Гильермо Торо - Штамм 3. Вечная ночь

• Название: Штамм 3. Вечная ночь
• Автор: Гильермо Торо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011

Заключительный том цикла.

Прошло два года после событий первой книги трилогии, когда вампирский вирус был выпущен на волю. Весь мир теперь стоит на краю гибели. Ночь ядерной зимы окутала землю, оставив лишь пару часов дневного света в сутки и создав идеальные условия для процветания вампиров.

Срежиссированное Владыкой, древним вампиром невероятного могущества, массовое уничтожение людей унесло лучших из лучших, оставив лишь самых податливых и подконтрольных. Те, кто остались, полностью подчинены, заключены в лагеря, разделены по статусу и назначению.

Будущее человечества лежит в руках бойцов сопротивления: эпидемиолога Эфраима Гудуэдера, бывшего главы команды биологических угроз Центра по Контролю за Заболеваниями, врача Норы Мартинес, колоритного русского крысолова Василия Фета, а также мистера Квинлана, отпрыска-полукровки Владыки, помешанного на мести. Им предстоит спасти Зака, сына Эфраима, и низвергнуть новый опустошительный мировой порядок. Однако добро и зло теперь податливы как никогда, особенно в руках коварного Владыки, играющего на слабостях людей.

---

“Содом и Гоморра …”, сказал он. “Садум и Амурах это Содом и Гоморра …» И вдруг он почувствовал, что бегло говорит на французском. Он вспомнил иллюстрацию в Люмене, почти идентичную той, во французской книге. Не по стиле или утонченности но по содержанию. Лот защищающий архангелов от мужчин, желающих встречи с ними.

Подсказки были там, но Фет был не в состоянии найти им хоть какое-то применение. Даже его руки, грубые и большие, как бейсбольные перчатки, казалось, совершенно непригодны для изучения Люмена. Почему Сетракян предпочел его, а не Эфа, чтобы хранить книгу? Эф был умнее, не сомневался, гораздо лучше читал. Черт, он, наверно, говорил на сраном французском. Но Сетракян знал, что Фет умрет, прежде чем позволит книге попасть в руки Владыки. Сетракян хорошо понимал Фета. Как и любил его с терпением и заботой старого отца. Твердый, но сострадательный, Сетракян никогда не заставлял Фета чувствовать себя слишком заторможенным или неосведомленным; совсем наоборот, он объяснял, каждый вопрос с большим вниманием и терпением и давал Фету чувство значимости. Он сделал его причастным.

Эмоциональная пустота в жизни Фета заполнилась из самого неожиданного источника. Когда Эф становился все более непредсказуемым и зацикленным, это началось с первых дней внутри туннеля поезда, но еще более усилилось когда они вышли наружу, Нора решила побольше узнать о Фете, довериться ему, поддерживая его и ища поддержки в ответ. Со временем, Фет понял, как реагировать. Он стал восхищаться стойкостью Норы перед лицом непреодолимого отчаяния, тогда как многие другие поддались безнадежности или безумию, или же, как Эф, позволили отчаянию изменить их. Нора Мартинес по-видимому что-то разглядела в Фете -может быть, то же самое, что и старый профессор видел в нем - примитивное благородство, больше свойственное тягловому животному, чем человеку, и что-то еще, чего Фет и сам не знал до недавнего времени. И раз качества, которыми Василий обладал - стойкость, решительность, жесткость или что-то там еще - как-то сделали его более привлекательным для нее в этих экстремальных условиях, то он был этому только рад.

Из уважения к Эфу, он сопротивлялся этой связи, отрицая собственные чувства, а также чувства Норы. Но их взаимное влечение стало более чем очевидным сейчас. В последний день перед отъездом, Фет уперся ногой в ногу Норы. Случайный жест, как не посмотри, но только не для такого как Фет. Он был крупным мужчиной, но невероятно ценящим свое личное пространство, сам не желал и другим не позволял нарушать его. Он держал дистанцию, абсолютно не удобную для большинства человеческих контактов - но колено Норы было прижато к его колену, и сердце его разогналось и помчалось с надеждой, тут его осенило: Она стоит. Она не отходит …

Она попросила его быть осторожным, заботиться о себе, и в ее глазах были слезы. Искренние слезы, когда она смотрела как он уходит.

Никто, никогда раньше для Фета не плакал.

Манхеттен

ЭФ ОСЕДЛАЛ 7-й прибывающий экспресс, цепляясь за обшивку поезда метро. Он ухватился в левом углу в хвосте последнего вагона, его правый ботинок располагался на задней подножке, пальцы вцепились в оконные рамы, сотрясаемые с движением поезда по железнодорожному пути. Ветер и черный дождь взбивались в полах его угольно-серого дождевого плаща, его закрытое капюшоном лицо было повернуто в сторону плечевых лямок оружейной сумки.

А ведь раньше вампиры ездили снаружи поездов, курсируя по метро Манхэттена, чтобы избежать обнаружения. Через окно, чью гнутую раму он отжал, просунув свои пальцы, он увидел людей сидящих и покачивавшихся в такт поезду. Отстраненные взгляды, безчувственные лица: идеально упорядоченная картина. Он не смотрел долго, ведь если здесь были стригои, их ночное зрение, фиксирующее тепло, засекло бы его, что привело бы к очень неприятной встречающей кампании на следующей остановке. Эф был все еще в бегах, его портрет висел в почтовых отделениях и полицейских участках по всему городу, новостные репортажи об успешном убийстве им Элдрича Палмера - хитро смонтированные из неудачной попытки - по прежнему крутились по телевидению раз в неделю или около того, сохраняя его имя и, особенно, лицо в умах бдительных граждан.

Езда верхом на поезде требовала навыка, который Эф развил со временем и по необходимости. Туннели были всегда мокрые - пахнущие горелым озоном и старой смазкой - и Эфова драная запачканная одежда была идеальным камуфляжем как по виду, так и по запаху. Прицепиться к поезду - это требует расчета времени и точности. Но Эф это мог. Еще ребенком в Сан Франциско, он повседневно использовал подножки трамваев чтобы прокатиться до школы. А приземляться на них надо точно вовремя. Слишком рано - и тебя засекут, слишком поздно - и тебя протащит и больно шлепнет.

Он и в подземке несколько раз навернулся, по большей части, будучи пьяным. Однажды, когда поезд проезжал по кривой под Трэмонт Авеню, он рассчитал прыжок и зацепление сзади состава, но оступился - ноги его судорожно скакали, ударяясь о пути, пока он не завалился на бок, сломал два ребра и вывихнул правое плечо - кость выскочила мягко, от удара о стальные рельсы на другой стороне линии. Он едва избежал удара встречного поезда. Ища убежища в нише для обслуживающего персонала, наполненной старыми газетами и человеческой мочей, он вправил кость назад - но плечо беспокоило его каждую следующую ночь. Когда он переворачивался на него во сне, то просыпался в агонии.

Но теперь, благодаря практике, он научился искать опоры и щели в устройстве задней части вагонов. Он знал каждый поезд, каждый вагон - и даже сделал два коротких крюка чтобы цепляться за неплотные стальные листы в мгновенье. Они были выкованы из хорошего серебряного набора в домашних условиях и, теперь и впредь, служили как оружие ближнего боя в схватках со стригоями.

Крюки были прикреплены к деревянным ручкам, сделанным из ножек стола красного дерева - свадебного подарка матери Келли. Если б она только знала… Она никогда не любила Эфа - не достаточно хорош для ее Келли - а теперь он бы ей совсем разонравился.

Эф крутанул головой, стряхивая скопившуюся влагу для того, чтобы рассмотреть через черный дождь городские здания по обе стороны от бетонного путепровода высоко над Квинс Бульвар. Некоторые дома были разорены, разрушены пожарами во время захвата, другие разграблены и давно опустели. На городе появились лоскуты, как будто разрушенные войной - и, вообще-то, так оно и было.

Другие были освещены искусственным светом, городские зоны восстановленные людьми под контролем фонда Стоунхарт, под управлением Владыки: свет был важен для работы в мире который был тёмен на протяжении 22-х часов каждый календарный день. Электро-сети по всему миру накрылись из-за первоначальных электро-магнитных импульсов, которые последовали за несколькими ядерными взрывами. Скачки напряжения сожгли электрические проводники, погрузив большую часть мира в дружелюбную к вампирам темноту. Люди очень быстро пришли к осознанию факта - шокирующего ужасом и жестокостью - раса существ превосходящих их по силе захватила контроль над планетой, и человек был вытеснен с вершины пищевой цепи существами, чья собственная биологическая нужда требовала диеты из человеческой крови. Паника и отчаяние прокатились по континентам. Инфицированные армии смолкли. Во время стабилизации после Нулевой Ночи, так же как новая ядовитая атмосфера продолжает волноваться и излечиваться наверху, вампиры установили новый порядок.

Поезд метро замедлился, когда достиг Квинсборо Плаза. Эф поднял ногу с задней подножки, свесил со слепой стороны вагона, чтобы не было видно с платформы. Проливной, непрекращающийся дождь был хорош только в одном: скрывал его от внимания вампиров, от кроваво-красных глаз.

Он услышал, как раздвинулись двери, перетасовка людей внутрь и наружу. Автоматический трек гудел объявление из верхних динамиков. Двери закрылись и поезд поехал снова. Эф перехватился за оконную раму своими воспаленными пальцами и наблюдал как тусклая платформа удалялась из виду, скользила прочь, вниз по линии как мир прошлого, сжимаясь, угасая, проглоченная грязным дождем и ночью.

Поезд метро скоро уйдет под землю, от проливного дождя. После еще двух остановок, он вошел в туннель Стейнвей, под Ист Ривер. Это было одно из современных удобств - Удивительная возможность, путешествие под быстрой рекой - которое способствовало уничтожению человеческой расы. Вампирам запрещено природой пересекать объекты с водой, движущейся по собственной воле, но они смогли обойти это препятствие, используя туннели, междугородные самолеты и другие средства передвижения.