Кристина Ульсон - Стеклянный дом

• Название: Стеклянный дом
• Автор: Кристина Ульсон
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-08881-8

Два года назад исчезла студентка Ребекка Тролле, но проведенное тогда расследование не дало результатов. И вот теперь тело девушки случайно найдено в городском парке.

Полиция выясняет, что Ребекка изучала творчество детской писательницы Теа Альдрин, которая получила тюремный срок за убийство бывшего сожителя, а также подозревалась в причастности к исчезновению своего сына. Оказывается, девушка была убеждена в невиновности Теа, но непонятно, по какой причине. Сама писательница уже тридцать лет хранит молчание… Но возможно, Ребекка, пытавшаяся разобраться в давнем преступлении, перед смертью успела узнать от нее нечто важное.

---

– Если она не – что?

– Не совершит с тобой действия сексуального характера.

– Что?

Спенсер рассмеялся, а потом его охватил гнев.

– Прости, но неужели вы воспринимаете все это всерьез? Я почти не имел с ней дела. Вы беседовали с Малин?

– С Малин мы беседовали, и она, с одной стороны, поддерживает тебя. С другой – признает, что лично не присутствовала при ваших встречах с Тувой.

Эта фраза повисла в воздухе.

– Эрланд, какого черта? Девчонка явно не в себе. Я никогда не обращался плохо со своими студентками, ты это прекрасно знаешь.

На лице Эрланда отразилось смущение.

– Да у тебя, черт подери, ребенок от твоей бывшей студентки! Многие на кафедре считают, что это, мягко говоря, странно. Я не имею в виду себя, но другие…

– Кто другие?

– Послушай, давай не будем переходить на личности, и…

– Какие другие?

– Хм… Барбара и Манне. К примеру.

– Барбара и Манне! Манне сам, черт подери, сожительствует со своей падчерицей, и к тому же…

Эрланд в досаде ударил ладонью по столу:

– Сейчас мы говорим о тебе, а не о других. Манне – неудачный пример, я беру его назад. – Он тяжело вздохнул. – Другая студентка видела, как ты обнимал Туву.

Спенсер порылся в памяти:

– Она сказала, что у ее отца инфаркт, поэтому ей трудно сосредоточиться на учебе. Что она проводит много времени у него в больнице.

– Спенсер, ее отец умер. Он был членом городского муниципального совета и умер от лейкемии несколько лет назад.

Палка упала, Спенсер не стал ее поднимать.

– Ты уверен, что именно поэтому обнял ее тогда?

Спенсер молча смотрел на него, и Эрланд решил попробовать еще раз:

– Я хотел сказать – обнять человека не преступление, покуда ты точно знаешь, какой смысл вкладываешь в это действие.

– Она сказала, что ее отец болен. Она мне так сказала.

Эрланд заерзал на месте:

– Мы не можем этого так оставить.

Апрельское солнце заглянуло в кабинет, тени от стоящих на подоконнике цветов заплясали на полу. Скоро наступит День святой Вальборг[3], студенты уже готовятся к празднику. Пикники в парке, гонки на плотах по реке Фюрисон…

– Спенсер, ты меня слушаешь? Дело серьезное. Лучшая подруга Тувы только что избрана председателем Комиссии по равноправию студенческого совета. Если мы не воспримем ее слова всерьез, то предстанем не в лучшем свете.

– А я?

Его сердце рвалось домой, к Фредрике.

– У тебя был трудный год, возьми отпуск за свой счет.

– Если это твое последнее слово по данному вопросу, то существует риск, что я вообще не вернусь.

– Но послушай. – Эта реплика напугала человека по другую сторону стола. – Вся история забудется еще до окончания семестра. Таких девушек, как Тува, всегда разоблачают, если они возводят на других напраслину.

– Если возводят напраслину? – С горькой усмешкой Спенсер поднялся со стула. – Эрланд, я ожидал от тебя большего!

Заведующий кафедрой молча обошел вокруг стола и поднял палку Спенсера:

– Передавай привет Фредрике.

Не отвечая, разгневанный Спенсер покинул кабинет. Но к гневу примешивалось и беспокойство. Как теперь выпутываться из этой истории?

– Ребекка Тролле, – произнес Алекс Рехт.

– Откуда ты знаешь? – спросил Турбьерн Росс.

– Потому что я руководил следствием, когда она пропала. Это было без малого два года назад.

– И вы ее так и не нашли?

– Само собой, нет. – Алекс уставился на коллегу.

– У нее нет ни рук, ни головы, и тело в плохом состоянии. Установить личность будет непросто. Впрочем, это можно решить путем анализа ДНК, если есть материал для сравнения.

– Материал есть. Но ты можешь рассматривать установление личности официальным путем как чистую формальность. Я знаю, что мы нашли именно Ребекку.

Алекс почувствовал взгляд коллеги. И не сосчитать, сколько раз на него так смотрели в последние полгода. Удивленные глаза, пытающиеся изобразить сочувствие, но выражающие лишь сомнение в его словах.

«Он в порядке? – казалось, спрашивали они. – В состоянии ли он работать после смерти жены?»

Начальник отдела кадров Маргарета Берлин была приятным исключением.

– Не сомневайся и подай сигнал, если что, – сказала она ему. – Ты всегда можешь попросить о поддержке. И будь уверен, я на твоей стороне. Потому что я за тебя на все сто процентов.

Именно после этих ее слов Алекс смог немного расслабиться и попросил дать ему отпуск за свой счет.

– Может, больничный? Я сумею это устроить.

– Нет, отпуск. Хочу отправиться в путешествие.

«В Багдад», – мог бы он добавить, но это прозвучало бы слишком напыщенно.

Сейчас Алекс держал на вытянутой руке колечко для пирсинга.

– Ее мать подарила ей эту штучку по случаю окончания школы. Вот почему я знаю, что это она.

– Странный подарок.

– Еще она получила двадцать пять тысяч крон стартового капитала на время учебы. Ребекка была первым человеком в семье, получающим высшее образование, поэтому мать очень ею гордилась.

– Кто-нибудь с ней связывался? Я имею в виду – с матерью.

– Нет. – Алекс отвел глаза от украшения. – Я намереваюсь сделать это завтра.

– А почему не сегодня?

– Сперва хочу посмотреть, не найдем ли мы голову и руки. Да и к чему спешить? Мать ждала так долго, что один день погоды не сделает.

Только произнеся эти слова, он почувствовал, какой болью они отдались в нем. Один день может показаться нескончаемым, как пожизненное заключение. Он сам с радостью отдал бы десять лет жизни за то, чтобы побыть с Леной еще один только день.

Как страшно терять близких…

С чуть заметной дрожью Алекс положил украшение обратно в пакетик.

– Как у тебя с сотрудниками в твоей оперативной группе? – спросил Турбьерн. – Вы сможете взять на себя такое большое дело?

– Думаю, сможем.

Турбьерн посмотрел на него с удивлением:

– А Рюд остался в твоей группе?

– Да. И Бергман. Хотя она сидит дома с ребенком.

– Ах да, черт. – Коллега ухмыльнулся. – Она забеременела от старого профессора.

Однако, посмотрев в лицо Алексу, он перестал ухмыляться.

– Турбьерн, такого рода разговоры ты можешь вести с кем-нибудь другим. Меня это не интересует.

– Однако она уже скоро должна вернуться? – Турбьерн тут же сменил тему.

– Кажется, да. В противном случае мне придется привлечь следователя со стороны. Но меня весьма бы устроило, если бы Фредрика вернулась как можно скорее – прямо завтра.

Алекс слабо улыбнулся.

– Кто знает, – проговорил Турбьерн. – Может быть, ей надоело сидеть дома.

– Может быть, – кивнул Алекс.

3

– Завтра? – переспросила Фредрика.

– Почему бы нет? – ответил Спенсер.

Она в удивлении опустилась на стул возле кухонного стола.

– Что-то случилось?

– Нет.

– Спенсер, рассказывай!

Он включил плиту, чтобы вскипятить воду для чая, послышался щелчок. Глядя в его спину, Фредрика догадалась: тут что-то не так.

С самого начала она понимала, что делить отпуск по ребенку пополам, как другие, они не будут. Ситуация была яснее ясного: Спенсер останется с Эвой, а младенцем придется в основном заниматься Фредрике. И вдруг все изменилось. Спенсер рассказывал ей свою историю частями. О тесте, который держал его на крючке. О жене, чьи дорогостоящие привычки он был не в состоянии оплачивать. Об ошибке молодости, которая сказалась на всей его последующей жизни. И внезапно, словно из ниоткуда, у него появились силы освободиться от всего этого.

– Если ты этого хочешь, – сказал он ей, когда она навестила его в больнице прошлой зимой после автокатастрофы.

– Если я хочу – чего?

– Если ты хочешь быть со мной. По-настоящему.

По целому ряду причин ей трудно было сразу сказать «да». Они со Спенсером встречались уже более десяти лет, и ей было трудно так сразу принять мысль, что теперь он может принадлежать ей насовсем.

«Хочу ли я этого? – спросила она тогда сама себя. – Действительно ли я хочу жить с ним, или мне только так казалось, пока он оставался недоступен?»

От этого вопроса сердце заколотилось в груди. «Я хочу. На самом деле хочу этого!»

Ее пугало, что после катастрофы он может остаться инвалидом. Ужасно было думать, что он, и без того стареющий, мгновенно превратится в немощного старика. К чему дополнительная обуза, когда она должна будет заботиться о малыше? Вероятно, он ощущал ее страх, потому что с нечеловеческой энергией работал, стремясь выздороветь. Пока он ходит с палкой, но скоро избавится и от нее.

Из детской послышались звуки – ребенок проснулся. Спенсер опередил Фредрику и пошел за дочкой. Сага редко просыпалась с плачем – обычно она сразу начинала говорить. Вернее, лепетать. Еще она надувала пузырьки слюны. Малышка была настолько точной копией Фредрики, что даже жутковато становилось.

Спенсер вернулся в кухню с улыбающейся Сагой на руках.

– Ты же сама говорила, что хотела бы выйти на работу.