Мюррей Лейнстер - Ставка

• Название: Ставка
• Автор: Мюррей Лейнстер
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1991

Было необъятная голубая чаша неба. Было бесконечное море. Был остров, не более пятидесяти ярдов в длину и пятнадцати в ширину. Был человек на острове. А еще была огромная крыса, с которой человек вел смертельную игру: жизнь в ней выступала ставкой…

---

Но человек был чересчур слаб, чтобы мыслить ясно. Он нашел скалу с углублением. Положил туда мешочек с сухарями и лег вплотную к подножию. Его тело закрывало доступ к оставшейся пище. Крыса сможет добраться до сухарей, только прогрызя предварительно его насквозь. И все равно человек спал неспокойно, даже во сне его мучила неотступная мысль. Крыса должна умереть, или же он должен…

Утром, несколько часов подряд, человек разжевывал маленький кусочек сухаря, свою дневную порцию. Он долго наслаждался его вкусом. Жара обрушилась на него. Задыхаясь, он следил за неподвижным горизонтом. Он постоянно смачивал тело, брызгая на себя морской водой, чтобы меньше хотелось пить. Но он уже страдал от жажды нестерпимо. Ближе к наступающей ночи, он увидел крысу. Она плыла к скале, торчащей из моря ярдах в десяти от острова. Скала была не более пяти футов ширины и высоты.

Крыса достигла ее основания. Вплавь обогнула, выискивая место, где можно зацепиться когтями. Со страстной ненавистью человек неотрывно следил за ней, пока она не скрылась. Тогда он приблизился к берегу. Он слышал, как когти невидимого грызуна скребут камень. Затем на верхушке скалы показалась заостренная морда. Крыса что-то вынюхивала. Внезапно она остановилась и замерла совершенно неподвижно. Она начала есть. И человек учуял запах тухлятины. Может, дохлая рыба, выброшенная волной. Может, чайка или крачка, недавно умершие. Что бы то ни было, но крыса это ела.

По телу человека пробежала судорога негодования. Невозможно измерить глубину его тоски, голода и жажды! Для питания он вынужден довольствоваться кусочком сухаря, который не успокаивал желудка, а для питья — несколькими каплями теплой воды, что как раз хватало смочить губы. А вот крыса имела воды вдоволь, а теперь даже нашла еду!

Пошатываясь, человек повернулся к своему бесполезному сокровищу — кускам разбитых досок и сгнивших веревок. С горечью думал он о гладком теле крысы. О ее крепких мускулах и шелковистой шерсти. В своей смертоносной страсти он представлял, как раздирает ненавистного врага на части, потом, неожиданно, враг предстал пред ним совсем под другим углом зрения. Крыса из объекта ненависти превратилась в объект непреодолимого влечения. Человек умирал от голода. И при мысли о крысе его рот наполнялся слюной.

Теперь правила игры прояснились окончательно. Если умрет человек, шансы крысы на выживание возрастут. Если умрет крыса, то и человек, конечно же, проживет на много дней дольше. Итак, нужно, чтобы кто-нибудь из них умер, крыса или человек. До сих пор они разыгрывали смертельную партию. Отныне это будет схватка, где призом станет жизнь.

Проходили дни. Солнце вставало, и была необъятная голубая чаша, являвшаяся небом. Солнце заходило, и множество звезд глядело на остров. Теперь человек был поглощен обдумыванием правил игры. Он даже не осматривал больше горизонт. Он быстро слабел, но весь его ум сосредоточился на устройстве ловушки для крысы. Он вырабатывал планы, но все они рушились, потому что он не мог решиться использовать в качестве приманки хотя бы малую часть оставшихся продуктов.

Когда же, наконец, рискнул четвертью своей дневной порции в надежде привлечь и схватить крысу, она ускользнула, унося сухарь. Осознав свое поражение, человек заплакал. Но лишь из-за потери пищи.

Потом он сделал лук и стрелу. Поскольку он не имел подходящих инструментов, оружие получилось грубым и неуклюжим. Он никогда бы не смог выстрелить из него прицельно. Изготовление лука заняло три дня, но ему приходилось прерывать работу, чтобы прогонять крысу, прятавшуюся в неровностях островной поверхности. Из-за слабости чаще всего он вынужден был ползти. Обычно он знал, где в данный момент находится крыса. Несколько раз он даже видел ее, поскольку, с тех пор как слабость принудила его скорее ползать, чем ходить, крыса сделалась более наглой.

Первый день охоты не принес никакого результата. Второй тоже. Но на третий день — теперь и крыса умирала от голода — благодаря настойчивости и бесконечной осторожности человек подобрался к ней совсем близко. Крыса спала. Человек медленно подползал. Он сдерживал дыхание. Он заметил, не отдавая себе отчета, что ее бока проглядывают сквозь шерсть. Глаза окружал красный ободок. Шерсть не была больше шелковистой, а мускулы крепкими. Крыса стала тщедушной и грязной, и почти столь же жалкой, как и человек.

Человек натянул лук. Но он, оказывается, и не представлял, до какой степени ослабел. Сердце прыгало в груди. Лихорадочно блестели глаза. Руки тряслись. Когда он изо всех сил натянул лук, стрела вылетела, задела камень и чудом достигла цели. Она ударилась в крысу.

Но лук был натянут недостаточно сильно, и стрела даже не проткнула ее шкуру. Крыса подпрыгнула, пронзительно заверещала и скрылась. Бесполезная стрела осталась лежать там, куда упала, а человек плакал. Теперь он понимал, что это крыса выиграет партию… и ставку.

И крыса это понимала. Два дня спустя порции пищи и воды подошли к концу. Он долго смотрел на то и другое. Когда у него уже ничего не будет, крыса станет победительницей.

Человек съел хлеб и выпил воду. Он лег. И даже не стал утруждать себя осмотром горизонта, поскольку партия была окончена, и он проиграл. Когда наступила ночь, он не испытывал никаких мучений. Он не чувствовал голода, и даже жажда не донимала его. Голова была совершенно ясной, а сам он спокойным. Конечно, тело было слабым, но резей в желудке не ощущалось. Он лежал и смотрел на звезды. Он предвидел победу крысы, но это его уже не трогало. Он был чересчур слаб, чтобы волноваться.

И тогда он услышал легкий шум и при свете звезд увидел, как что-то движется. Это была крыса.

Он очень долго лежал неподвижно. И сейчас не шевелился. Животное поползло к нему. Человек повернул голову. Крыса остановилась. Присев, она наблюдала за человеком блестящими глазами. Только шелест накатывающих волн нарушал тишину. Человек даже усмехнулся. Крыса ждала, дрожа от нетерпения. Она не знала никакого рациона, она съела больше человека, но ела реже. Все ее изголодавшееся тело требовало пищи. Она тряслась от нетерпения, безжалостного нетерпения кредитора, пришедшего потребовать долг чести!

— Нет, — сказал человек отрешенно. Голос его походил на хрип, но был в нем и оттенок насмешки. — Не сейчас. Проигрывает тот, кто умрет первым. Я еще не умер…

Крыса дрогнула. Когда человек заговорил, она отступила с глазами, горящими от ненависти. Но как только он кончил, она снова поползла к нему. На этот раз продвинулась немного ближе. Остановилась лишь тогда, когда человек пошевелился.

И человек подумал вот о чем. Теперь он, действительно, был очень слаб, но в первые дни на острове из спасенных веревок он наделал пакли. Также у него имелся гвоздь. И он высушил несколько водорослей, которые загорались легче, чем пенька.

Он ударил гвоздем по камню. Выскочила искорка. Крыса отступила. Потом опять, ползком, двинулась к нему. Человек еще раз ударил по камню. Крыса остановилась.

Много раз повторял он свои попытки, прежде чем искра упала на паклю. Он очень устал, раздувая огонь, подбрасывая в него высушенные водоросли и маленькие кусочки дерева, уже давно приготовленные для костра. Это был тот самый огонь, задуманный им когда-то на случай появления корабля на горизонте. Но сейчас он зажег его потому, что крыса была уже в пяти футах, и он слышал, как она задыхается от нетерпеливого желания получить приз за свою победу. Костер разгорелся, и языки пламени взлетели к небу.

Над его головой злобно светились звезды. Но сейчас над островом вставал огромный столб дыма, подсвеченный снизу костром. Забушевал пожар, и пламя тянулось все выше и выше. Языки желтого огня метались над дымом. Они поднимались на пятнадцать, потом на двадцать футов. Они лизали дым, превращая его в светящийся туман.

«Это могло послужить неплохим сигналом», — подумал человек.

Затем ему пришло в голову другое. Если бы он сумел оказаться после смерти в костре, то крысе не удалось бы воспользоваться плодами победы.

«Но это не было бы честно, — сказал себе человек с легким сердцем. — Это было бы шулерством…»

Крыса исчезла. Очевидно, она забралась в какую-нибудь расщелину, чтобы спрятаться от жара и бушующего огня. А костер удвоил свое буйство. Потом начал замирать. Когда наступил рассвет, над пепелищем еще вились струйки дыма.

И снова он увидел крысу.

Но он услышал и грохот якорной цепи. Якорной цепи корабля, с которого ночью заметили огонь и решили, что на каком-то судне полыхает пожар. Они спешили на помощь. Теперь к острову приближалась шлюпка.

Когда человека несли к ней, едва внятным голосом он высказал просьбу. В лодке, как он и пожелал, его положили лицом к удаляющемуся острову. И он увидел крысу еще раз.

Крыса металась по берегу и верещала, как сумасшедшая. Она визжала исступленно. Теперь крыса представляла собой не более чем скелет, покрытый кое-где редкой шерстью. Ярость ее была неописуемой. Ее разочарование неимоверным. Человека унесли, а больше на острове не оставалось никакой пищи.