Евграф Комаровский - Записки графа Е.Ф.Комаровского

• Название: Записки графа Е.Ф.Комаровского
• Автор: Евграф Комаровский
• Издательство: Товарищество русских художников, Внешторгиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990

Граф Е. Ф. Комаровский в своих «Записках» по сути повествует не только о своей жизни и жизни своего семейства. Его происхождение, положение при дворе сделали возможным не только наблюдать жизнь Российской империи в ее сложные времена, но и стать участником многих исторических событий. Именно поэтому «Записки» представляют интерес для всех, кто с научными целями или как любитель изучает историю России.

---

Хозяйка сама нам показывала сей прелестный сад; он расположен в овраге, а потому аллеи устроены в три этажа; богатство вод удивительное; при самом въезде, на большом пруде, бьет фонтан не ниже Самсона, что в Петергофе; несколько каскад падают с высоких скал, а всего примечательнее это подземный канал. На довольно большом расстоянии, гуляя по саду, он вовсе не приметен, ибо на поверхности посажены деревья и сделаны дорожки, только видны в некоторых местах отдушины для доставления света и воздуха в подземный канал, по которому мы ездили в большой лодке. В конце канала устроен резервуар, который помощию насосов наполняется водой, и лодка поднимается до поверхности воды, находящейся в большем пруде; тогда отворяются ворота, и лодка входит в тот пруд. Сей механизм похож на устроенный в Вышнем Волочке для поднятия барок в канале.

В сем саду находится множество редких растений, которые видны только в самых жарких климатах. В то время случился в Умани отставной, прежней польской службы, поручик Мецель, основатель и учредитель Софьевки; он имеет большие познания в гидравлике. Мецель рассказывал мне, что, находясь при графе Потоцком, который был главным командиром всей польской артиллерии, он приехал однажды с графом в Умань, где они и пошли с ружьями на охоту; войдя случайно в сей овраг и видя множество источников воды, граф Потоцкий, остановясь, сказал Мецелю:

— Нельзя ли сделать из сего оврага гулянье? Мне хочется подарить его моей жене и назвать ее именем; чтобы издержки тебя не останавливали, я готов все, что ни потребуешь, на оное употребить, только чтобы Софьевка была из первых садов в Европе.

Имевши в распоряжении своем такие неограниченные способы, Мецель хотел и свое имя сделать известным. Выписав лучшего из чужих краев садовника, принялись за работу, на которой, по словам Мецеля, несколько лет находилось по 800 человек каждый день, и ассигнованы были на издержки доходы со всего староства Уманского, в котором находилось несколько тысяч душ крестьян. Мы провели три дня в Умани и были как нельзя лучше угощаемы графинею Потоцкого.

По возвращении нашем в Житомир полковник Зелепуга, командовавший тогда Житомирским батальоном внутренней стражи, представил мне при рапорте предписание главнокомандующего армиею адмирала Чичагова, чтобы расстрелять доставленного к полковнику Зелепуге изменника Ржевусского, бывшего смотрителем провиантских наших магазинов, которые он передал неприятелю. Сие произвело большое волнение между поляками, тем более, что за несколько времени пред тем получен был милостивый манифест государев, которым дарована была амнистия в неважных случаях. Многие из поляков обратились ко мне с просьбами, хотели послать эстафету к государю, и чтобы экзекуция отсрочена была до получения решения. Я отвечал им, что сие до меня вовсе не касается, что полковник Зелепуга знает, чему он может себя подвергнуть, не приведя в исполнение предписания главнокомандующего армиею. В назначенный день для экзекуции, сверх Житомирского батальона, которому я приказал всему зарядить ружья пулями, приведены были, по моему распоряжению, три запасные эскадрона для сохранения порядка. Когда поляки увидели такую военную силу, ничего предпринять не осмелились; Ржевусский был расстрелян без всякого со стороны их помешательства. Однако же поляки после на том месте, где зарыто было тело расстрелянного Ржевусского, поставили памятник.

Мы ездили на славную бердичевскую ярмарку, где бывает большой съезд купцов с товарами из-за границы, и поляки приезжают из всех губерний, принадлежавших прежде Польше; особливо сия ярмарка знаменита великим множеством лошадей, на оную приводимых со всех наших южных губерний, и ремонтеры не только русские, но австрийские, прусские и других государств приезжают покупать сюда лошадей. Мы были приглашены на обед к князю Радзивиллу, бердичевскому помещику. Сие местечко ему приносило ежегодно доходу до 25 000 червонцев.

Собравши до 13 000 лошадей с Волынской и Подольской губерний, из которых в сложности обошлась казне с небольшим в 25 рублей каждая лошадь с местным и путевым продовольствием, и получивши квитанции в приеме оных от генерала Кологривова, бывшего тогда в Могилеве на Днепре, я отправил с отчетом в Петербург подполковника Макарова, а подпоручика Умецкого с донесением послал в государю в армию о совершенном окончании возложенного на меня поручения, прося позволения приехать к главную квартиру его величества.

Посланный мой к государю привез высочайшее повеление, объявленное мне графом Аракчеевым, что его величество очень доволен исполнением возложенного на меня поручения и жалует меня за оное, при весьма милостивом рескрипте, кавалером ордена Св. Владимира 2-й степени большого Креста; при том возлагать на меня изволит другое поручение: по манифесту об общем рекрутском наборе, от 21 августа 1813 года обнародованному, коим предоставлено на волю 22-х губерний, обязанных рекрутскою повинностью, поставлять вместо людей лошадьми, то и сей сбор лошадей и отправления их в кавалерийские резервы должны находиться под моим распоряжением. Граф Аракчеев присовокупляет, по воле государя, что сие поручение гораздо полезнее для службы императора и отечества, нежели пребывание мое в главной квартире. Мне предоставлено было на волю выбрать место моего пребывания, которое бы находилось в центре губерний, в коих, по назначению Комитета гг. министров, сбор лошадей должен быть производим. Губернии Курская и Орловская одинаково находились по сему назначению центральными. Я избрал последнюю.

Получив сие новое поручение, я немедленно с женой моей из Житомира отправился в сентябре месяце 1813 года в Городище, в ожидании последующих распоряжений, которые возложены были на Комитет гг. министров и на председательствующего оным князя Н. И. Салтыкова. Я уведомил о месте моего пребывания князя Горчакова.

В течение сего времени мы имели несчастие лишиться двух сыновей, Александра и Владимира, от бывшей тогда в Петербурге повальной болезни на детях, крупа; а равномерно мы огорчены были потерею m-me Anne, которая умерла от водяной болезни. Не найдя в г-не Place человека, способного к воспитанию, мы его отказали, а сына нашего Егора отдали в институт иезуитов.

Подполковник Макаров привез мне в Городище все дополнительные распоряжения касательно новой моей операции. Я переехал тогда в г. Орел, назначив три пункта, через которые должны были проводиться партии лошадей; в одном из них я сам находился, а в другие два отрядил надежных чиновников. Военных приемщиков, при рекрутских наборах находящихся, снабдил я самыми строгими и подробными инструкциями. По положению Комитета гг. министров назначено было за одного рекрута взимать или по 4 кирасирских, или по 6 драгунских, или по 7 гусарских или уланских лошадей.

По приглашению меня бывшим тогда курским губернатором А. И. Нелидовым, я проехал зимою с женою моею к нему погостить. На границе губернии мы встречены были чиновником. В Курск мы приехали поздно вечером; у заставы нас дожидался полицейский офицер, который проводил в назначенный для нас дом; мы нашли его освещенным, и несколько официантов, весьма хорошо одетых, для нашей услуги, потчевали нас чаем, потом прекрасным ужином. Я никогда не забуду того приема и тех обязательных приветствий и ласк, которые нам оказали в Курске во время шестидневного там нашего пребывания Софья Федоровна и Аркадий Иванович Нелидовы; они во все это время озабочены были только тем, чтобы доставить нам всякого рода удовольствия: спектакль, очень порядочный, несколько балов — словом, ничего не было упущено ими для угощения нас самым лучшим и приятным образом. В Орле мы жили тоже довольно приятно, но я простудился и получил жесточайший кашель, который продолжался несколько недель.

В следующее лето мы ездили в Коренную ярмарку; она бывала в девятую пятницу после Святой недели. К сему дню из Курска в монастырь, где бывает ярмарка, расстоянием до 30 верст, переносят чудотворную икону Курской Божьей матери. Мне никогда не случалось видеть такого множества народа, вместе соединившегося из разных стран, России, как при перенесении сей чудотворной иконы. Вокруг нее несут несколько превеликих фонарей на длинных палках; всякому хочется хотя дотронуться, если не удастся быть в числе несущих, до сих палок. Сия приверженность народа к священной сей процессии и теплая его вера к чудотворной иконе может почтена быть совершенным торжеством нашей религии. Курский гражданский губернатор должен впереди сей процессии ехать верхом во всю дорогу. Икону вносят прямо в церковь монастыря; она там обыкновенно остается до сентября месяца, а потом опять переносят ее в Курск. Местоположение монастыря прелестное. Он стоит на превысокой горе, внизу течет река, на противолежащем берегу видны на большом пространстве луга, леса и селения. Коренная ярмарка считается в России второю; ее гостиный двор преобширный, весь каменный и прекрасной архитектуры. Нам опять случилось на ярмарке увидеться с Софьею Федоровною и Аркадием Ивановичем Нелидовыми. Стечение покупателей и купцов было тот год премногочисленное. При сем случае были публичные театр и балы, и мы провели там время очень весело.