Аманда Скотт - Код Майя: 2012

• Название: Код Майя: 2012
• Автор: Аманда Скотт
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-30246-8

Прочитав зашифрованный текст в дневнике Седрика Оуэна, ученого XVI века, близко знакомого с Мишелем Нострадамусом, спелеолог Стелла Коди и ее муж Кит находят загадочный «живой камень» — голубой череп из цельного кристалла, спрятанный на дне подземной реки в древних Йоркширских горах. Этот удивительный предмет, обладающий мощной магической силой, связан с пророчеством древних майя о конце света, который должен наступить в 2012 году. Стелла узнает, что ей предназначено стать последним хранителем голубого камня и найти ключ к спасению человечества. Однако ей хотят помешать люди, которые видят в магическом камне лишь орудие для достижения своих целей и начинают настоящую охоту за ним.

---

Марта поправила платье и пустила лошадь вперед. Седрик Оуэн молча зашагал рядом. Они не выбирали друг друга, но их общая скорбь из-за потери Фернандеса, а также забота Седрика Оуэна об Эдуарде Уэйнрайте в последние дни его жизни свели их вместе, как брата и сестру, так что теперь они понимали друг друга без слов.

Дорога вела их из маленького дворика приземистой церкви, мимо особняка, построенного из серого камня, домиков крестьян, крытых соломой, мимо колодца и одноэтажного постоялого двора, отмечавшего конец деревни. Теперь они оказались на серо-зеленых вересковых пустошах, где могли пастись лишь овцы.

Оуэн все еще не успел привыкнуть к окружающим ландшафтам, В силу привычки он отмечал места, где на берегах ручьев росли ивы, и новые дыры кроличьих садков. Трое молоденьких упитанных кроликов бросились прочь при их приближении, сейчас было еще рано их ловить, но он взял их на заметку, заранее испытывая удовольствие при мысли о предстоящей охоте. Оуэн с самого детства не охотился на кроликов и только недавно понял, как ему хочется вновь этим заняться.

Из-за его плеча Марта сказала:

— Мы можем начать понемногу продавать бриллианты, будем говорить, что они достались мне от отца. Думаю, особых вопросов не возникнет.

— До тех пор, пока к нам не проявит интерес Уолсингем, мы будем в безопасности. Мне бы очень не хотелось еще раз бежать, как той ночью.

— Согласна. — Марта содрогнулась и поплотнее запахнулась в плащ. — С одной лошадью нам придется очень нелегко.

Путешествие убило ее отца. Эдуард Уэйнрайт так и не сумел оправиться от холода и лишений десяти дней, проведенных на дорогах под январскими снегопадами. Они не говорили об этом; оба не опускались до взаимных упреков, но смерть старика разделила их.

Что бы ни случилось с Фернандесом, Оуэн не слишком рассчитывал, что из их брака может получиться нечто позитивное. Просто так им будет легче справляться с трудностями. Он много думал о еще не родившемся ребенке, к которому должен будет относиться как к своему, в надежде, что наступит день, когда он сможет рассказать ему правду о его настоящем отце.

Они ехали по тропе, которая все круче поднималась в гору. До Инглборо было уже недалеко. Они выбрали другую реку и двигались вдоль ее берега, пока не оказались у брода, который Оуэн знал с детства. Боярышник, служивший для них вехой, искривился и наклонился к земле, и они не нашли на нем ни льняной ленточки, ни белой шерсти, так что судьба Фернандеса де Агилара оставалась неизвестной.

Оуэн увидел, как тень надежды пробежала по лицу Марты, потом она стиснула зубы и повела плечами — еще одно разочарование. Оуэн боялся, что однажды она не выдержит, и сожалел, что не в силах ничего изменить.

Он слабо улыбнулся Марте, ему вдруг показалось, что у нее могут возникнуть такие же мысли о нем.

Она отъехала от куста.

— Нам нужно отправиться к пещере, — сказала она. — Я захватила с собой свечи, клубок шерсти и смоляной факел. Тебе нужно что-нибудь еще?

— Только мужество, — ответил Оуэн, — Никогда не любил темноту.

Он отвечал в ее удаляющуюся спину; Марта пустила лошадь рысью, и ему пришлось прибавить шаг, чтобы не отстать. Потом она придержала мерина, пожалев Оуэна, и дальше они двинулись рядом.

Вскоре, когда запели жаворонки, Марта сказала:

— Нам больше не нужно сюда возвращаться. Мы можем отправиться на запад, в сторону побережья. После Испании я полюбила морской воздух.

— К западу отсюда расположен Алверстон. Мы сможем купить немного земли и заняться фермерством. Морской воздух не слишком этому способствует, но там очень красиво ранним утром.

Они поговорили еще немного — только чтобы слышать свои голоса, а потом замолчали. Мерин уверенно шагал вперед, и Оуэн предоставил ему выбирать путь к вершине холма. Вьюга лениво кружила снег. В полумиле справа от них несколько ворон вылетели из-за кустов можжевельника и начали медленно набирать высоту, обмениваясь недовольным карканьем.

— Мертвый ягненок, — не подумав, сказал Оуэн. — Или овца…

Он смолк.

— Умершая при родах, — закончила за него Марта. — Я и сама так подумала.

А тебе не кажется, что вороны слишком рано прекратили свое пиршество — ведь мы еще далеко от них?

— Похоже, не мы одни в этот ранний час решили подняться по склону.

Оуэн остановил мерина.

Голубой живой камень тихо грел его бок. Оуэн ощутил предупреждение, но оно было каким-то неуверенным.

— Возможно, это пастух, но мы не должны рисковать. Тебе лучше вернуться. Если нас предали, то нельзя нам обоим оказаться на открытом месте.

— Если нас предали, то я бы предпочла умереть под открытым небом, а не в постели. И не в Тауэре, доставляя удовольствие Уолсингему. — Марта содрогнулась, и он подумал, что ее сейчас снова стошнит, как после пробуждения. — Обещай мне: если на нас нападут и ты поймешь, что нам грозит смерть, ты дашь мне возможность уйти быстро. — Марта увидела, что он колеблется. — Фернандес выполнил бы такую просьбу; он так сказал в ту ночь, когда мы…

Марта была благородной женщиной, Оуэн ни разу не видел, чтобы она лгала. Вопреки всем своим убеждениям, он сказал:

— Я даю тебе слово: если на нас нападут, я сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить твою свободу. А если это будет невозможно, я не позволю увезти тебя в Лондон. Ты подождешь меня здесь?

Она упрямо выставила вперед подбородок.

— У тебя живой камень. Ты рискуешь больше.

— Однако он ни разу не подверг меня ненужному риску. Пожалуйста, ты носишь ребенка Фернандеса, которого нужно защитить. Все равно лошадь дальше идти не сможет. Здесь нам придется спешиться.

— Тогда мы пойдем вместе. Фернандес оставил нас заботиться друг о друге.

Он уже пытался спорить с ней и раньше — и обнаружил, что Марта почти всегда остается непреклонной. Ему пришлось согласиться, и он помог ей слезть на землю, после чего спутал лошади ноги, чтобы не ушла далеко.

— Тогда пойдем. Вход в пещеру находится выше и правее. Если ты видишь желтый можжевельник на фоне серого камня, то вход справа от него. Лезь наверх, не поднимая головы. Нас в любом случае увидят, но так есть шанс, что они не узнают, сколько нас.

Живой камень не хотел оказаться в пещере, тут сомнений не было. Оуэн ощутил горе, похожее на чувства женщины, умирающей от родов; она знает, что результатом ее страданий станет рождение маленького чуда, вот только сама не доживет, чтобы это увидеть.

И это удивительным образом отличалось от двух недавних смертей его друзей, при которых он присутствовал. Эдуард Уэйнрайт и Наджакмал прожили долгие достойные жизни и приняли смерть даже с некоторым удовлетворением.

И оба постарались его убедить в том, что совершенно необходимо принести камень сюда и оставить здесь. И оба предупреждали, что камень этого не захочет.

Только сейчас, оказавшись у входа в пещеру, Оуэн понял, как сильно сопротивляется камень. Последнюю половину мили Оуэну пришлось преодолевать мощную силу, подобную земному тяготению, а в его сознании звучало то ли предупреждение о смертельной опасности, то ли отчаянная горечь.

— Здесь мы немного подождем, — сказал Оуэн. — Если кто-то нас преследует, мы его заметим прежде, чем он увидит нас.

Вход в пещеру был косой щелью в каменной стене, частично скрытой зарослями колючего кустарника. Оуэн взял Марту за локоть и отвел ее в сторону, за деревья, где было сухо и откуда они могли незаметно наблюдать за склоном. Они стояли, тяжело дыша после подъема и вглядываясь в сумрак.

У них за спиной вздымалась наклонная каменная стена. Слева, по пустошам, медленно перемещались лучи солнца, высвечивающие вереск и папоротник. Справа туннель уходил в темноту. Поначалу он был достаточно широким, так что они могли пройти по нему вдвоем, но Оуэн знал, что потом коридор сужается.

Он ждал, пока глаза привыкнут к тусклому свету. Постепенно он уже мог различить старые гнезда ласточек. Из одного вылетел вьюрок — красочное пятнышко в полумраке. Наконец, когда Оуэн понял, что никто больше не появится и у него не остается причин для задержки, он поступил как в детстве, когда блуждал по этим пещерам; вспомнил бабушку и ее заботу о голубом живом камне.

Он очень хорошо помнил то время, когда бабушка начала показывать своему внуку-подростку нрав живого камня. Одним теплым осенним вечером, когда груды красно-коричневых листьев горели в садах и для вечернего пирога варилось варенье из крыжовника, бабушка отвела его в тихую комнату, находившуюся в северной части дома, и показала, что можно сделать со свечами, чтобы свет исходил из глазниц черепа.

Он практиковался под ее руководством до тех пор, пока не овладел этим умением, радуясь, что может провести столько времени в ее обществе. В конце он едва не направил голубой луч света на бабушку, но она подняла руку и остановила его, заявив, что ее вполне устраивают ее серебристые волосы и она не хочет, чтобы они вновь стали черными. Он решил, что она шутит, и опустил череп, а сам поднял вверх две свечи, озарившие ее лицо. Оно было красивым и умиротворенным.