Марлис Штайнер - Гитлер

• Название: Гитлер
• Автор: Марлис Штайнер
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-480-00242-3

Существует ли связь между обществом, идеологией, политической культурой Германии и личностью человека, который руководил страной с 1933 по 1945 год? Бесчисленных книг о Третьем рейхе и Второй мировой войне недостаточно, чтобы ответить на этот ключевой вопрос.

В этой книге автор шаг за шагом, от детства до берлинского бункера, прослеживает путь Гитлера. Кем был Адольф Гитлер – всевластным хозяином Третьего рейха, «слабым диктатором» или своего рода медиумом, говорящим голосом своей социальной среды и выражающим динамику ее развития и ее чаяния?

«Забывать о том, что Гитлер был, или приуменьшать его роль значит совершать вторую ошибку – если первой считать то, что мы допустили возможность его существования», – пишет автор.

---

Предлагаемые объяснения носят психоаналитический характер. Подавляющая их часть базируется на эдиповом комплексе: маленький мальчик вынужден иметь дело с грубостью авторитарного отца, внушающего ему страх «кастрации», и безволием нежной любящей матери. Если верить большому числу исторических свидетельств, эта схема почти идеально описывает ситуацию, в которой оказался юный Адольф. Единственным, кто склоняется к описанию скорее счастливой жизни ребенка в кругу семьи, остается Вернер Мазер (и собственные воспоминания Гитлера о своем детстве служат подтверждением этой посылки). Во всяком случае, можно считать твердо установленным, что семья жила в относительном достатке и что Алоис часто и подолгу отсутствовал, предоставляя жене заботу о доме и детях. Свободное время он предпочитал проводить за стаканом вина с друзьями (хотя, вопреки некоторым утверждениям, вовсе не был запойным пьяницей); также он любил возиться с пчелами, которых держал. Судя по устным и письменным высказываниям Гитлера, его отношения с отцом складывались не всегда легко и просто. Напротив, с матерью он был очень близок и горячо ее любил.

Подобный семейный расклад вызвал к жизни бесчисленное множество спекуляций, в частности касающихся подавляемых кровосмесительных влечений. Чрезмерная любовь к матери якобы обусловила то, как складывались в дальнейшем отношения Адольфа с женщинами, о чем мы еще будем говорить; по мнению других исследователей, он перенес эту свою страсть на всю Германию вообще – и эту гипотезу мы также запомним. Тот факт, что Клара гораздо дольше принятого кормила грудью своего болезненного ребенка, заставил ряд специалистов углядеть в этом причину ярко выраженного гурманства фюрера и его особенного пристрастия к шоколаду, пирожным и прочим сладостям. Но разве многие австрийцы не подвержены той же слабости? И никому и в голову не придет пытаться истолковать ее с тех же позиций. Может быть, все-таки речь скорее идет о черте культурологического характера? Можно привести еще множество причин, объясняющих любовь Гитлера к сладкому, например предположить, что оно служило ему своего рода компенсацией за другие лишения. Ведь Гитлер не курил, почти не пил вина, не позже чем в конце 1920-х годов сделался вегетарианцем и со временем – чем дальше, тем больше – практически отказался от удовлетворения сексуальных потребностей в угоду честолюбию. Не исключено поэтому, что его булимия играла роль разрядки от многих фрустраций. Разумеется, потребляемые сладости напоминали ему о матери, но в этом нет ничего патологического, ведь она наверняка часто баловала его тортами и прочими лакомствами. Женщина, целиком посвятившая себя домашнему хозяйству, она, конечно, прекрасно готовила. Еще более сомнительной представляется прямая связь между навязчивым стремлением Гитлера к завоеванию жизненного пространства и его прожорливостью, вызванной привычкой к перееданию. И уж совсем несерьезно выглядят попытки интерпретировать его отказы отдать приказ об очередном отступлении с территории Советского Союза как стойкое нежелание «обжоры» расстаться хоть с чем-то.

Напротив, гораздо более обоснованной представляется гипотеза о том, что чрезмерная материнская любовь и тесный симбиоз между матерью и сыном породили в последнем чувства всевластия и непогрешимости, спровоцировали бурный рост его «эго».

Другие толкования в рамках эдипова комплекса отталкиваются от того, что Гитлер ребенком мог присутствовать при сексуальном акте между родителями, откуда берет начало его ненависть к отцу, впоследствии через механизм вытеснения обратившаяся в ненависть к евреям.

Историку трудно опираться на подобные умозаключения, поскольку все они базируются на более чем спорных предположениях. Большая часть тех из них, что берут за основу эдипов комплекс, строит свои выводы на наблюдениях за другими психопатами, имеющими сходные с Гитлером черты характера: ярый антисемитизм, склонность к насилию, разрушительный дух. По некоторым признакам отсюда выводят, что Гитлер был подавленным гомосексуалистом, хотя нет ни одного факта, подтверждающего эту гипотезу, либо сексуальным извращенцем – клинические исследования доказывают, что у мальчиков, которых бьет отец, часто проявляются мазохистские тенденции. Нет никаких сомнений, что Алоис был человеком строгим и управлял домом как неоспоримый глава семьи, вполне вероятно не упускавший возможности время от времени наподдать сыну. Гитлер рассказывал об этом Шпееру и своей секретарше. Однако следует ли из этого, что в нем с неизбежностью развились садомазохистские наклонности? И возможно ли вслед за Алисой Миллер допустить, что все преступления Третьего рейха вызваны тем обстоятельством, что Гитлера в детстве лупил отец? Что его власть над таким количеством немцев объясняется типом воспитания, культивирующего послушание – как во многих семьях, – и тем, что ему не встретился в жизни человек, своей любовью и нежностью способный свести на нет последствия пережитой жестокости? Подобные тезисы вообще не поддаются проверке, как и предположения об извращенной сексуальности Гитлера. Поэтому добросовестный историк должен от них отмахнуться, тем более что существует множество доказательств, позволяющих утверждать: он был человеком с нормальной сексуальной ориентацией.

Юный Адольф до 1892 года жил в Браунау, затем перебрался в Пассау. Эти годы отмечены частыми и долгими отлучками отца, во время которых он, пользуясь свободой, наслаждался безмерной материнской заботой. Сводные брат и сестра – Алоис и Ангелика – уже ходили в школу, а младший брат, родившийся 24 марта 1894 года, оставался слишком маленьким, чтобы участвовать в его играх. Играл Адольф с соседскими мальчишками – в ковбоев и индейцев. Годы, проведенные в Пассау, оставили на личности мальчика глубокий след, в том числе сформировав у него особый диалект – полуавстрийский, полубаварский, на котором он потом изъяснялся всю жизнь и который составлял часть его харизмы. Впрочем, нельзя исключить, что в эту же пору он впервые осознал свою привязанность к Германии.

Внешне совершенно нормальное, даже счастливое, детство будущего фюрера ставит перед психоаналитиками сложную задачу. Как «нормальные» родители, явно лишенные деструктивных склонностей, могли породить подобное «чудовище»? Психосоциолог Эрих Фромм, автор знаменитых работ о немецком обществе, предлагает в качестве объяснения существование между матерью и сыном кровосмесительной связи, исключающей всякое эмоциональное тепло: «Индивидуум, связанный с матерью злокачественными кровосмесительными отношениями, остается самовлюбленным, холодным и не способным к общению человеком; мать притягивает его, как магнит притягивает железо; мать представляется ему океаном, в котором он хотел бы утонуть, и землей, в которой он мечтает быть похороненным». Фромм диагностирует клинический случай некрофилии, превративший Гитлера в человека, испытывающего постоянное желание унижать, убивать, уничтожать, разрушать все, до чего он только может дотянуться. Он также отмечает дефицит порядочности, любви и… чувства реальности. Черты характера, вступающие в противоречие с этим диагнозом, получают объяснение либо в контексте вытеснения, либо как защитная реакция субъекта, не желающего сознавать собственные недостатки. Вот почему личность с ярко выраженными деструктивными наклонностями может внешне демонстрировать совсем другой «фасад» и казаться милой, любезной, горячо привязанной к семье, детям и друзьям. Такой человек охотно рассуждает о своих идеалах и добрых намерениях, но делает это только для того, чтобы обмануть себя и окружающих. Если он на словах враждебно относится к сексуальным извращениям, это служит симптомом вытеснения или самозащиты. В этой связи возникает резонный вопрос: а что сказали бы специалисты, если бы Гитлер откровенно высказывался в поддержку таких извращений?

Еще одна теория, также базирующаяся на изучении раннего детства Гитлера, принадлежит Рудольфу Биниону, который полагает, что бесплодие Клары на протяжении трех лет, последовавшее за смертью трех ее первых детей, было умышленным и позволило ей преодолеть травмированное чувство материнства. Более долгое, чем принято, кормление грудью Адольфа послужило своего рода компенсацией этих трех потерь, но и ребенок буквально «с молоком матери» впитал ее душевную рану. Поэтому вместо холодного и жестокого нарциссизма в нем развились совсем другие качества, и он стал боязливым, но преданным сыном, подчеркнуто заботливым к матери. По сравнению с предположениями Фромма эта гипотеза выглядит очевидно более убедительной.

Изложение здесь всех этих теорий позволяет нам не только показать их ограниченность, но и вычленить один важный факт: смерть Клары, бесспорно, глубоко потрясла юного Гитлера. По мнению Биниона, пережитый им кризис впоследствии дал о себе знать и оказал продолжительное воздействие на все его поведение.