Кит Гринберг - 8 декабря 1980 года: День, когда погиб Джон Леннон

• Название: 8 декабря 1980 года: День, когда погиб Джон Леннон
• Автор: Кит Гринберг
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Музыка, музыканты
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-070966-3, 978-5-271-31978-5

Еще с утра ничто не предвещало беды: фотосессия для "Роллинг Стоун", интервью на радио, обед с семьей, запить в студии, удачный день для рок-звезды, вернувшейся из творческого отпуска, а вечером его убили. Смертоносные пули вылетают из ствола, но часы продолжают тикать: доктор Стивен Линн выходит из кабинета неотложной помощи и объявляет, что бывший "битл" мертв.

---

— Если честно, я не слишком уважаю Джона Линдсея, — заявил Коч. — По-моему, он не отличается умом. Он не ценит всего, что я для него сделал. Под его руководством город тратил деньги, которых у нас не было. А мне теперь приходится за ним разгребать финансовые проблемы.

В ходе предвыборной кампании Коч при малейшей возможности радостно лил грязь на предшественника. Линдсей обратился к общему другу, чтобы тот вступился за него.

— Он просил, чтобы я перестал его ругать, — поведал Коч. — Иначе ему пришлось бы уехать из города, вот как его допекли мои замечания.

В конце концов, Коч согласился на некий компромисс, поклявшись больше не упоминать имя Джона Линдсея.

— Если мне потребуется что-нибудь о нем рассказать, — пообещал он, — я буду звать его Мэр Икс.

Эллен Чеслер, руководитель аппарата у Кэрол Беллами, президент городского совета и будущей главы ЮНИСЕФ, а так же первая женщина, избранная на общегородской пост, работала на том же этаже, что и мэр. И последние три года жила в том же доме, что Джон Леннон.

Чеслер, американский историк, впервые попала в Дакоту, когда ее пригласили на праздник домой к Бетти Фридэн. Та, соосновательница Национальной организации женщин (НОЖ), и самая известная феминистка страны, отлично вписалась в богемную атмосферу этого здания. Чеслер была очарована.

— В Дакоте было множество интереснейших людей, представителей мира искусства, — сказала она. — В здании было грязновато. Он же старое, местами ветхое, но архитектура просто потрясает.

Когда в 1977 году появилась возможность недорого взять там квартиру, Чеслер с мужем-адвокатом немедленно переехали туда.

Местный фольклор гласит, что Дакота стала первой высоткой, построенной за пределами центра города, примерно в миле от его границ, а имя получила в честь далекой Территории Дакота. Но в прессе нет упоминания этой истории вплоть до 1933 года, когда дому уже было пятьдесят лет, так что скорее всего застройщик просто хотел выразить уважение растущему западу Америки. В 1980 году, до того, как на здание, по выражению Чеслер, «навели лоск» и продали инвестиционным банкирам, его социально ответственные жители с умеренным доходом встречались в лифте с Леннонами, Бэколл, дирижером Леонардом Бернштейном и певицей Робертой Флэк.

— Там жили отличные люди, — сказала Чеслер, — кинопродюсер, торговец антиквариатом. Дети вместе играли во дворе и в коридорах дома. Это была чудесная община. Моим детям очень нравилось.

Уроженка Огайо, Чеслер в 1964-ом попала на концерт «Битлз» на муниципальном стадионе Кливленда. Едва Джон, Пол, Джордж и Ринго вышли на сцену, фанаты рванулись вперед, лезли по головам, устроив на трибунах большую свалку. Положение настолько вышло из-под контроля, что буквально через несколько песен концерт пришлось прекратить, и «битлов» эвакуировали со стадиона.

Через два года «Битлз» привезли на бронированном грузовике. И снова озверевшие фанаты прорвали ограждение и полезли на сцену. Посреди концерта музыкантов утащили в машину и объявили, что если порядок не будет восстановлен, группа уедет. Фанаты, скрипя зубами, вернулись по местам, и спустя сорок пять минут шоу продолжилось.

Воспитание помешало Чеслер подойти к Джону и поведать свои воспоминания о визите «Битлз» в Кливленд. Буйный Шон Леннон со всеми общался легко и непринужденно, но его родители сохраняли дистанцию, и Чеслер с мужем хорошо их понимали.

— Никаких претензий, — сказала она. — Все-таки Джон Леннон — это Джон Леннон.

На милю к югу от Дакоты другой почитатель Леннона готовился к величайшему дню в жизни.

В районе 11 утра в отеле Шератон проснулся и нацепил на нос очки двадцатипятилетний Марк Дэвид Чепмен, ничем не примечательный, низенький и полный гость из Гонолулу. Хотя погода на дворе стояла непривычно теплая для декабря, с Центрального парка по Седьмой авеню дул сильный ветер. Ввиду того, что ему предстояло провести на улице долгое время, Чепмен оделся потеплее. Под свитером песочного цвета у него было термобелье, на ногах — скромные синие слаксы и туфли из коричневой замши.

У Чепмена было предчувствие, что больше он сюда не вернется. Так что он разложил для полиции ряд вещей. Среди них была Библия в кожаном переплете. Открыв Евангелие от Иоанна, он взял ручку и исправил название на «Евангелие от Джона Леннона».

Чепмен достал любимую книгу, «Над пропастью во ржи», об одиноком подростке, который у себя в голове ведет войну с «жуликами». Распахнув блестящую красную обложку, он написал: «Вот мое заявление», подписавшись именем главного героя — Холденом Колфилдом.

На пике славы «битлы» часто оказывались запертыми в отеле, потому что у них под окнами буянили толпы поклонников, так что связью с внешним миром им служили помощники. В первые годы жизни в Нью-Йорке Джон боялся поворачиваться спиной к восторженным почитателям, мало ли кто схватит его за волосы. В былые дни люди так и норовили оттяпать ножницами локон-другой, или вцепиться в него со всей дури. Но теперь Джон расслабился: с одной стороны, фанаты были повсюду, с другой — они научились вежливо обращаться к нему. Чувствовать признание Джону нравилось куда больше, чем бегать ото всех.

— Я гуляю по этим улицам вот уже семь лет, — сказал он на радио Би-Би-Си. — Просто выхожу за дверь и иду в ресторан. Знаете, как это здорово? Или пойти в кино. Конечно, люди подходят и просят автограф, или просто здороваются, но больше не пристают ко мне.

До увлечения макробиотикой Джон с Йоко могли нагрянуть в Нижний Ист-Сайд, сесть за столик в древнем кошерном ресторане «Ратнер», заказать сердитой официантке с еврейским акцентом блинчики. Джон был завсегдатаем «Хисае», расположенного рядом с Дакотой, брал там домой рыбу с овощами, или кусок шоколадного пирога, испеченного согласно принципам макробиотики, на меду вместо сахара.

Люди часто видели, как Джон ведет за руку сына к педиатру, а потом среди прочих родителей сидит в приемной с газетой или журналом. Несмотря на то, что бессчетные помощники семейства Леннонов развивали бурную деятельность, Джон находил дома тихое место, где учил Шона рисовать, читать и писать.

В 1979 году Джон с Йоко попытались объяснить фанатам свой выбор, отправив в «Нью-Йорк Таймс» статью с заголовком «Любовное письмо от Джона и Йоко. Тем, кто спрашивает нас что, как и почему». В послании говорилось, что они ценят семейную жизнь и город, где можно жить так, как им нравится: «Дома у нас очень уютно. Шон у нас умница. Цветы растут. Кошки мурлыкают. Солнце ли, дождь ли, снег ли — город сияет». Отказ от публичности, говорят они, ни в коей мере не означает, что им безразличны те, кто любит их самих и их музыку. «Если вы думаете о нас, — подчеркивается в письме, — помните: наше молчание — это молчание любви, а не равнодушия».

Несомненно, Ленноны были неравнодушны к Нью-Йорку.

В три с половиной года Джон с Йоко устроили Шону визит в дом Гейла, гарлемский приют для детей матерей-наркоманок. Также они послали туда еду и одежду вместе с чеком на 10 тысяч долларов.

В день благодарения чета пожертвовала нуждающимся 1200 пакетов со свежими фруктами, изюмом и орехами, а также шерстяные шарфы. Они организовали доставку тысяч корзин с подарками старикам, неспособным выйти из дома, и малолетним преступникам, заключенным в споффордской следственной тюрьме в Бронксе.

«Сегодня день благодарения, — гласила приложенная записка. — Мы думаем о вас и желаем вам счастья… С любовью, Джон, Йоко и Шон».

Фотограф Боб Груен, друг Джона, предложил бывшему «битлу» попозировать в самой спокойной обстановке. На снимке Леннон, в майке с надписью «New York City», стоит на крыше, а за его спиной виден силуэт Манхеттена.

Джон бесконечно гордился ливерпульским происхождением и акцентом, но Нью-Йорк любил так сильно, как можно любить только дом. «Здесь нет агрессии», — говорил он. В этом городе бывший «битл» и его семья чувствовали себя в полной безопасности.

Глава 3 «Эту боль не объяснишь»[4]

Пол Маккартни наслаждался уединением.

В Сассексе, у себя в поместье, он практически не смотрел телевизор, не слушал радио и даже на ночь выключал телефон. Как и Джон, которого он проклинал, ненавидел и любил, как родного брата, Пол не упускал возможности отгородиться от мира и блаженствовать в кругу семьи. Если были важные дела, ему хватало самодисциплины, чтобы их запомнить. 8 декабря он размышлял о назначенной встрече с Джорджем Мартином, бывшим продюсером «Битлз». Они снова работали вместе над новым альбомом Пола.

Поклонники «Битлз» разделились на несколько лагерей. Одни в развале великой четверки обвиняли Йоко. Другие говорили, что Пол слишком попсовый для авангардного Леннона, и слишком властный чтобы придти с ним к согласию. Маккартни давно стал толстокожим, но все равно болезненно воспринимал критику в свой адрес. Зато его утешал тот факт, что за последние десять лет он достиг куда большего успеха, чем прочие «битлы».