Александр Гогун - Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы

• Название: Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы
• Автор: Александр Гогун
• Издательство: К.І.С.
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-617-684-085-5

В книге на основе архивных документов, интервью с участниками событий, мемуаров и иных источников рассказывается о деятельности Организации украинских националистов, создании и борьбе Украинской повстанческой армии против немецких оккупантов.

Освещается антипольская этническая чистка, межпартизанская война УПА с Армией Крайовой, коммунистическими отрядами. Немало внимания уделено и действиям советской стороны. Рассматриваются спецоперации по уничтожению или захвату руководителей ОУН и УПА: Евгения Коновальца, Дмитрия Кляч-ковского, Романа Шухевича, Василия Кука, Льва Ребета и Степана Бандеры. Описываются и антипартизанские действия советских органов — от стандартных прочёсываний лесов до орудовавших по сёлам «оборотней в косоворотках». Монография предназначена для специалистов и любителей истории.

---

ОУН и УПА к тому времени уже имели опыт борьбы с разведывательно-диверсионными группами противника — советскими парашютистами в 1942–1944 гг.

Можно только строить предположения, что конкретно сделали бы представители УПА и Службы безопасности (СБ ОУН) с руководителем «Парашютной бригады группы Б» Тарасом Боровцом. Националисты-революционеры к тому времени додумались заочно осудить атамана. По словам самого Бульбы, в 1943 г. бандеровцы по приказу руководства убили его жену, Анну Боровец — мотивацией послужило то, что она, якобы, была полька (на самом деле являясь чешкой). Боровца так и не выбросили с самолета в руки сотрудников СБ ОУН или НКВД и НКГБ.

После войны Боровец жил в США, и в 1981 г. в возрасте 73-х лет умер в Нью-Йорке естественной смертью. Недостаток топлива у ВВС Третьего Рейха спас жизнь человеку, оставившему после войны интересные и яркие мемуары под названием «Армия без государства».

2.2. Начало повстанческой деятельности ОУН(б): борьба с нацистами и их союзниками

«В Украине появилось движение Сопротивления, Украинская Освободительная Армия (УПА), которая направила свое оружие против напиравшей Красной армии, точно так же как и против немецкой гражданской администрации на селе. Против немецкой армии она не сражалась»[146].

Отто Бройтигам, сотрудник Министерства по делам Восточных территорий в 1941–1945 гг.

В эмигрантской украинской литературе присутствует тезис о том, что УПА возникла 14 октября 1942 года. Это утверждение плавно перекочевало и в ряд современных украинских работ, а также в российскую историографию.

На самом деле, возникла эта дата в 1947 году в «юбилейном» приказе главкома УПА Р. Шухевича, стремившегося в пропагандистских целях «увеличить» период существования бандеров-ской Повстанческой армии. Дата 14 октября выбрана не случайно, поскольку на этот день приходится казачий праздник Покрова. Праздник этот довольно примечательный. Как пишет историк Русской Православной Церкви Дмитрий Поспеловский, он возник в Византии во второй половине девятого века, после того, как русские князья Аскольд и Дир предприняли неудачный поход на Константинополь: «По греческим источникам, осаждённое население во главе с патриархом Фотием и императором совершили всеобщее моление к Господу спасти их от осаждающих русов и при этом обмакнули то, что они считали ризой Богородицы, в море, моля его о буре. И море вскипело, потопив большую часть русского флота. Потрясённые этим чудом, остатки русских сил вернулись с предложением мирных переговоров с греками, после чего были крещены. В честь этого события возник праздник Покрова пресвятой Богородицы, забытый греками, но празднуемый в России по сей день, особенно у казаков. Национальный праздник в честь военного поражения Руси? Наверное, ни у одного другого народа не найдётся такого праздника — ведь обычно празднуют победы! Феномен праздника Покрова глубоко христианский по духу. Это смиренное принятие поражения как наказания за грех спеси, агрессии, развязывания кровопролития»[147].

Однако, несмотря на примечательность торжественных дат, исследователь должен оперировать достоверными фактами, которые свидетельствуют, что в 1942 году бандеровская Повстанческая армия существовала только в проектах. Это, кстати, признавали и бандеровцы. Например, в «победном» приказе мая 1945 года, тот же главком УПА Шухевич писал, что повстанцы получили в руки оружие в 1943 году[148].

Решение о начале вооружённой борьбы на Волыни, то есть в Ровенской и Волынской областях УССР, было принято на Третьей конференции ОУН(б) в 20-х числах февраля 1943 г.

Почему именно тогда и именно там?

Вооруженное подполье ОУН существовало в Западной Украине еще до начала советско-германской войны. После 22 июня 1941 г. оно развернуло там повстанческую деятельность, и далее стало готовить кадры. В принципе, уже к осени 1942 г. ОУН(б) обладала необходимым резервом для начала повстанческо-партизанской борьбы.

Появилась и причина для начала Сопротивления: 15 сентября 1941 г. нацисты начали массовые репрессии против ОУН(б).

Однако, до создания УПА дело дошло только через полтора года.

И выжидание оуновцев было неслучайным.

Все они были свидетелями того, как в Украине летом — осенью 1941 г. были в пух и прах разгромлены силы двух советских фронтов — Юго-Западного и Южного. В войсках Юго-Западного фронта, сосредоточенных преимущественно в так называемом «Львовском балконе», танков было больше, чем во всем Вермахте.

До конца 1942 г. руководство ОУН склонялось к мысли, что в советско-германской войне выиграет Третий Рейх, руководствуясь приблизительно следующей, далеко не оригинальной идеей: пусть империалисты двух стран обескровят себя в войне друг против друга, а мы тем временем будем налаживать подполье и копить силы для проведения успешного послевоенного «диалога» с победившей стороной.

Как ни парадоксально, на первый взгляд, решение ярых антисоветчиков о разворачивании антинацистской борьбы — объективно на тот момент выгодной Советскому Союзу — было в значительной степени спровоцировано победой Красной армии под Сталинградом. Вряд ли разрабатывавшие эту операцию задумывались о таком аспекте «всемирно-исторического значения Сталинградской битвы». К началу 1943 г. стало понятно, что победа нацистов проблематична, и что даже если «Тысячелетний Рейх» одолеет своих врагов, то в любом случае выйдет из войны очень ослабленным. Вот тут-то и можно будет предъявить немцам претензии на создание независимой Украины, используя повстанческую армию в качестве весомого аргумента.

Кроме того, в начале немецкой оккупации большой частью украинского населения новый режим еще не воспринимался как абсолютное зло. Украинские крестьяне тоже выжидали: выиграют ли немцы, изменят ли они после победы или даже в ходе войны оккупационный режим?

К концу 1942 г. стало ясно — нацисты, не отличающиеся от большевиков масштабом террора и грабежа, свой «новый порядок» скорректируют вряд ли. Массовый вывоз трудоспособного населения в Германию — т. н. «остарбайтеров» — к концу 1942 г. вызвал поистине всенародную ненависть к оккупантам. Крестьяне, понимавшее, что наступющий 1943 г. принесет с собой изъятие последней свиньи в пользу «доблестной немецкой армии», а также новый этап «охоты на рабов», были психологически подготовлены к восстанию.

К тому же не на отдалённом горизонте — Волге или на Дону — а здесь, рядом, появился ещё один враг. На протяжении всего 1942 г. на территории Волыни постепенно активизируется националистическое польское Сопротивления — Армия краёва (АК) и ряда связанных с ней мелких польских организаций. Военно-политическое руководство АК считало Западную Украину «исконно польскими землями» и стремилось создать там относительно сильные структуры, для того, чтобы встретить Красную армию.

По мысли поляков, эта встреча не предусматривала производство пулеметных очередей по комиссарам или подрыв следующих на фронт советских воинских эшелонов.

Руководители АК хотели принять КА не как освободителя, а как союзника и партнёра и тем самым способствовать включению Западной Украины, Западной Белоруссии и Виленского края в состав послевоенной Польши. Польское восстание предполагалось поднимать в немецком тылу непосредственно перед линией фронта по мере приближения красного парового катка.

Со своей стороны, украинцы вовсе не желали, чтобы на их земле вооруженные польские националисты реализовывали свои замыслы, а после войны снова забрали бы себе этот регион.

УПА должна была послужить противовесом АК — не допустить их господства в лесных массивах Волыни и горах Карпат.

Кроме того, на рубеже 1942/43 года западноукраинские земли стали перед лицом коммунистического нашествия — не Красной армии, а её авангарда. Украинский штаб партизанского движения в конце 1942 года принял решение о передислокации ряда крупных отрядов из Левобережной Украины и на территорию Правобережной и Западной Украины. Уже в ноябре 1942 года территорию Ровенской области в ходе Сталинского рейда посетило Сумское соединение Сидора Ковпака.

И если бы решение о создании УПА было принято не феврале 1943-го, а, скажем, полгода спустя, то вряд ли ОУН смогла бы его толком реализовать. Красные партизаны к тому моменту были бы хозяевами волынских лесов и в свободное от борьбы с немцами время беспрепятственно расстреливали бы в украинских селах бандеровский партактив.

Как видим, решение о начале вооружённой борьбы было принято оуновцами не рано, но и не поздно — 17–21 февраля 1943 г.

Но почему на Волыни и в украинском Полесье, а не в Галиции?

Карпаты и Предкарпатье покрыты лесом и хорошо подходят для партизанской войны. Да и в 1930-х гг. основные кадры ОУН рекрутировала как раз в Галиции.