А Парамонова - Пробуждение: магическая печать (СИ)

• Название: Пробуждение: магическая печать (СИ)
• Автор: А Парамонова
• Жанр: Прочие приключения

Умная и талантливая Эмма Керн, отягощенная своим прошлым, получает шанс на счастливое будущее в качестве вольной слушательницы элитной загородной академии. Но жизнь с нуля не дается даром. Став свидетельницей убийства, Эмма узнает о страшной опасности грозящей восьми студентам. Среди них дорогие ей люди, и Эмма вынуждена начать не легкое расследование, чтобы определить злоумышленников под масками доброжелателей, и помочь обреченным на смерть избежать кровавого ритуала охотников за таинственным сокровищем кельтской цивилизации

---

— Давайте так, — сказала Ванесса. — Оставим религиозно-мистические факты и обратим внимание на реальность.

Она оглядела друзей.

— Может быть так, что кельты спрятали несметные сокровища и существуют придания, по которым выходит, что они все еще не найдены?

— Да, — ответили Уоррен и Эмиль.

— Может быть, что те, кто спрятал сокровища, придумали хитрый замок, открыть который можно лишь с помощью восьми людей со знаками звезды?

— Вот это сложнее, — сказал Лем. — Если честно, я вообще не представляю, как это можно сделать и что это за замок такой.

— Может мы что-то вроде штрих кода? — пошутил Макс.

— Или, это как владение общей ячейкой в банке, — предположил Эмиль. — С условием открытия лишь в присутствии всех членов дележа.

— Дележа? — переспросила Эмма, не скрывая улыбки.

Ей очень нравилось своеобразное чувство юмора Радуги.

— Ну, да. Ты же не думаешь, что кельты спрятали бы свои кровные золотые коврижки, для кого-то, кто не имеет к ним ни какого отношения.

— Откуда же мне знать? — усмехнулась девушка. — Я же не кельт!

— А вот этого ты точно не можешь утверждать, — заметил Ричард. — Потому что Польша тоже считается местом кельтского вторжения.

— В любом случае, я не похожа на кельта, — возразила Эмма. — Они были высокие и светловолосые, а я еле дотягиваю до метр семьдесят, и даже не русая.

— То, как ты сейчас описала кельтов, скорее смахивает на викингов, — сказал Виктор.

— Да, — согласился Ричард. — Я читал, кельты что-то делали с волосами, чтобы те выглядели светлее. И рост у них варьировался от маленьких, до высоких. Кроме того, за два тысячелетия их гены перемешались с генами других жителей Европы, так что об этом нельзя утверждать на все сто.

— Верно, — кивнул Эмиль. — И, если подумать, они могли и со звездами подсуетиться.

— И опять мы вернулись к разряду из ряда вон выходящего, — сказал Феликс, подходя к Максу и Эмме.

Он осторожно приподнял его волосы и взглянул на родинки.

— Даже, если предположить, что спустя тысячелетия учение о сокровищах их местоположении и охране передавалось от отца к сыну и знающие люди поддерживали принадлежность, как вы сказали, хранителей к своему роду, начало которого было положено при за печатке сокровищ, то как объяснить, что родинки настоящие? Посмотрите: это не может быть настолько хорошей татуировкой! У Вивиен они вообще с рождения!

— Значит, это сделали инопланетяне! — сказал Эмиль, и все рассмеялись. — Сделали же они хрустальный череп, найденный у племени майя.

— Это тоже может быть фальсификацией, — заметил Уоррен.

— Нет, навряд ли, — сказал Ричард. — Эксперты подтвердили, что скопировать это произведение не могут и сейчас, на современном оборудовании. А тогда, у майя, вообще ничего не было, кроме ножиков.

— Точно, — поддержал Эмиль. — Не могли же они выстрогать его из куска хрусталя каменным ножом?

Уоррен хотел возразить, но его перебила Мориса.

— И к чему это все? Вы же не думаете всерьез, что вас хотят принести в жертву зеленые человечки?

— Нет, конечно! Мы просто пытаемся понять, как такое возможно, что шесть человек имеют идентичные знаки на теле такой специфической формы. Мне сложно списать это на генетику, если только ею и правда можно управлять.

— А ты уверена, что родинки у тебя с рождения? — спросил Эмиль у Вивиен.

— Абсолютно! — ответила девушка. — У меня и фото есть, где мне полгода. Все видно четко. Они были у меня с самого начала. Тем более, что моя тетя работала тогда в роддоме и сама принимала нас с Ричардом. Не могли же родители проглядеть то, что мне сделали татуировку кельтские сектанты.

Эмма и Лилиан переглянулись. Обе они вспомнили историю с тату Эммы.

— Но кельты — не секта, — сказал Виктор. — Это древний народ со своей культурой, как уже было сказано, и религией. Мне отец рассказывал.

— Отец? — воскликнули практически все сразу.

Эмма прикусила язык.

— Да, — ответил Виктор, оглядывая друзей. — Что в этом удивительного? Он лингвист и историк. Чего вы так испугались?

— Мы же договорились не говорить об этом с родителями, — напомнила Вивиен.

— А я и не говорил. Просто отец когда-то изучал их цивилизацию, вот я и вспомнил. Кстати, он сказал, что на месте поместья раньше было древнее кельтское поселение.

— Ясно, — сказала Вивиен и посмотрела на Эмму. — Видимо, он у тебя подкован в этом вопросе.

Друзья решили быстро замять щекотливую тему, и пришли к неутешительным выводам. Они вновь имели почти безупречную теорию, не отвечающую ни на один из основных вопросов: Кто? Где? Когда? И, как будет проводиться ритуал, о котором успела рассказать перед смертью староста физмата. Более того, не было никаких подтверждений, что все тянется со времен кельтов и что именно они — причина всего происходящего. И, оставалось лишь знание о том, что ко всему причастен ректор, а по версии для посвященный, и отец Виктора.

— Что будем делать с этим? — спросила Ванесса.

— Положим в копилку, и начнем искать другой пазл, — сказал Уоррен. — И, для начала, подтвердим или опровергнем теорию с причастностью кельтов, возникшую на основе того, что на Эмму упала книга.

— Может и правда стоит еще раз наведаться в ректорскую? — спросила Лилиан, глядя на Эмму. — Спроси ключ у Альгадо.

— Нет! — воскликнули Эмма и Феликс.

— Ни за что! — добавила Эмма.

— Ну а что? — девушка встала на ноги и подошла к подруге.

— Он ведь тоже хочет докопаться до истины.

— Вот только не понятно, зачем? Может, скажешь? — произнес Феликс, проходя мимо девушек к выходу. — Если ты знаешь, конечно.

Он ушел, не оборачиваясь и не прощаясь, а она уже было подумала, что он остыл.

— Вот, ну что я сделала? — спросила она у Лилиан, когда все ушли.

— Ты показала, что не доверяешь ему, — сказала подруга.

Эмма знала — Лилиан была права.

— Но, возможно, это не все.

— Что значит не все? Что еще?

— Скажи честно, — Лилиан закрыла дверь. — Вы уже были вместе?

— К чему ты…

— Значит, нет?

— Нет.

— Ты говорила ему, что любишь его, что он много значит для тебя?

Эмма начала понимать, к чему клонит девушка.

— Ты думаешь, он сомневается, не уверен в том, что я хочу быть с ним?

Лилиан кивнула. «Ну конечно, — подумала Эмма, — а чего она собственно ожидала?»

После Испании Эмма решила, что с Артуром покончено, но когда они снова стали видеться на занятиях и иногда в конюшнях, сомнения вернулись с новой силой. И, с возрастающим чувством к Феликсу росло и сомнение в этом чувстве. Особенно оно было уязвимо в моменты, которые она проводила рядом с деканом физмата.

Неужели ей не избежать предсказания старой испанки? И, хотя после истерики женщины она с огромной натяжкой могла утверждать, что та была в своем уме, Эмма никак не могла отделаться от мысли, что Артур, возможно, её единственный, — начертанный судьбой. Конечно, это повлияло на их с Феликсом отношения. Парень не был глупым и наверняка чувствовал, что с ней что-то происходит. Он никогда не показывал ревность или недовольство, но случай с запиской и открывшаяся после правда, стали для него последней каплей.

«Я должен побыть один, — бросил он, уходя».

Так тебе и надо, Эмма. Видимо ты забыла пословицу о погоне за двумя зайцами.

Гл.15. «Ключи»

Ключи открывают не только те двери, для которых созданы

Александр Дюма, «Королева Марго»

ХVIII век…

«Свершилось! О, боги, я нашел его… Вот она — последний восьмой ключ! И, пусть, следующее нужное нам затмение произойдет лишь через пятьдесят лет… Теперь я имею на глазах все восемь ключей! И я не упущу их!»

(Александр Стеланов-Фортис)

— С рождеством!

Джессика чмокнула старшую дочь в щеку и выскочила за дверь. Но, не успела она закрыться, как мать вернулась. В руке её был бумажный пакет с ручками, явно подарочный.

— Кажется, это тебе! — сказала женщина и оставила его у входа.

«Может быть, Феликс? — подумала Эмма».

Прошло уже пять дней с того момента, когда он вышел из её комнаты после собрания, дав понять, что ему нужно врем, чтобы разобраться во всем. И, если до того, она считала их размолвку даже полезной, то сейчас это доставляло ей немало беспокойства. Она начала думать, что его копания в их отношениях порядком затянулось.

— Что у нас тут? — сказала она вслух, открывая пакет.

Рука нащупала ткань, и в глазах отразился цвет её любимых роз. Словно сама не своя, она медленно вытянула из пакета платье — то самое платье, которое она мерила в Испании, которое так и не купила, потому что оно стоило целое состояние.

— Нет, это точно не Феликс.

Эмма вошла к себе и аккуратно повесила вешалку с нарядом в шкаф.