Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

• Название: Дневники св. Николая Японского. Том ΙV
• Автор: Николай Японский
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-89332-090-5 ISBN 5-89332-094-8 (IVт.)

Издание настоящей книги осуществлено при поддержке Фонда Ниппон.

Publication of this book was supported by Grant–in–Aid from the Nippon Foundation

Под редакцией Кэнноскэ Накамура

Дневники святого Николая Японского: в 5 т. / Сост. К. Накамура. Т. 4. — СПб.: Гиперион, 2004. — 976 с.

Настоящее пятитомное издание представляет собой первую полную публикацию огромного дневника, который на протяжении всей своей жизни вел основатель русской Православной миссии в Японии архиепископ Николай Японский (1836–1912).

Четвертый том дневников охватывает период с 1899 по 1904 гг.

© К. Накамура, сост. текста, коммент., вступ. ст., 2004

---

О. Симеон Мии пишет, что Мацубара, на днях бывший у меня, приглашает его в Цуруга, где 18–го числа состоится собрание участников Японско—Русского Торгового общества, и отсюда в Фукуи, его родной город, для того, чтобы познакомить его, о. Семена, с его, господина Мацубара, друзьями и родными — а это будет знаменитый и влиятельный человек в провинциях Хокурикудо. В его ведении состоят органы печати в Фукуи и Каназава, и через них он простирает свое влияние на общественное мнение народа в том краю. При важных случаях он всегда является представителем тамошних коммерческого и промышленного сословий… Результатом непосредственного ознакомления его с Россиею явилось убеждение, что Японии необходимо быть в дружественном общении с нею; и он теперь энергично стремится к осуществлению сего… Над англо–японским союзом он смеется и говорит: «От этой затеи проку не будет нам — какая польза в союзе Дальнего Востока с островом на Дальнем Западе?» «Впрочем, это дело не наше; а нам только нужно воспользоваться благоприятным случаем начать проповедь и основать Церковь в том крае, который считается доселе недоступным для Христианства», — заключает о. Семен и просит благословить его воспользоваться приглашением господина Мацубара, а вместе с тем дать на дорогу и на прожитие нескольких дней в Фукуи. С удовольствием я сделал это; впрочем, церковных денег не осмелился послать, так как еще неизвестно, будет ли польза для Церкви от его поездки, а послал от себя частно шестнадцать ен.

28 февраля/13 марта 1902. Четверг

Первой недели Великого Поста.

О. Вениамин в первый раз совершил крещение над японцем, — крестил некоего Ямада, в Нагасаки, и пишет: «Не могу описать того чудного торжественного настроения духа, какое я испытываю, впервые вводя в лоно Святой Церкви просветившегося светом Евангельской истины бывшего язычника». Совсем по–великопраздничному! Помоги Бог! — Собирается нанять для себя японский дом, чтобы дать более доступа к себе японцам и получить сравнительно лучшую возможность углубиться в изучение туземского языка, нравов и обычаев народа!.. Живя ровно два года в Японии, только теперь додумался до нужды учиться по–японски; да и теперь мы с ним еще плаваем в эмпиреях, а спустимся ли на землю, еще не решено, судя по языку. — Я ответил ему, что очень обрадован его письмом и пожелал осуществления его благих намерений. — И вправду рад; быть может, из него и выйдет миссионер. — Теперешнего Ямада кто и как готовил к крещению, не знаю — он не извещает.

Василий Ямада, здешний начальник «Сейнен–квай»’я и писатель, приходил с проектом устроить летние чтения для катихизаторов, которые соберутся сюда ныне на Собор — нужно–де подновлять у них научнорелигиозные сведения; наставники Семинарии: Сенума обещал лекцию по Нравственному Богословию, Пантелеймон Сато — по Церковной Истории, редактор Петр Исикава — по Христианской Философии; с другими еще не говорил, но, верно, тоже не откажут приготовить по чтению. Чтения продолжаются неделю после Собора. Останутся на них, вероятно, немного катихизаторов; их поместить бы в Семинарии, чтобы дешевле было содержать неделю. — Подумавши немного, я согласился; главное затруднение в расходе; вероятно, ен с триста нужно иметь для сего лишних. Пользы, конечно, мало будет. Во–первых, лекторы поленятся хорошенько приготовиться, во–вторых, слушатели — все такая посредственность, что ничего не удержат в памяти. Но все же — некоторое доброе развлечение, некоторое веяние, которое если добрых семян и не оставит, то все же несколько головы освежит и очистит.

Перед вечерней все ученики старшего курса Катихизаторской школы пришли ко мне: «Важное дело есть, выслушайте».

— Извольте говорить.

— Петр Осида (бывший бонза) в эти дни вместо того, чтобы поститься, ходит в Иосивара (непотребный дом). В Церкви не бывает — отзывается болезнию, но у доктора тоже не бывает; домой возвращается только к десяти часам вечера, когда затворяются ворота. А вот и доказательство, что он именно в непотребном доме проводит время. Письмо к нему от непотребной женщины.

— Читайте.

Прочитали. Письмо составлено по шаблону — для зазывания и влечения дальше и дальше попавших в этот омут — в то же время показывает большую близость Осида к писавшей.

Дальше говорят:

— Мы объясняли все о. Федору, но он почему–то защищает Осида; хотел взять от нас это письмо, но мы не отдали и принесли вам показать. Мы не желаем больше выносить такого человека, как Осида, между нами; он — позор для Катихизаторской школы; мы просим его исключить.

— Ваша просьба резонна. Позовите о. Феодора.

Пришедшему о. Феодору Мидзуно, как начальнику Катихизаторской школы, я отдал при них же приказание удалить Петра Осида из школы. Когда же удовлетворенные этим ученики ушли, я стал выговаривать о. Феодору:

— Зачем вы защищаете Осида, когда требование учеников так законно? Этим вы роняете свой авторитет пред ними.

— Я не защищаю, а хотел только выслушать и его, когда он вернется домой, — отвечал о. Феодор.

— На что же очевиднее скверности его поведения? Более явных доказательств и быть не может. Разумеется, он тут станет как–нибудь изворачиваться и лгать, но разве можно брать это во внимание?

Когда Осида вернулся домой, о. Феодор сказал ему, что он исключен, и он оставил школу.

Из бонз до сих пор не вышло ни одного порядочного человека, а сколько их просилось сюда и сколько перебывало здесь!

1/14 марта 1902. Пятница

Первой недели Великого Поста.

Службы по только что отпечатанному переводу ведутся чинно и истово. Читают почти все семинаристы; лучший из них чтец — Николай Есида. Кроме присутствования на службах, целый день занимался разборкою книг, пришедших из России, — большого заказа, свыше шестисот рублей, сделанного на деньги, пожертвованные для того бывшим первым секретарем посольства Станиславом Альфонсовичем Поклевским, католиком по религии, но человеком богатым и добрым.

2/15 марта 1902. Суббота

Первой недели Великого Поста.

В восемь часов звон в Церковь, по которому все учащиеся собрались, и прочитано было Правило ко причащению; потом потрезвонили, и началась Литургия, за которой все приобщены Святых Тайн. После причастия я рассказал о святом Великомученике Феодоре Тироне — его мученичестве и его явлении Константинопольскому Архиепископу для предупреждения христиан от употребления пищи, оскверненной идоложертвенною кровью по повелению Юлиана, в заключение — о всегдашнем строгом соблюдении Великого Поста православными христианами и о том, что через их, слушателей, постование ныне Японская Церковь приобщается в сем отношении к сонму Церкви Вселенской.

Пока все приобщались Святых Тайн, я вышел из Церкви вместе с диаконом Стефаном Кугимия и отправился в Университетский госпиталь посетить труднобольного Павла Хирума. Человек этот прежде был хорошим христианином, много жертвовал на Церковь в Коодзимаци, потом охладел, стал вести жизнь языческую; завел наложницу, по обычаю состоятельных, малонравственных язычников; так прошло лет двадцать, теперь, перед смертию, покаялся и приобщился Святых Тайн. У постели его я нашел жену, трех сыновей и дочь; все, вслед за ним, чужды были Церкви до сих пор, и, хотя крещены, учение нисколько не знают; он велит им ныне быть хорошими христианами, и я убеждал их к тому, но состоится ли это, Бог весть. Слава Богу, что Он, милосердный, призвал его к покаянию — значит, у него все же искорка веры хранилась в душе, что Бог нашел его не недостойным…

С двух часов — в Английской Епископальной Церкви, в Сиба, был на отпевании Archdeacon Shaw, хорошего знакомого, с 1873 года трудившегося в Японии по миссионерству и в то же время бывшего chaplain’oM английского посольства, человека весьма доброго.

Отпевание было великолепное: два епископа (Awdry и McKim), много миссионеров и японского духовенства, и много других иностранцев и японцев; множество венков. Грустно только всегда на протестантском отпевании, что ни слова молитвы о покойнике.

3/16 марта 1902. Воскресенье

Первой недели Великого Поста.

До Литургии несколько человек крещено; за Литургией было немало причастников.

Вечером начались обычные занятия. У нас с Накаем исправление прежнего перевода службы Великой субботы, с четвертой песни на утрени.

4/17 марта 1902. Понедельник.

Был епископальный миссионер из города Окаяма, Reverend Nind; в течение разговора спрашивает: «Можно ли нашему и вашему проповедникам вместе за одно проповедывать?» Я сказал, что «нельзя», и объяснил причины: «многие пункты учения у нас так далеко расходятся, что мы, проповедуя сообща, можем и слушателей смутить, и сами впасть в весьма неловкое положение. Например, ваш проповедник только что скажет, что источником вероучения служит одно Священное Писание, как наш вслед за ним докажет, что одно Священное Писание недостаточно; ваш объяснит, что у Церкви два таинства, наш потом изъяснит, что у Церкви семь таинств, и прочее подобное». — «Так я буду знать теперь, что отвечать вашему священнику. Это он просил нашего диакона проповедывать вместе с ним», — заключил разговор об этом Reverend Nind.