Андрей Петерсон - Почему я не люблю дождь

• Название: Почему я не люблю дождь
• Автор: Андрей Петерсон
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9942-0723-9

На этот раз леди Кай придется пройти по одному из самых загадочных мест – по Ступеням Странника. У нее новый попутчик, но выбирала его она не сама, и новые враги. Впрочем, и старые никуда не делись… Приключения продолжаются. • Что такое Слеза Лехорта, и кто втянул Осси в эту историю? • Откуда взялась Хода и что такое Ступени Странника? • Кто такой Мастер Дисс, и за что можно невзлюбить дождь? Ответы на эти и многие другие вопросы в третьем романе цикла! Но, как это часто бывает, ответы на одни вопросы тут же порождают вопросы другие, а те, в свою очередь следующие, и еще, и еще…

---

Из зеркала на нее смотрела леди Кай, не сказать чтобы с навороченной, но все же довольно-таки аккуратной прической, которую не то чтобы в походных условиях, но и дома-то просто так не сделаешь.

Некоторое время отражение в зеркале наслаждалось ее растерянностью, а затем ухмыльнулось.

Причем, как-то нехорошо оно это сделало.

Не по-доброму.

Затем, внимательно осмотрев леди Кай, оно скривилось и качнуло головой, всем своим видом выказывая, что ни внешний облик, ни богатый внутренний мир своего визави оно не одобряет, и широко улыбнулось… Распахнув пасть, что называется, от уха до уха, и явив острые, почти треугольные зубки, коими рот его был утыкан в великом множестве.

И прежде, чем леди Кай успела что-нибудь сообразить, отражение рвануло вперед, к ней, совершенно спокойно преодолевая тонкую стеклянную преграду, и оборачиваясь мутной темно-серой тенью, струящейся из зеркала.

Тень эта прожигала амальгаму, будто пергамент, заставляя ее дымиться, сворачиваться и прорываться черными дырами с горящими и расползающимися в сторону краями. Дыры эти росли, множились, объединяясь в нечто единое, пожирающее собой все пространство зеркала, а из них истекали все новые и новые ручейки теней вливаясь в сгусток, набухающий прямо перед глазами леди Кай.

«Назад!» – истошно заорала Хода, но было уже поздно, потому что сгусток этот разбух, сделавшись непроницаемо-черным, вытянулся вперед и в стороны, края его сначала размылись, а затем принялись клубиться и завиваться, выворачиваясь тонкими вертлявыми щупальцами.

Народившийся сумрак обернулся чем-то жирным и вязким, и это что-то метнулось вперед, сшибая леди Кай с ног и не давая дышать.

Все это произошло, что называется, в мгновение ока, и прежде, чем Осси успела что-то предпринять, она оказалась на полу полностью обездвиженной.

Густая черная мерзость залепила уши, нос и глаза, полностью лишив интессу зрения, и теперь норовила просочиться в рот сквозь плотно сжатые губы. Дыхания не хватало, лицо, будто исколотое тысячами раскаленных иголок, горело, а где-то под крепко зажмуренными веками крутились, сталкиваясь и наезжая друг на друга, радужные колеса. От этого жутко тянуло в сон, и даже невыносимая боль в висках не могла удержать Осси по эту сторону реальности.

Она чувствовала, что сползает, соскальзывает в мягкое, убаюкивающее небытие, оставляя свое не нужное больше ей тело тому… Тому, кто… Тому, кто страстно этого желал. Но даже это не могло удержать ее в сознании и она скользила дальше и глубже, и только рука ее, подчиняясь раз и навсегда вбитым рефлексам, продолжала судорожно сжимать рукоять меча, такого никчемного и бесполезного перед лицом этого нового врага.

Осси тонула. А вместе с ней тонули мысли, растворяясь в вязкой темноте выплеснувшегося отражения, тонули воспоминания, угасая и испаряясь в окутавшем ее безвременье, а мечты… Мечты и желания покинули ее плененную душу первыми, освобождая место для новых целей и устремлений, порожденных чужим телом и чуждым миром.

Все быстрее вращались радужные колеса, все бледнее они становились, и все больше жгло опаленное дыханием тени лицо. Осси срывалась в бездну, и не было, казалось, в целом мире силы способной это остановить…

Впрочем, сила такая была, и была она совсем рядом. Слеза Лехорта, бережно упакованная в походном рюкзаке леди Кай, способна была вызвать к жизни если не саму погибель, то очень близкое ее подобие, и шутя и играючи стереть с лика земного не только пару старых зеркал с одичавшими от скуки отражениями, но и саму эту Ступень Странника, отправив ее в бесконечный дрейф по волнам забвения. Вот только…

Вот только не знала этого Осси Кай. А если б даже и знала, то все равно не дотянулась бы до Слезы, ибо к этому моменту даже проблеска мысли уже не было в ее сознании. Она угасала…

Все, что произошло с леди Кай, случилось слишком быстро даже для хилависты. Но все же его рефлексы, подстегнутые к тому же узами крови, породившими в самом его сердце невыносимую жгучую боль, оказались быстрее. Да и не могло его отражение чье-то врасплох застать, даром, что и сам он был порождением зазеркальных глубин.

Едва заметив – даже не заметив, а только лишь угадав намерение тени выплеснуться наружу, он моментально покрылся влагой, – будто испарина на гигантском лбу выступила, и заблестел, резко увеличивая свое альбедо [12]. А в тот момент, когда леди Кай с грохотом приложилась об пол, он, будто устав отражать чужой свет, вспыхнул сам, да так, что стоявший рядом комод вмиг обуглился, а в комнате на краткий миг не осталось ни одной тени. Все они сгорели в белом пламени вспыхнувшего над самым полом солнышка.

С хрустальным звоном разлетелось в мелкие осколки полотнище зеркала, а черную мразь, опутавшую неподвижно лежащую на полу леди Кай, сдуло солнечным ветром будто пыль. Сдуло и сожгло дотла, не оставив даже пепла, и развеяв в воздухе без следа. Лишь долгий протяжный крик еще долго гулял от стены к стене, но Осси его не слышала. Как не слышала она и тяжелого вздоха хилависты, только что спасшего ей жизнь…

Очнулась она оттого, что кто-то вылизывал ее лицо огромным шершавым языком, как делают это пастушьи собаки в горах, спасая занесенных лавиной людей. Прикосновения эти были приятными, нежными и в то же время омерзительными. Причем, чем дальше, тем больше брезгливости они рождали и, наверное, именно это нарастающее в ней чувство гадливости и привело ее в себя окончательно.

Застонав, Осси приподнялась и села, облокотившись на почерневший от недавней вспышки комод, и, поднатужившись, отпихнула двумя руками хилависту, все еще продолжавшего вылизывать ей лицо.

– Все-все. Хватит…

Хилависта с сомнением глянул на нее, но возражать не стал, чуть откатившись назад.

– Ну как ты?

– Ничего… – Осси поморщилась и потерла висок. – Голова раскалывается… Жутко просто…

– Пройдет, – буркнул Ташур. – Всегда проходит, и сейчас пройдет.

Что-то не весел ее герой был. Да не то, что – не весел, а просто – хмур, как туча.

– Спасибо тебе… Если б не ты – не знаю, чтоб со мной было…

– Если б не я – тебя бы уже не было, – проскрипел хилависта. – А если б не дурь твоя, то ничего бы этого вообще не было.

– В смысле? – Снова поморщилась Осси. Каждое слово, каждый звук рождали новую боль, отзываясь глухим ударом молота в голове.

– В смысле, что незачем было тогда в предел отражений солнечный свет тащить и им там махать во все стороны! И в смысле, что говорил тебе к зеркалам не лезть больше! – Заорал хилависта, и каждое его слово било как бог-колокол, чьи удары слышны за десяток горизонтов от Фероллы.

От крика его у Осси снова все поплыло перед глазами, и она покрепче ухватилась за толстую ножку шкафа, чтобы снова не грохнуться на пол. А хилависта не унимался:

– Говорил, или нет?

– Говорил, – прошептала Осси. – Не кричи так… Голова…

– Голова? – Взвился Ташур. – Ах, извините! Голова… Как же это я забыл?.. Голова… А ничего, что из-за тебя мне пришлось сомбору [13]укротить? У тебя, вот, голова болит, а ее больше нет!

– Сомбору? – выдохнула Осси. – Какую сомбору?

– Какую… – передразнил хилависта. – Сехену. Только тебя ж это не волнует, никчемка! А Сехена она… Она была такой красивой, – вздохнул он. – И доброй… Стихи любила…

– Красивой? – Осси тряхнула головой, позабыв, что делать ей этого сейчас никак нельзя. – Доброй? Ты что – ее знал? Эту… Эту… тень?

– Кому тень, а кому… – хилависта сокрушенно вздохнул. – Знал. И еще как знал… Мы с ней… Впрочем, теперь это уже не важно, а тебе – так и, вовсе, не интересно… В общем, знал!

– А как?.. – Осси поняла, что ничего, – вообще ничего, – не понимает. – Как ты мог ее знать, когда ты тут никогда не был?

– Где не был? – Теперь настала очередь удивляться Ташуру.

– Ну, тут. На Ступени на этой.

– А причем тут Ступень? Она же из зеркала…

– Ну, да, – согласилась Осси. – Из зеркала. А зеркало где стоит? Тут.

– Какая разница, где оно стоит, – снова заорал хилависта. – Не смыслишь ничего в этом, так и молчи! Я тебе почему тогда говорил, чтобы ты зеркал избегала?

– Не знаю, – пожала плечами леди Кай. – Я не поняла.

– Не поняла она! Да ты и не пыталась понять! Я же тебе сказал, что тебя запомнили!

– Сказал.

– Вот, видишь! А раз запомнили, значит – достанут! А уж из какого, там, зеркала, и где это будет – какая к бесам разница!

– То есть, ты хочешь сказать, – Осси даже приподнялась, – что эта тварь оттуда? Где мы, – ну, в смысле, – ты был?

– Оттуда! И отсюда! Отовсюду! Это все – одно и тоже. Только выходы разные, – прошипел Ташур. – И не тварь она! Она не виновата, что жрать ей хотелось…