Валерий Ковалев - Левиафан

• Название: Левиафан
• Автор: Валерий Ковалев
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4226-0247-6

Третья Мировая война застала российский подводный крейсер в боевом походе. После применения ядерного оружия подлодка оказывается в XVIII веке.

Это не только век просвещенных монархов, дворцовых интриг, колонизации Нового Света и расцвета Российской империи, но и век многочисленных сражений на суше и на море. Особенно на море. Естественно любая держава захочет заполучить себе в союзники такое грозное оружие как подводный крейсер с полным боезапасом. Успехи в морских кампаниях, решающие победы в Европе, новые знания и технологии, — все это приведет удачливую державу к небывалому укреплению на международной арене и расцвету ее экономики. От возможных свершений захватывает дух. Можно даже переустроить мир и направить его на новый исторический путь. Допустим, такой страной станет Россия… Да только станет ли? Да и выберут ли сами моряки-подводники этот путь, не предпочтут ли ему, скажем, путь вечных морских скитальцев?

Книга рекомендована для чтения лицам старше 16 лет.

---

Вплотную прижавшись к металлу легкого корпуса и обливаясь потом, Лобанов внимательно обследовал швартовые люки. Правый задраен наглухо и поставлен на стопор. А вот крышка левого, под усилием его руки легко подается. Так и есть. Ее задвижка открыта.

Теперь все стало ясным. При увеличении скорости хода ракетоносца, она отбрасывалась встречным потоком воды и била по корпусу.

Оскальзываясь резиновой рукавицей и чертыхаясь, помощник долго возился с клиновидным запором, наконец вернул на место и застопорил. Затем, с трудом отдышавшись, нащупал рукой металлический карабин на брасе и трижды постучал им в прочный корпус лодки. Потом все повторилось в обратном порядке, с той лишь разницей, что сил у Лобанова почти не осталось, и он едва передвигался. Наконец долгожданный мостик и капитан-лейтенант с трудом втиснулся в люк.

Все это время в прочном корпусе лодки, в режиме полной тишины, подводники напряженно вслушивались в забортные звуки. Они знали о том смертельном риске, которому подвергался их товарищ, и переживали за него. И три глухих удара в корпус, зафиксированные вахтенными, были восприняты каждым, как личная победа. Многие с облегчением вздохнули, некоторые улыбнулись, а самые молодые с тревогой уставились в подволок.

Как только ноги помощника показались из люка, его подхватили сильные руки и бережно спустили на палубу. Затем, отстегнув карабины, с капитан-лейтенанта сняли громоздкий дыхательный аппарат, расшнуровав аппендикс, стащили гидрокостюм и усадили в одно из кресел.

— Ну, как, Михаил Иванович? — наклонился к нему Морев. — Ты в порядке?

— Да, — кивнул головой бледный помощник, — вполне.

— И что выяснил наверху?

— Как мы и думали, отдраился один из швартовых люков в корме. Я все привел в исходное.

— Молодец, — положил Морев руку на плечо помощника. — А теперь иди к себе в каюту и хорошенько отдохни.

Проводив взглядом исчезающую на трапе плечистую фигуру, Морев обернулся к вахтенному офицеру и приказал дать отбой тревоги.

— Отбой боевой тревоги! Вахте заступить по походному! — весело рявкнул тот в «каштан».

— Да, неважный я психолог, — подумал Морев, усаживаясь в кресло.

До этого случая он сильно сомневался в способностях Лобунова к принятию самостоятельных решений в боевой обстановке. Помощник служил в экипаже третий месяц и на берегу себя особо ничем не проявлял, внешне безразлично исполняя свои рутинные обязанности. Теперь же командир увидел его совсем другими глазами и был рад этому. Для подплава такой офицер на лодке на вес золота.

А Лобунов в это время, приняв горячий душ и выпив в кают-компании пару стаканов чая, мирно спал в своей каюте. Ему снилось море…

Через неделю, оставив позади значительную часть Атлантики, ракетоносец подходил к экватору.

За всю историю мореплавания, начиная со времен Колумба, эта условная, протяженностью более сорока тысяч километров линия, делящая земную сферу на Северное и Южное полушария, пересекалась кораблями тысячи раз. И по издавна существующей традиции на кораблях устраивался праздник. Моряки чествовали Нептуна и просили у него благополучия в плавании.

И хотя пересечение экватора не планировалось, на корабле решили отметить это событие. К празднику, стараниями заместителя командира, подготовились загодя.

Еще на базе, уговорив старпома расстаться с несколькими килограммами спирта, а интенданта с парой банок воблы, оборотистый Башир Нухович изготовил в Североморске, в топографии, памятные дипломы по числу участников похода, впервые ходивших к экватору. В них указывалось, что имярек такой-то, в настоящем году побывал там, на борту «судна потаенного», о чем свидетельствовала собственноручная подпись Нептуна и печать. Помимо этого, заместитель достал где-то несколько женских париков и бюстгальтеров для будущих корабельных Наяд.

На переходе, при участии доброхотов, он подготовил сценарий праздника, необходимые костюмы, а заодно и праздничный концерт. Все действо, по согласованию с особистом, планировалось заснять на фотопленку.

И этот день наступил. Получив от штурмана точное время и координаты нахождения крейсера, командир сообщил об этом по боевой трансляции экипажу и поздравил его. А чуть позже, из кормовых отсеков, в сторону центрального поста, двинулась живописная процессия.

Впереди, с украшенным лентами трезубцем в руке, величаво шествовал Нептун, в накинутой на плечи белой простыне, блестящей фольгой короне и с длинной бородой из пакли. Его сопровождала охрана из татуированных пиратов, вооруженных офицерскими кортиками, две полуголых Наяды, строящих всем глазки и толпа измазанных до невозможности кривляющихся чертей.

Сопровождаемая всеми свободными от вахты процессия торжественно поднялась по трапу в ярко освещенный по этому поводу центральный, и Нептун, грозно оглядев присутствующих там, поинтересовался — чей перед ним корабль и куда следует.

Принимая его тон, Морев, встал со своего кресла и сообщил, что корабль российский и идет в заморские воды.

— А это, морской владыка, наши дары тебе, — указал он рукой на стоящий рядом картонный ящик, в котором виднелись банки со сгущенкой, соком и пачками печенья.

По знаку Нептуна черти тут же его схватили и продемонстрировали содержимое.

— И кто из мореходов в моих владениях впервые? — одобрительно оглядев подарки, пробасил Нептун.

— Вот, — протянул ему командир, переданный заместителем список.

— Ну что ж, судну твоему потаенному, плавать во всех морях-океанах беспошлинно. А мореходам этим, — потряс владыка списком, — предстоит сейчас пройти крещение.

— Как прикажешь, Великий царь, — сдерживая улыбку, сказал Морев. — Спасибо за оказанную нам честь и доброту.

После этого вся процессия покинула центральный и начала обходить отсеки. Первым был «окрещен» электрик второго. Черти подвели его к «Нептуну», окропили морской водой, и тот, вручив моряку диплом, торжественно огласил, что отныне сей муж наречен именем Рыба Скат. А обе Наяды облобызали вновь обращенного накрашенными губами, что было запечатлено корабельными фотографами для истории. То же, под одобрительный смех присутствующих, было проделано со всеми остальными, указанными в списке и в том числе особистом, которого нарекли Рыбой Меч.

Затем был праздничный обед, с двойной нормой вина для каждого и началась подготовка к концерту.

Однако веселились не все. Вахта на корабле неслась в обычном режиме.

В числе других, в своей рубке скучал и инженер гидроакустической группы, старший лейтенант Ванин. Сидя в полумраке перед включенной станцией, он флегматично наблюдал за мерцающим экраном индикатора обзора. Вдруг на нем засветилась пульсирующая отметка. Ванин оживился, привычно подвел к ней визир автоматического сопровождения и прослушал цель на различных диапазонах. В наушниках раздались звуки, напоминающие крики дельфинов.

— Биология моря, — констатировал про себя старший лейтенант.

Шестой год находясь в своей должности и имея за плечами десяток выходов в море и три боевых службы, Ванин убедился, что гидроакустика довольно относительная наука, не позволяющая судить о чем-либо со стопроцентной уверенностью.

Она исходит из того, что каждому кораблю, как и человеку, присущи строго индивидуальные звуковые характеристики. По ним можно судить — надводный он или подводный, к какому классу и даже «национальности» относится. Все это, в первую очередь, зависит от личного опыта и слуха акустика. Однако больше всего Ванин доверял приборному контакту, при котором вычислительная техника по дискретным составляющим выдавала весь шумовой «портрет» цели.

Инженер исследовал еще несколько слабых сигналов, возникших на экране, а потом его внимание привлек более сильный и устойчивый.

Спустя секунду, в центральный последовал доклад, — БИП, акустик! Приборный и акустический контакт. По пеленгу тридцать, дистанция пятьдесят, шум винтов. Предположительно американская подводная лодка класса Лос-Анджелес!

— Есть акустик! — ответили оттуда, и на корабле сыграли боевую тревогу.

Праздник закончился, лодка увеличила ход и стала уклоняться от встречи с противником. Дело усугублялось тем, что ракетоносец подходил к району боевого дежурства, и притащить туда за собой на хвосте американца было чревато последствиями.

Однако сделать это оказалось не просто. «Лос-Анджелес» тоже засек подводный крейсер и начал его преследование.

Бешеная гонка в океанских пучинах длилась несколько часов и напоминала игру в «кошки-мышки». Оторваться от назойливого «лоса» Мореву удалось только глубокой ночью, уйдя на предельную глубину. Здесь он сбросил ход и, приказав выключить все вспомогательные механизмы, объявил режим тишины в отсеках. Потянулись тягостные минуты ожидания.