмущался, то по наущению властей. Итак, делу проповеди шире и шире раскрывается дверь. Только нас не видно у ней, хоть мы и собираемся, по–видимому…

Показал Василию Романовичу библиотеку, постройку Семинарии; в Женской школе застали спевку к выпускному акту: кончающих курс и подростков, — взаимные их прощальные песни; Василий Романович дал десять ен на «кваси» ученицам. В четыре часа он отправился в Иокохаму.

12/24 мая 1897. Понедельник.

Екатерина Окамура отвечает, что жить у отца, в Оосака, очень тесно, и потому просится сюда. Сказал я нашему «Дзизенквай», чтобы нашли квартиру для нее с детьми, не дороже трех ен; когда будет найдена, пошлются деньги Екатерине на переезд сюда. Отец ее тоже пишет и просит взять ее с детьми сюда.

Сергий Кобаяси, катихизатор в Мориока, извещает, что женится. Послано ему на свадьбу десять ен.

13/25 мая 1897. Вторник.

Ночью вчера получена телеграмма от о. Сергия, из Нагасаки: «Budu Tokio 27 Gleboff». Но каким путем, неизвестно, и потому встречи ему приготовить нельзя.

Сегодня Василий Романович Лебедев привез в подарок: три разные перевода Нового Завета на китайский язык, один перевод Ветхого Завета, много христианских брошюр, изданных протестантами в Ханькоу; все в двух экземплярах; привез еще три ящика чая. Я особенно обрадовался переводам Нового Завета, — все новые, у нас еще не бывшие; думал, «то–то будет помощь нам с Накаем в переводе»! Но какое разочарование! И как я озлился! Только потеря времени — справляться с шестью текстами ныне имеющихся у нас китайских переводов! Ни стыда у людей, ни страха Божия! Слово Божие у них — точно мячик для игры: перебрасывают фразы и слова, удлиняют и укорачивают, украшают, безобразят, — просто не знаешь, что и думать о таких людях и таких переводах. Одно несомненно: бездарности все жалкие! И не существует еще слова Божия на монгольских наречиях!.. Думаешь, «новее перевод — значит улучшение», — куда! Всякий молодец на свой образец, и чем дальше в лес, тем больше дров… Розгами бы, или лучше бамбуками — всех этих бездарных и бессовестных тупиц!