Федор Папаяни - Смысл жизни

• Название: Смысл жизни
• Автор: Федор Папаяни
• Жанр: Философия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-906454-08-9

В книге изложены различные идеи, взгляды, воззрения, касающиеся предназначения и цели жизни человека.

Книга представляет особый жанр, выходящий за рамки сборника, учебника или научной монографии. Ее автор ориентировался не столько на поучение или научение, сколько на возможность для читателя поразмышлять по поводу заявленной проблемы и попытался сделать сознательный выбор своей позиции, осуществить сравнительный анализ жизненных ценностей и обрести ту уверенность, которая подкрепляется нравственным законом.

Издание предназначено для тех, кого интересует смысл жизни, и кто хотел бы существенно расширить о нем свои представления.

---

Однако человека делает человеком именно осознание абсурда и способность жить, несмотря на безысходность! Абсурд имеет смысл, когда с ним не соглашаются. Суть существования в этом мире Камю определяет как „противостояние и непрерывную борьбу“, как „бесстрашное принятие смерти как последней истины“. „… Эта борьба предполагает полное отсутствие надежды (что не имеет ничего общего с отчаянием), неизменный отказ (его не нужно путать с отречением) и осознанную неудовлетворенность (которую не стоит уподоблять юношескому беспокойству)“. „В этом состоянии абсурда нужно жить“. Как самоубийство, так и принятие гипотезы о Боге – и то, и другое есть проявление малодушия, недостойного человека. Остается один только „бунт“: „Бунт есть постоянная данность человека самому себе. Это не устремление, ведь бунт лишен надежды. Бунт есть уверенность в подавляющей силе судьбы, но без смирения, обычно его сопровождающего“, считал Камю. „Этот бунт придает жизни цену. Становясь равным по длительности всему существованию, бунт восстанавливает его величие. Для человека без шор нет зрелища прекраснее, чем борьба интеллекта с превосходящей его реальностью“…

Гордое сознание человеком своей самостоятельной ценности – вот в чем величие и привлекательность философии Камю. Проблемы у философии абсурда начинаются тогда, когда Камю пытается перейти к конкретике. Если основа человеческой свободы – это неизбежность смерти, то она снимает всякую ответственность за какие-либо обязанности и предоставляет свободу действий. Перед нами предстает „божественная отрешенность приговоренного к смерти“, который не подчиним ничему. Что тогда получается? „Тварь ли я дрожащая или право имею…“? Тут, значит, можно и старушку-процентщицу топором по голове рубануть, бунту нас, или что?

Нет, Камю не готов к такому повороту событий: „Абсурд не есть дозволение каких угодно действий. „Все дозволено“ не означает, что ничто не запрещено. Абсурд показывает лишь равноценность последствий всех действий. Он не рекомендует совершать преступления (это было бы ребячеством), но выявляет бесполезность угрызений совести“. Логика здесь кончается, и почему „все дозволено“ на самом деле означает, что дозволено не все, – Камю не объясняет.

Преступление – это не ребячество, а зло, и трудно согласиться с утверждением, будто угрызения совести совсем нам не на пользу. Камю стоило бы остановиться пораньше и признать, что не на все вопросы есть ответ. Впрочем, заслуга его уже в том, что он показал: если даже жить не имеет смысла – то не имеет смысла и умирать. Самоубийство – это признание своего поражения перед абсурдом, „согласие с собственными пределами“. Это отказ человека от своего „я“.

Идеи Камю любопытным образом перекликаются с некоторыми методиками, которые применяются современными психологами для предотвращения самоубийств. Если показать человеку, что ему есть для чего жить, то он откажется от намерения убить себя. Казалось бы, если врач сам не знает, в чем этот смысл жизни заключается, то затруднительно будет объяснить его человеку, склонному к самоубийству. Оказывается – ничего подобного! Один из таких специалистов, Виктор Франкл, написал даже целую книгу – „Человек в поисках смысла“. Видно, что автор, в силу своей профессии, способен уболтать кого угодно и убедить в чем угодно – притом, что конкретный ответ на вопрос о смысле жизни в книге блистательно отсутствует! Зато есть многословные рассуждения о том, что „смысл всегда есть“, что он бывает разный в разных ситуациях, надо его искать, и т. д. Надо полагать, для потенциальных самоубийц этого достаточно; нам же, чтобы строить свою жизнь, необходимо более глубокое знание. Единственное, что кажется безусловным, – это стремление человека к удовольствию в самом широком смысле слова. Может быть, ответ лежит здесь? Однако теории, сводящие смысл жизни к получению приятных ощущений и избежанию страданий – гедонизм и эвдемонизм, – на самом деле не дают решения этой философской проблемы, но лишь снова ставят тот же вопрос, только под несколько иным углом зрения. Ведь достаточно очевидно, что такие тривиальные удовольствия, как еда, питье, сон, секс, комфортные условия жизни и т. д. – сами по себе не придают жизни смысла. Этого достаточно для животного, но не для человека. Нам требуется нечто сверх того, нечто такое, что должно по определению быть приятнее и важнее, нежели все названные блага.

Среди множества ученых-философов о смысле жизни не писал только ленивый, однако яснее вопрос не стал. Успех обозначился тогда, когда к научной логике добавились данные психологии и физиологии высшей нервной деятельности. Оказалось, что бессмысленно пытаться вывести смысл существования из неких абстрактных категорий, внешних по отношению к человеку. Исходить надо из его внутренней сущности. И, прежде всего, стоит выяснить, к чему сам человек стремится в жизни.

Способность к воспроизведению потомства, изменчивость и наследственность – это важнейшие свойства всего живого. В сущности, данными особенностями живое и отличается от неживого. Вероятнее всего, жизнь возникла когда-то в результате случайного соединения нескольких молекул в простейший организм. Все современное многообразие видов – это следствие работы законов изменчивости и наследственности на протяжении миллиардов лет эволюции. Основной аргумент противников теории Дарвина состоит в том, что случайное возникновение жизни крайне маловероятно. Какова вероятность того, что нечаянно высыпанный на пол типографский шрифт сложится в стихотворение Пушкина? Действительно, вероятность невелика, но она все же существует, и при достаточном количестве попыток такое обязательно случится рано или поздно, хотя бы один раз. А нам всего один раз и нужен. И у природы на это были миллиарды лет.

Так вот, возвращаясь к вопросу о разуме, мы должны признать, что он также явился продуктом эволюции. Четкой грани между разумной и неразумной жизнью не существует. Есть животные, чья психика содержит элементы личности; может быть, когда-нибудь из них разовьются новые разумные виды. Есть люди, которые явно не дотягивают до звания разумных… Ряд вымерших видов, типа неандертальца, занимал, по-видимому, промежуточное положение между неразумными человекообразными обезьянами и современным человеком.

Человек разумный – это результат длительной эволюции, в ходе которой возрастало значение разума и снижалось значение врожденных инстинктов. Оказалось, что чем более разумно существо, тем легче ему добыть себе пропитание, тем проще уболтать самку и спастись от разного рода напастей.

Необходимо заметить, что мы и сегодня весьма зависим от инстинктов. Хотя человек многое делает осознанно, тем не менее, масса вещей происходит как бы сама собой, от дыхания до пищеварения. Возможно, процесс замены инстинктов разумом будет продолжаться и дальше, и люди будущего окажутся столь же отличными от нас, как мы – от неандертальцев. Во всяком случае, на данном этапе нет оснований утверждать, будто эволюционное развитие человека остановилось.

Осознание разумом своего происхождения как инструмента выживания дает возможность найти ответ на вопрос о смысле жизни и удовлетворить тем самым метафизическую потребность.

Смысл жизни человека – в содействии им выживанию своего биологического вида. Что бы мы ни придумывали, какие бы религии и теории ни изобретали – человек испытывает чувство удовлетворенности собой, чувство счастья, чувство осмысленности существования тогда и только тогда, когда он, удовлетворив первичные биологические потребности, работает на других людей. На самом первичном уровне это семья и близкие люди; на более высоком – это народ и, наконец, человечество в целом. Это, и только это скрывается под словами „самореализация“, „самоактуализация“, „творчество“ и т. д. Такое понимание смысла жизни снимает проблему, связанную с естественным желанием человека жить не так, как надо, а так, как приятно. Снимается также и формальный вопрос „зачем“ – мы не в состоянии пока дать на него научный ответ, но на практике это и не требуется. Мы – такие, какие мы есть, мы так созданы. Поэтому либо мы живем „правильно“ – и это дает высшее удовлетворение, либо мы будем мучиться от того, что живем „не так“.

Смысл жизни мало понять – он должен быть реализован, и этот процесс мы называем творчеством. Если человек в состоянии творить, осознанно или неосознанно, то наградой является чувство, известное как „радость творчества“, а в религии – как „Благодать“. „И законы природы устроены так, что от своего успеха в творчестве или служении человек получает столько удовольствия, что оргазм по сравнению с этим удовольствием отступает на второй план“. Это ощущение того, что ты живешь в полную силу, занимаясь любимым делом, для которого ты предназначен. Этим чувством невозможно пресытиться, оно не надоедает и всегда остается самым желанным для того, кто хоть раз его испытал.