Александр Некрич - 1941 22 июня (Первое издание)

• Название: 1941 22 июня (Первое издание)
• Автор: Александр Некрич
• Жанр: Военная история
• Год: 1965

Книга была напечатана издательством «Наука» в 1965 году тиражом в 50 тысяч экземпляров. В книге, на основе ранее неиспользованных документальных источников, была дана концепция начала войны Германии против СССР в июне 1941, не совпадающая с официально-принятой на государственном уровне концепцией начала и причин Великой Отечественной войны. Книга была раскуплена в течение нескольких дней и сразу же стала раритетом в среде историков. В официальной государственной исторической науке вокруг неё завязалась острая полемика.

Полемика закончилась запрещением книги, частичным уничтожением экземпляров, хранившихся в библиотеках и исключением автора из рядов КПСС.

---

28 апреля 1941 г. Антонеску убеждал немецкого посланника в Бухаресте Киллингера в необходимости как можно скорее напасть на Советский Союз. В частности, генерал объяснял немецкому дипломату, что необходимо предотвратить «угрозу объединения славян», а историческая миссия Румынии, оказывается, в том всегда и заключалась, чтобы служить барьером «против славян и турок». В связи с этим Антонеску предлагал Германии выйти к Черному морю в двух направлениях: через Львов и через Румынию, установить кондоминиум (совместное владение) над значительной частью Сербии и Греции и развивал другие планы порабощения славянских народов. Первым шагом в этом направлении должно было быть нападение на СССР. Россия будет быстро разгромлена, льстиво заверял Антонеску, Тогда, продолжал он, откроется путь к «нефти Баку и Ирака и к Индии». Антонеску призывал немцев начать войну против СССР как можно скорее, чтобы воспользоваться урожаем на советских полях. Догадываясь о намерениях Германии и о том, что Гитлер занят поисками аргументации для оправдания нападения на СССР, Антонеску провокационно уверял Килленгера, будто бы существует план сотрудничества между Югославией, Грецией, Турцией, СССР и англо-американским блоком[67]. При этом он отлично знал, что на самом деле такого плана не существовало. Хотя румынские правящие круги стояли за скорейшее развязывание войны, директива верховного командования германских вооруженных сил «Об участии иностранных государств в плане „Барбаросса“» предписывала начать переговоры с Румынией «как можно позже». Немецкое командование не очень надеялось на сдержанность своего не в меру темпераментного союзника. Директива верховного командования германских вооруженных сил устанавливала очередность переговоров с союзниками в такой последовательности: Финляндия, Венгрия, Румыния. Что касается Италии, то Гитлер решил ничего не сообщать Муссолини до самого последнего дня[68]. Правительство Антонеску едва сдерживало свое нетерпение: когда же, наконец, начнется война против СССР? Об этом, в частности, в чуть-чуть завуалированной форме спрашивает 30 мая 1941 г. статс-секретаря германского МИДа Вермана посланник Румынии в Берлине. Опасаясь, однако, что преждевременная огласка может вызвать нежелательные политические и военные осложнения, гитлеровцы продолжали держать точную дату нападения в глубокой тайне[69]. Наконец, румынский диктатор был вызван в Мюнхен на 11 июня. Там в присутствии Кейтеля, Йодля и других высших немецких генералов Гитлер сказал Антонеску о своем намерении напасть на СССР. Восторгу румынского диктатора не было предела. Он заверил Гитлера, что Румыния будет активно участвовать в войне с самого первого дня. Рвение Антонеску было принято во внимание. Он был назначен главнокомандующим на румынском участке фронта[70].

За четыре дня до нападения на Советский Союз 18 июня 1941 г.) Гитлер направил Антонеску письмо, в котором сообщил, что на немецкие войска, находящиеся в Румынии, а также на румынские вооруженные силы возлагается обязанность удерживать румынскую территорию. Специальное внимание обращалось на необходимость обеспечить безопасность нефтяных районов, гавань в Констанце и мосты через Дунай от воздушных налетов, парашютистов и диверсантов. Румынской армии предлагалось создать видимость большей концентрации войск на румыно-советской границе, чем это было на самом деле. В дальнейшем предполагались совместные действия румынских и немецких войск на территории Советского Союза[71].

Хортистская Венгрия, получив из рук гитлеровской Германии Северную Трансильванию, а еще раньше Закарпатскую Украину и Южную Словакию, тем самым становилась соучастницей немецкого агрессора. Вся дальнейшая история Венгрии вплоть до вступления ее в войну против Советского Союза была в значительной степени предопределена результатами второго венского арбитража. Хортистскому правительству была брошена и другая приманка: в сентябре 1940 г. Гитлер дал понять, что в будущем возможно полное удовлетворение территориальных претензий Венгрии, которые включали не только всю Трансильванию, но и Банат. Вопрос о Трансильвании и в дальнейшем использовался Германией для того, чтобы заставить Румынию и Венгрию следовать ее политике. 20 ноября Венгрия присоединилась к Тройственному пакту. В дипломатической игре, которую Германия вела осенью и зимой 1940 г. на Балканах, стремясь полностью обеспечить свой тыл в районе балкано-дунайского бассейна в предстоящей войне против СССР, хортистской Венгрии отводилась особая роль. Она заключалась в том, чтобы оказать помощь Германии в нейтрализации Югославии, а если это не удастся, то в войне на уничтожение югославского государства.

В связи с этим Германия не возражала против заключения между Венгрией и Югославией договора о «вечном мире», который и был подписан в Белграде 12 декабря 1940 г. Некоторые венгерские и югославские круги рассчитывали на то, что договор в дальнейшем может быть использован для противодействия установлению германского господства на Балканах. То же полагали и в англо-американских кругах. Однако этим надеждам не удалось осуществиться. Германия с особым вниманием наблюдала за тем, чтобы развитие событий шло в нужном ей направлении, и не допускала никаких отклонений от начертанного ею для балканских государств курса. Это было тем более легко сделать, что другие великие державы либо устранились от участия в балканских делах, либо не обладали реальными возможностями, чтобы противостоять немецкому натиску. Только Советский Союз несколько раз проявлял свое отрицательное отношение к планам установления немецкого господства на Балканах.

Осенью 1940 г. и в начале 1941 г. между Германией и Венгрией усилились контакты и по военной линии. В декабре 1940 г. штаб верховного командования вермахта посетил военный министр Венгрии Барт. В результате последовавших переговоров Венгрия дала свое принципиальное согласие на участие при определенных обстоятельствах в войне против Югославии, СССР, а также изъявила готовность пропустить немецкие войска через территорию Венгрии[72]. Венгрия согласилась также выставить для войны против СССР 15 соединений.

Попытки некоторых влиятельных венгерских кругов во главе с премьер-министром Палом Телеки проводить политику балансирования между германо-итальянским блоком и англо-американским с тем, чтобы добиться осуществления аннексионистских требований, не принимая при этом активного участия в военной агрессии гитлеровской Германии, окончились неудачей. 27 марта 1941 г. Гитлер передал венгерскому министру иностранных дел Стояи «пожелание», чтобы Венгрия приняла участие в наметившемся нападении на Югославию. «В случае конфликта, – заявил Гитлер, – Германия не будет ставить ограничений ревизионистским требованиям Венгрии»[73].

На следующий день Стояи вручил Гитлеру ответ венгерского диктатора Хорти. Ответ гласил: «Я целиком и полностью с Германией»[74].

6 апреля Германия напала на Югославию, а спустя пять дней нанесла удар в спину Югославии и Венгрия. Венгерские правящие круги рассчитывали получить за свое предательство крупную награду: югославские земли – Банат и Бачку, а в будущем рассчитывали и на поддержку Германии в их претензии на Фиуме, захваченном Италией после первой мировой войны. В результате раздела Югославии Венгрия получила лишь Бачку. Предав своего соседа Югославию и оккупировав югославские земли, Венгрия была теперь связана гитлеровской Германией по рукам и ногам.

У Гитлера уже не было после этого сомнения, что Венгрия примет участие и в войне против Советского Союза. Убеждены были в этом и ответственные военные руководители Венгрии. Начальник венгерского генерального штаба генерал Верт в памятной записке правительству от 6 мая 1941 г. предлагал в предвидении нападения на СССР немедленно заключить с Германией военно-политический союз[75]. Между генеральными штабами Германии и Венгрии начались переговоры, уточняющие конкретные задачи Венгрии в случае войны против СССР. Все же Гитлер тщательно скрывал от Венгрии, впрочем как к от других своих союзников и сателлитов, точную дату нападения. Однако в Европе в то время уже мало кто сомневался, что вскоре начнется германо-советская война.

15 июня Риббентроп сообщил немецкому посланнику в Венгрии Эрдмансдорфу, что «самое позднее в начале июля» Гитлер собирается «прояснить германо-советские отношения», и потребовал, чтобы Венгрия провела соответствующие военные мероприятия на своей границе[76].

Спустя четыре дня, в Будапешт прибыл генерал Гальдер. Он сообщил, что война с СССР – вопрос самого ближайшего времени, и предлагал венгерскому генеральному штабу обратить внимание на укрепления линии Карпат. В то же время он рекомендовал не предпринимать ничего такого, что могло бы вызвать тревогу на советской стороне и тем помешать железнодорожным перевозкам немецких войск. Гальдер не требовал от Венгрии немедленного выступления, хотя и дал понять, что участие венгерской армии в войне против СССР не исключено. 21 июня Гитлер направил Хорти письмо, в котором сообщал о начале войны против СССР, благодарил его за мероприятия на венгеро-советской границе; они, по его мнению, создают безопасность немецкой армии от фланговых ударов и сковывают советские вооруженные силы. Однако в послании не содержалось прямого приглашения вступить в войну. В планы немецкого командования не входило немедленное участие Венгрии в войне. Кроме того, Гитлер полагал, что по политическим соображениям целесообразно заставить правящие круги Венгрии «бороться» за право воевать против «большевистской России», а Германия в этом случае могла не брать на себя обязательств относительно будущих территориальных компенсаций Венгрии. Психологический расчет был точен: венгерские фашисты были обеспокоены. Только на второй день войны против СССР, когда нервозность в венгерских правящих кругах достигла высокого накала, венгерское правительство «было приглашено» принять участие в войне против СССР.