Вильялмур Стефанссон - Гостеприимная Арктика

• Название: Гостеприимная Арктика
• Автор: Вильялмур Стефанссон
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1948

Гостеприимная Арктика (полное название «Гостеприимная Арктика: Рассказ о пяти годах в полярных краях», англ. The Friendly Arctic: The Story of Five Years in Polar Regions) — книга канадского полярного исследователя Вильялмура Стефансона, в которой описывается Канадская арктическая экспедиция под руководством Стефансона, проходившая в 1913—1918 гг. Опубликована впервые в нью-йоркском издательстве Макмиллана в 1921 г. с предисловием экс-премьер-министра Канады Роберта Бордена.

Как отмечал современный автору рецензент, «один из важнейших уроков книги Стефансона — до какой степени являются целиком ошибочными многие из общепринятых мнений об арктическом регионе»:

На первый взгляд может показаться, что слово «гостеприимный» в названии книги употреблено лишь затем, чтобы подчеркнуть, что в арктических областях Стефансон встретил дружески расположенных людей, — тем более что он уже описал в своей предыдущей книге доброту и гостеприимство эскимосов. Однако значение этого слова здесь гораздо шире, с его смыслом непосредственно связано то, что и делает саму экспедицию настолько выдающейся и пионерской. Стефансон имеет в виду, что северный полярный регион сам по себе дружественен и гостеприимен по отношению к человеку — что он, вопреки всем предвзятым мнениям, вовсе не является бесплодным, безжизненным, неприступным необозримым пространством, угрожающим смертью от голода или невыносимого холода.

---

Исследователи, усвоившие метод Пири, могли уже не бояться зимы; но Арктика продолжала угрожать им другой опасностью. Хотя зимой можно и должно было путешествовать, эти путешествия были сопряжены с тяжелым трудом и лишениями, а проходимое расстояние оказывалось ограниченным вследствие необходимости везти с собою достаточно пищи для людей и собак. Все были убеждены, что покрытые льдом полярные моря не могут доставить сколько-нибудь годной пищи и топлива в количестве, достаточном для существования путешественников. Было известно, что эскимосы в течение ряда веков живут на побережьях Ледовитого океана, но все думали, что это — прозябание, а не жизнь и что эскимосы, сколько бы они от нас ни отличались, так же страдают, как страдали бы мы, живя при полярных холодах, во тьме полярной ночи, на скудной и отвратительной пище и при прочих трудностях. Однако время от времени появлялись сообщения путешественников, свидетельствовавшие о том, что эскимосы здоровы и счастливы и что, если привыкнуть к их образу жизни, можно чувствовать себя в Арктике так же хорошо, как чувствуют себя в тропических странах люди, привыкшие к образу жизни примитивных тропических племен.

Впрочем, сами эскимосы полагали, что по их методу можно жить лишь на суше или вблизи от нее. С этим мнением соглашались все исследователи, а также географы и другие теоретики. Клемент Маркгэм, который сам был полярным исследователем и много лет участвовал в развитии «полярной техники», к концу своей деятельности говорит в своей книге «Жизнь Леопольда Мак-Клинтока» (стр. 172) о «безжизненном Ледовитом океане»; в других местах той же книги часто упоминается тот «факт», что люди могут существовать в некоторых местах полярной суши, но что в полярных морях, вдали от берегов, жизнь невозможна. Точно так же и Нансен, во время своего знаменитого путешествия по льдам, после ухода с «Фрама», убивал по одной собаке, чтобы кормить остальных ее мясом, так как не представлял себе другого способа добыть для них пищу. Даже Пири, который обычно не прибегал к такому планомерному убою, сообщает в своей последней книге «Северный полюс», что намерен был получить от своих собак максимум работы при минимальной кормежке, и предвидел, что 60% собак погибнут в пути.

Очевидно, что если мнение эскимосов и исследователей об отсутствии живой жизни в полярных льдах ошибочно, то возможно дальнейшее усовершенствование метода полярных исследований и притом без применения новых механических изобретений. Прежние исследователи доказали, что путешествовать летом по арктическим льдам возможно, хотя и трудно и неприятно. В дальнейшей стадии, начало которой положил Пири[2], было доказано, что зимой легче и приятнее путешествовать по морским льдам, чем летом, и что единственным обстоятельством, ограничивающим длину пути, является трудность перевозки достаточного количества пищи. Но если бы удалось доказать, что в полярных морях всюду можно добыть достаточно пищи и прокормить людей и собак в течение любого времени, то путешествия по льду перестанут быть ограниченными как во времени, так и в смысле расстояния. Тогда любая часть полярных морей сделается доступной для каждого исследователя, который примирится с необходимостью питаться исключительно мясом, использовать в качестве топлива только тюлений жир и в течение нескольких лет оставаться отрезанным от всего человечества, кроме своих спутников.

Главная задача нашей экспедиции заключалась именно в том, чтобы доказать осуществимость подобного метода и таким образом положить начало четвертой стадии полярных исследований. Я лично считал, что те географические открытия, которые могут быть сделаны при использовании этого метода, гораздо менее существенны, чем решение нашей основной задачи. Поскольку наш метод будет осуществлен, в дальнейшем всякий сможет использовать его для открытий. Как только было установлено, что земля — шар, сразу же нашлось много мореплавателей, согласных совершить кругосветное плавание; подобно этому, как только поймут, что Арктика гостеприимна и изобилует животной жизнью, люди легко и быстро проникнут в самые отдаленные полярные области.

ГЛАВА II. АРКТИКА, КОТОРОЙ НИКОГДА НЕ БЫЛО

Обывательское представление об Арктике сводится приблизительно к следующему: «Арктика это более или менее округлая область «на верхушке земного шара», центром которой является полюс, наиболее трудно достижимое из всех мест Северного полушария. Прежде исследователи направлялись на север, чтобы искать золото или кратчайший путь из Европы в Китай; но впоследствии целью экспедиций был сам полюс. В середине XIX в. экспедиция Франклина открыла Северо-западный проход (впрочем, некоторые полагают, что он был открыт Амундсеном в 1905 г.); но он не может быть непосредственно использован в качестве торгового пути, а потому навсегда останется бесполезным. После того как в 1909 г. Пири достиг полюса, главная цель арктических экспедиций отпала.

Для чего продолжать исследование Арктики? Вся суша там покрыта вечными льдами; царит бесконечная зима с жестокими морозами: лета не бывает, и растительность отсутствует. И суша и море пустынны и погружены в вечное молчание. Зловеще мерцают звезды, и зимняя тьма несказанно угнетает душу человека. У границ этой страны отчаяния влачат жалкое существование эскимосы, самое грязное и невежественное племя земного шара, оттесненное сюда более могущественными народами, живущими южнее».

Такой Арктика рисуется в воображении большинства наших современников. В действительности подобной Арктики не существует; это лишь романтическая иллюзия, от которой мы должны освободиться, если, читая историю какого-нибудь полярного исследования, желаем ее видеть в правильном освещении.

Рассматривая карту, мы сразу же замечаем, что представление о Северном полюсе, как о наименее доступном пункте Арктики, совершенно не соответствует действительности. Труднопроходимая область является не кругом с Северным полюсом в центре, а неправильным многоугольником, причем Северный полюс находится возле одной из ее границ. Эта область представляет собою океан, более или менее покрытый льдом, которого здесь так много, что суда не могут свободно плавать; но лед не образует сплошного ровного поля, так что люди не могут идти по нему легко и безопасно, как по суше. Он состоит из бесчисленных отдельных льдин, которые под напором ветра и течения сталкиваются со страшной силой, обламываются по кромкам и нагромождаются, образуя торосы; форма последних напоминает горные хребты, но их высота обычно не превышает 15–20 м. Если льдины очень велики, то под сильным напором они дают трещины и разламываются на части. Когда напор ослабевает или становится неравномерным, льдины расходятся, и между ними образуются полыньи. Это случается даже в середине зимы при самой низкой температуре. Здесь не бывает такого времени, когда можно было бы путешествовать по льду пешком или на санях, не наталкиваясь на преграды в виде открытой воды, являющейся более серьезным препятствием, чем самые глубокие сугробы рыхлого снега или самые неровные и скользкие торосы.

Спрашивается: почему Северный полюс находится не в центре этого скопления плавучих льдов? Оно расположилось бы вокруг полюса равномерно, если бы этому не препятствовала разница между условиями, существующими в Атлантическом и Тихом океанах. В каждом из них имеется большое теплое течение, стремящееся к северу, а именно — Гольфштрем в Атлантическом океане и Японское течение в Тихом океане. Но Японское течение, задерживаемое цепью Алеутских островов и оконечностями Сибири и Аляски, почти сомкнувшимися возле узкого Берингова пролива, не может проникнуть в Северное Ледовитое море, тогда как из Атлантического океана в него свободно идут согретые Гольфштремом воды через широкий и глубокий проход между Норвегией и Гренландией, огибая с обеих сторон Исландию и вызывая таяние льда на таком большом расстоянии, что при обычных условиях шотландские китобои могут подойти к Северному полюсу со стороны Атлантики на 600–700 миль ближе, чем американские китобои с тихоокеанской стороны[3].

Очевидно, что, пока для арктических исследований применяются сани, приводимые в движение собаками, людьми или моторами, труднее всего будет достигнуть того пункта, до которого приходится пройти на санях наибольшее расстояние от границы зоны, доступной для судов. Если у Земли Гранта или Земли Франца-Иосифа предельная стоянка для судов отстоит от Северного полюса на 450 миль, у мыса Челюскина (на северной оконечности Сибири) — примерно на 800 миль, а возле мыса Барроу (на северной оконечности Аляски) — более чем на 1100 миль, то очевидно, что наиболее трудно достижимый пункт Арктики, который мы можем назвать «полюсом относительной недоступности», отнюдь не совпадает с Северным полюсом, а отстоит от него почти на 400 миль в сторону Аляски. В то время, когда мы отправлялись в нашу экспедицию, этот пункт приблизительно совпадал с центром неисследованной части полярной области (тогда эта часть составляла свыше миллиона квадратных миль, и теперь она все еще составляет не менее 700 000 кв. миль).