Виктор Безотосный - Россия и Европа в эпоху 1812 года. Стратегия или геополитика

• Название: Россия и Европа в эпоху 1812 года. Стратегия или геополитика
• Автор: Виктор Безотосный
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4444-0093-7

В книге, являющейся своеобразным сводом историографических размышлений, с элементами сравнительной истории, автор, основываясь на, казалось бы, всесторонне изученных материалах, по-новому рассказывает о внешнеполитическом выборе России в эпоху 1812 г., о характере антинаполеоновских коалиций; исследует с кем, зачем и почему Россия воевала против наполеоновской Франции; дает оценку роли России в международных отношениях периода Наполеоновских войн, которая зачастую игнорируется и принижается некоторыми западными историками. Обращаясь к источникам и тщательно их анализируя, автор приходит к новому взгляду на историю возникновения и авторства идеи совместного русско-французского похода в 1800 г. для завоевания Индии.

Издание сопровождается научными комментариями к тексту, библиографией, именным и географическим указателями.

Книга предназначена для историков, филологов, студентов, изучающих русскую историю, и всех, интересующихся историей Отечества.

---

Думаю, нет необходимости идеализировать или сознательно рисовать внешнюю политику России в негативных тонах. В тех условиях она была оптимальной и стратегически продуманной, мало того, она отвечала тем задачам, которые стояли перед державой. Да, среди ближайшего окружения императора мы не найдем херувимов, и государство являлось по сути феодально-крепостническим, другого тогда не могло быть. Отсюда и методы (хотя многие из них являлись передовыми и либеральными), которые противопоставлялись и использовались против постреволюционной Франции. Да и русский внешнеполитический курс трудно сравнивать с внешней политикой союзников по коалициям. Каждое государство на передний план выставляло собственные приоритеты и задачи. Например, даже у таких крупных европейских партнеров России, как Австрия и Пруссия главной задачей было простое выживание в условиях постоянного соприкосновения с агрессивной наполеоновской Францией. Отсюда проистекало откровенно наплевательское отношение к интересам всех других стран и эгоистическая забота лишь о собственной безопасности. А без наличия, кстати, крупной и сильной России их (как и многие мелкие страны) давно бы съел молодой хищник, с отменным аппетитом — буржуазная империя Наполеона.

Можно рассматривать с этих позиций и деятельность других участников коалиций, хотя корыстные интересы зачастую преобладали у многих из них. И судить их надо по меркам существовавших в то время в Европе политических моральных императивов — что считалось хорошим, а что плохим; что справедливым, а что — нет. При этом не стоит также забывать, что значительная часть европейского населения наиболее оптимальным считала тогда монархический способ правления. Социологические опросы тогда не проводились, но полагаю, уж больше половины, мыслило именно таким образом. И разве можно назвать несправедливой борьбу с Наполеоном пьемонтского, неаполитанского, португальского королей, изгнанных французами из своих владений? Возможно, моральный облик и личные качества каждого из них оставляли желать лучшего. Но в данном случае, их главная «вина» состояла лишь в том, что они родились в августейших семьях и наследовали троны. Да, они еще не доросли до освоения основ марксизма, следовательно, и не понимали своей реакционной классовой сущности. Но при этом французы несправедливо поступали не только по отношению к королям, но и к их подданным. Даже если оценивать эти факты с точки зрения марксистских постулатов, ведь не народные же массы высказали свое недоверие к своим властителям, с тронов их выгнали пришлые чужеземцы, иными словами они попрали права и оскорбили национальные чувства всего населения. Борьбу же этих монархов-изгнанников в союзе с другими странами против Наполеона, историк-марксист оценивает как антипрогрессивную и реакционную. Жаль, что нельзя дать совет уже ушедшим из жизни королям: как встретишь на пути международного разбойника (бывшего революционера), не сопротивляйся и отдай все, иначе потом прилепят ярлык реакционера!

Если уж говорить о завоевательных планах в начале XIX в., то необходимо четко понимать, что «зеленый свет» им дал в 1807 г. Тильзитский договор, когда два императора (французский и русский) поделили Европу на две неравные зоны, или сферы влияния. Эти два императора и выступали в тот период в роли агрессоров. Властелин Запада Наполеон получил возможность разобраться с Испанией. А его партнер Александр I, фактически по совету французского императора, решил наказать Швецию, поскольку ее король Густав IV Адольф (кстати, его бывший союзник) ненавидел Наполеона и дружил с Англией. Заодно российский император намерился за это у Швеции забрать себе Финляндию. Причем русские войска перешли границу, строго говоря, без формального объявления войны[113] Это как раз были заранее и четко спланированные завоевания. Испанской авантюре Наполеона даже трудно подобрать определение типа «государственный переворот», «вмешательство во внутренние дела», или «агрессия». Да и как квалифицировать акт, когда приглашенные на французскую территорию в Байонну испанский король и его наследник были интернированы, подписали отречение от престола, а затем на испанский трон был посажен старший брат Наполеона Жозеф. И этот прогрессивный антифеодальный акт испанцы почему-то встретили отнюдь не радостно, а взялись за оружие. Что тут можно сказать! Отсталые люди! Причем историки сходятся во мнении, что оба интернированных представителя испанских Бурбонов были личности малоприятные и несимпатичные[114]. Видимо, недальновидным испанцам французы и их ставленник Жозеф не понравились больше, чем собственный король и его сын, или же они решили, что такие «плевки» в их сторону непозволительны даже великому полководцу-императору. На Севере Европы финны почему-то тоже сначала развернули партизанскую войну против русских войск (видимо, плохо понимали прогрессивность Континентальной блокады против Англии), свидетелями чего стали многие офицеры и генералы русской армии (например, будущий партизан Денис Давыдов). К чести тогдашней России, необходимо сказать, что дворянское общество порицало войну со Швецией, считало ее несправедливой, а многие офицеры старались побыстрее перевестись из Финляндии на театр военных действий против турок[115]. Правда, Александр I смог договориться с местным дворянством и успокоить горячих финнов, даровав им конституцию в 1809 г., а по юридическому положению Финляндия приобрела статус самостоятельной автономной единицы в составе Российской империи. Русский монарх признал нового испанского короля Жозефа, так же как французский император признал присоединение к России великого княжества Финляндского. Но, то что эти два эпизода были по сути актами агрессии, не вызывает никаких сомнений. Напомним, что Россия тогда не входила в состав какой-либо коалиции, а напротив как раз являлась союзником Наполеона. Не оправдывая позицию Александра I, впору вспомнить поговорку: «С волками жить, по-волчьи выть».

* * *

Исследователю просто трудно не заметить оборонительный характер со стороны коалиций в ходе наполеоновских войн. Один из самых талантливых военных историков в мире Д. Чандлер в свое время попытался оценить ответственность Наполеона как зачинщика войн. Признавая в целом эту проблему очень сложной, исследователь пришел к следующим выводам: «За исключением случаев с Португалией (1807), Испанией (1808) и Россией (1812), обычно вначале на него нападали. Однако нельзя отрицать, что многие из этих нападений в конечном счете были спровоцированы самим императором в военных и пропагандистских целях»; «столь же справедливо можно утверждать, что Наполеон был жертвой поколения, стремившегося к войнам, и то, что он был «человеком крови», ответственным за огромный пожар войны, пылавший в Европе так много лет»[116]. Выводы такого авторитетного специалиста, как Чандлер явно противоречат базирующимся на наполеоновской легенде мифологическим построениям о миролюбии французского императора.

Сабля парадная офицерская легкокавалерийская в ножнах первого консула Франции Н. Бонапарта у полученная им за Египетскую экспедицию. Франция. 1800 г. ГИМ 

Что-что, а создавать врагов, даже когда их не было на горизонте, Наполеон умел всегда. При этом стоит расширить список «нападений» Д. Чандлера. Еще до прихода к власти, будучи простым дивизионным генералом, Бонапарт спланировал и осуществил в 1798 г. без объявления войны и без всякого casus belli экспедицию в Египет. Первоначально он предложил Директории (вместо высадки в Англии) два варианта: напасть на Ганновер или овладеть Египтом. Остановились на последнем, откровенно авантюрном проекте. С точки зрения геополитики, это был очень перспективный шаг — захват Египта блокировал один из путей в Индию и создавал в будущем угрозу британским колониальным владениям в Азии. Но вот с точки зрения осуществимой политики и достижения реальных результатов — химерический. В первую очередь эта экспедиция увеличивала число врагов Франции (их, видимо, не хватало). Ведь египетские мамелюки, находившиеся под властью Турции (тогда союзницы Франции), никакими узами не были связаны с Великобританией и им не было никакого дела до того, что творилось в Европе, а уж с французами они и подавно воевать не собирались. Фактически же, Франция в конце XVIII века лишала себя крайне необходимой для действий в Европе 40-тысячной армии с одним из лучших своих генералов (кстати, в то время, когда Наполеон воевал в Египте, войска А.В. Суворова заняли завоеванную им Италию). Конечно, удар по Египту не мог оставить англичан равнодушными. Хотя они в то время и не использовали сухопутный путь в Индию через этот регион, но их крайне обеспокоил захват Мальты, а также возможность использования Египта как французского плацдарма для дальнейшего проникновения в Азию в будущем. Армия Наполеона достаточно легко захватила Египет, а прозевавший экспедицию английский флот затем достаточно легко уничтожил при Альбукире французскую эскадру, тем самым отрезав сообщение Наполеона с Францией. Дальнейшая судьба французов была предопределена, шансов удержаться в Египте у них не осталось. Это был лишь вопрос времени. Но зато Наполеон успел там опробовать прогрессивные методы: отменил отжившие феодальные установления и обычаи, социальные и религиозные ограничения (все наследие тирании мамелюков), способствовал оживлению экономики, даже стал издавать две газеты. Несмотря на это, французам приходилось периодически подавлять восстания темного и несознательного местного населения. Это лишний раз подтверждает правило — нельзя навязывать прогресс. Печальный финал экспедиции (но не для Наполеона) хорошо известен. Но вот только тот, кто должен был нести ответственность за ее провал, стал Первым консулом, а затем императором всех французов.