Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
• Автор: Николай Японский
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-89332-090-5 ISBN 5-89332-094-8 (IVт.)

Издание настоящей книги осуществлено при поддержке Фонда Ниппон.

Publication of this book was supported by Grant–in–Aid from the Nippon Foundation

Под редакцией Кэнноскэ Накамура

Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 4. — СПб.: Гиперион, 2004. — 976 с.

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912).

Четвертый том дневников охватывает период с 1899 по 1904 гг.

© К. Накамура, сост. текста, коммент., вступ. ст., 2004

---

Из Дзёогёе–цудзуми, тамошний, доселе считавшийся лучшим, христианин Николай Ицидзё, пишет, просит 250 ен в долг. Вложил он 500 ен в какое–то воспитательное предприятие, оказавшееся до того обманным, что Правительство велело прекратить его, а между тем Ицидзё, чтобы занять 500 ен, отдал в залог не только свою землю, но и церковную, которую сам же когда–то пожертвовал для Церкви, и даже церковное зданьице, которое тоже сам выстроил. Ныне, чтобы выкупить этот залог, просит 250 ен. Отвечено отказом. Можно бы дать только в том случае, если бы землю можно было, по выкупке, как церковную, закрепить за мной или, по крайней мере, за священником; но так как это стоило бы множества хлопот, времени, новых расходов — и все–таки в такой дали от глаз не было бы обеспечено от нового заклада или другого рода обманного покушения на нее — то и брошено. Итак, японцы жертвуют на Церковь и опять отбирают, жертвуют и опять отбирают. Так было недавно в Кама, так ныне в Дзёоге–цудзуми… Отсюда предостережение: если где жертвуют, то пусть закрепляют немедленно за местным священником, тогда церковное имущество будет обеспеченней. Так в Одавара христиане усиленно старались приобретенное для Церкви прежде место продать, но так как оно, к счастью, закреплено за священником, то ничего не могли сделать — и место остается церковным.

Молодой бонза из Циукоку отличным письмом отрицает свой буддизм и просится сюда в христианскую школу. Адресовал к Гавриилу Ицикава в Химедзи, чтобы, если хочет, до девятого месяца изучил христианство настолько, чтобы быть допущенным к крещению — тогда и может проситься в Катихизаторскую школу. — Но петь эти соловьи мастера, а в дело малопригодны.

21 июня/4 июля 1901. Четверг.

В Женской школе на экзамене по Закону Божию; отвечали все на полный балл.

Bishop Awdry прислал на японском языке документ — о единении всех христиан — поместить который в нашем церковном журнале просил 25 мая (7 июня), когда принес только английский текст его. Согласно обещанию, я отдал его для напечатания в «Сейкёо—Симпо», о чем и известил Одрея. Документ будет предварен предисловием, что «мы всегда молимся о единении, но вот и протестанты» и так далее.

22 июня/5 июля 1901. Пятница.

В Женской школе на экзаменах, которые сегодня и кончились там.

Вечером мы с Накаем кончили занятия переводом; остановились на исправлении сорок пятой паремии. Ныне, как и в прежние годы, дал Накаю 30 ен на отправление во время каникул в страну отдохнуть и освежиться.

О. Игнатий Като сегодня уже пришел на Собор — первый из имеющих заседать.

23 июня/6 июля 1901. Суббота.

В девять часов было чтение списков в Семинарии и Катихизаторской школе. Ныне всего двое из учащихся выходят на службу, кончив курс в Катихизаторской школе — и те преплохие; один бездарный, другой полубольной. Наставники угощены чаем, там же в Семинарии, по прочтении списков; ученикам дал 5 ен на Симбокквай.

Петр Осида, ученик низшего класса Катихизаторской школы, бывший бонза, до того обиделся, что его поставили в списке последним, что уехал из школы и едва ли вернется. Всегда казался таким смиренником и оказался носившим такую гордость в душе! Видно, что христианство совсем не проникло к нему в душу. А действительно хуже всех своих товарищей, которых и всего–то четверо; на экзаменах я сам убедился в этом: о чем ни спросишь, порет дичь. Вообще, бонзы — плохой элемент для Катихизаторской школы: до сих пор сколько ни просились, годных не оказалось.

24 июня/7 июля 1901. Воскресенье.

До Литургии крещение. За Литургией из русских были: полковник Ванновский с детьми и жена офицера с сыном из Дальнего; последняя просила отслужить ей напутственный молебен, что мы с Дмитрием Константиновичем Львовским и сделали после Литургии. Потом они все у меня пили чай, причем дама рассказывала, что она с своим восьмилетним мальчиком жила здесь три недели, чтобы делать ему у доктора Китасато прививки от укушения бешеной собакой, и ныне, кончив лечение, возвращается. Ванновский в разговоре, по своему обычаю, бранил всех и всё; о чем ни заговоришь, непременно сведет на брань — пессимист, каких мало.

25 июня/8 июля 1901. Понедельник.

С девяти часов акт выпускной в Женской школе. Кончили курс семь, между ними Катя, дочь переводчика Маленды, крестница мадам Шпейер и приемная дочь Павла Накаи. Прочтены списки, розданы дипломы и книги — выпускным по целой куче духовных книг, между прочим, и по Новому Завету нашего перевода. Потом предложили мне сказать что–нибудь в назидание. Мысль сказанного мною следующая: «Из этой школы вы выходите в большую школу для воспитания к вечной жизни: сохраните доселешние качества, и вы, даст Бог, с похвалой пройдете и кончите и тот курс. Эти качества — по отношению к Богу — вера и молитва: освящайте этим факелом веры и молитвы весь ваш дальнейший путь, и Господь сохранит вас от поскользновения и падений; вы между собою здесь всегда жили в мире и любви — храните мир и любовь ко всем людям и вы сделаете много добра людям, и сами будете любимы и уважаемы; вы были здесь прилежны к вашим занятиям — будьте всегда прилежны в исполнении вашего долга во всех отношениях; доныне воспитатели во всем помогали вам, и Ангелы Божии хранили вас; отныне вы предоставлены самим себе, но храните и исполняйте то, что вложили вам в души воспитывавшие вас, и Ангелы Божии будут непременно хранить вас и помогать вам во всю вашу жизнь», и так далее.

Потом были обычные речи и пения — все очень мило и трогательно, как прощанье подруг пред расставаньем. В заключение — угощение чаем с печеньем, причем я сказал учительницам, и особенно начальнице Елисавете Котама, что пора Женской школе отделить от себя ветвь для Кёото; дом для школы человек на пятнадцать там есть; нужно только, чтобы отсюда отправилась одна опытная наставница и с нею две–три молодых учительницы; ученицы, без сомнения, в достаточном числе найдутся из юго–западных Церквей. Кстати, в кёотском храме тогда и пение будет хорошо. Елисавета сказала, что о. Симеон Мии уже писал им о сем, и разговор о сем между ними есть.

После полудня приехал полковник Глеб Михайлович Ванновский с дочерью и гувернанткой, чтобы выбрать в библиотеке книг для чтения, и набрали несколько связок, большею частью для детского чтения; две книги, однако, не больше, попало в эту кучу духовных — Детская Священная История и рассказы из Церковной Истории Бахметьевой.

Погода все эти дни стоит дождливая и сделалась такою холодною, что сегодня вечером пришлось камин затопить.

26 июня/9 июля 1901. Вторник.

Тоска смертная! Утром перечитал с секретарем Давидом Фудзисава все статистические листы (кейкёо–хёо), присланные к Собору, и свел счет крещенных за год, с прошлого Собора доныне: оказалось только 838 человек, детей и взрослых — на 272 человека меньше прошлогоднего. Такой малый итог целогоднего проповедничества, почти небывалый доселе! А мы еще на прошлогоднем Соборе торжественно провозглашали, что вот теперь, с официальным признанием христианства в Японии, пойдет дело проповеди несравненно успешней! — Как раз к концу сведения счета получена телеграмма из Москвы, что там жертвуются колокола и иконостас для Церкви в Кёото; в другое время как бы это обрадовало меня — а здесь, напротив, сделалось еще грустней — стоим ли мы такого попечения о нас! — Письма из Церквей потом Давид прочитал — есть кое–что и занимательное, но не радует. — Василий Ямада пришел сообщить, что послезавтра, в один час, «сейнен–квай», человек сто, соберутся поздравлять меня с сорокалетним пребыванием в Японии — э го уж совсем повергло меня в уныние, а нечего делать, коли им нравится эта церемония, как стать запрещать им! Ведь уж говорил и доказывал раз, что не нужно, — настоятельно просили позволить, ну и пусть! Перенесу! — Бедная, бедная Японская Церковь! Нет у тебя добрых служителей — вот и терпишь ты поношение поразительной малоплодности! И с печалию, как острый нож в душе, приходится скрепиться, принять обычный вид и вести соборную рутину; ладно, что хоть Собор ныне малый — одни эти бессовестные лентяи–священники соберутся, и то не все; двое, что на Киусиу, отказались.

27июня/10 июля 1901. Среда.

С половины восьмого утра до половины девятого вечера выслушивал собирающихся на Собор священников. Нравственная польза та, что не печалился (вчерашнею печалию), а только скучал, слушая то, что давно на память все знаешь; внимание поддерживается лишь ожиданием, не явится ли крупица чего–либо неизвестного, что случается весьма редко. — О. Игнатий Като просился в Хакодате — холодно–де очень в Немуро. О. Иоанн Оно длиннейшую канитель тянул, чтобы лежать на боку в Кёото и получать нынешние 35 ен в месяц, а не заштатные 12 — «климат Оосака вреден для его драгоценного здоровья». Терпеливо выслушавши, я сказал ему, что «если хочет опять в заштат, то может переселиться в Кёото».