Джеймс Паттерсон - Опасность на каждом шагу

• Название: Опасность на каждом шагу
• Автор: Джеймс Паттерсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-079009-8

Таинственные монахи в масках, вооруженные самым современным оружием, захватили собор Святого Патрика, в котором собрались на поминальную мессу по первой леди США самые богатые и знаменитые люди Америки.

Ни полиция, ни ФБР не в силах помешать террористам — собор неприступен, точно крепость.

И тогда к делу подключают детектива Майкла Беннета — гениального переговорщика.

Цель Беннета — понять, кто стоит за дерзким захватом заложников и как к нему подобраться. А он — совсем рядом. Следит за происходящим. Прислушивается.

И ждет нового раунда смертельно опасной игры…

---

Он оглянулся как раз в тот момент, когда последний бандит скинул с себя водолазное снаряжение, оставшись в костюме для бега. «Ты просто сделал это!» — так, кажется? Теперь их нельзя было отличить от посетителей спорткомплекса — яппи, променявших унылое Рождество в кругу семьи на спортивные развлечения и вечеринки.

— Ну что, девчонки? — подмигнул приятелям Джек. — Двигаем отсюда. Мы почти дома. Суперкубок — наш!

С трудом сдерживаясь, чтобы не припустить сломя голову, они перелезли через невысокий забор, миновали главный корпус и остановились у пешеходного перехода, ожидая зеленого света.

Джек тяжело сглотнул и похолодел, когда с юга раздался вой полицейской сирены и машина пронеслась мимо них. Но копы не остановились — поддав газу, они уехали в направлении города. Видимо, торопились на Пятьдесят седьмую, где недавно разыгралось представление «Придурки из Хаззарда».

Через тридцать пять минут они подъехали на фургоне к заброшенному заводу на Лонг-Айленде и забрали остальных. Малыш Джонни торжествующе ухмылялся, забираясь в кузов, где его и еще пятерых уже ждали дружеские похлопывания по спине и крики: «Дай пять!»

— Чего вы там так долго возились? — спросил здоровяк, принимая у Джека ледяную бутылку «Хайнекена». — Где Хосе?

— Разбился, когда мы проезжали Одиннадцатую, — ответил Джек, ударив кулаком в ладонь. — Хосе больше нет.

Малыш Джонни задумчиво уставился в пол и почти сразу спросил:

— А отпечатки?

Джек улыбнулся:

— Помнишь, мы говорили о том, что нельзя оставлять улик? Так вот, этот чокнутый тогда сказал, что на него можно положиться. За последние полтора месяца он начисто выжег свои отпечатки зажигалкой.

— За упокой души Хосе! — радостно поднял бутылку Малыш Джонни.

— И за Фонтейна, — добавил Джек, вспомнив друга, убитого в перестрелке в крипте. Он взглянул на отрезанные руки Фонтейна, упакованные в герметичный пакет и лежавшие в ящике со льдом рядом с пивными бутылками. Прямо как куриные крылышки.

— Что теперь? — спросил Джон.

— Не знаю, как ты, — сказал Джек, — но после трех дней в одних подштанниках и купания в одной из самых грязных рек на Земле я бы не отказался от горячего душа.

— И горячей сам знаешь кого! — завопил один из подельников, и остальные его немедленно поддержали. Фургон мчался по шоссе Бруклин — Квинс.

— А дальше-то что? — настаивал Малыш Джонни.

— Все по плану. Ждем два-три месяца, пока все не уляжется, а потом берем билет в один конец в Коста-Рику.

«У нас и правда все получилось», — подумал Джек, ухмыляясь товарищам, кричавшим: «Арриба! Арриба! Андале!» Трудно поверить. Они обвели вокруг пальца весь мир. Последняя часть — просто игрушки по сравнению с тем, что они сделали. Все, что им сейчас нужно, — затаиться и не трогать свои миллионы.

99

Мне пришлось одолжить у санитаров сухую одежду, поэтому к автосалону на Одиннадцатой я прибыл в мешковатой зеленой униформе.

Два медика-обследователя перетягивали тело в коричневой сутане, как канат, пытаясь стащить его с руля мотоцикла. Ручку удалось извлечь из груди покойного, только когда спасатели привезли резаки по металлу.

У автомата с газировкой стояли Чарли Конлан — мой любимый рок-певец всех времен — и Тодд Сноу, квотербек «Гигантов». Они давали показания детективам из отдела по уголовным преступлениям и, кажется, были не в настроении раздавать автографы. Осмотрев вдребезги разбитую машину, я удивился, как легко отделались пассажиры — не считая страшно недовольной поп-певицы Мерседес, у которой была разбита губа, а под глазом назревал здоровый фингал. Девушка в сопровождении медика пулей пронеслась мимо нас, никому не сказав ни слова.

Тем временем медики уложили мертвого бандита на ковер в салоне. Я опустился на колени возле него, надев резиновые перчатки, аккуратно стянул с него маску… и раздраженно хлопнул себя по лбу. Под лыжной маской была еще одна, резиновая.

Маска ныряльщика.

Вот как преступникам удалось скрыться! У них было подводное снаряжение, и они в прямом смысле уплыли от нас.

Я попросил телефон и рассказал Уиллу Мэтьюсу о своем открытии. Разразившись очередью отборных ругательств, он вызвал подкрепление из Джерси и службы береговой охраны.

Повесив трубку, я снял с покойного резиновую маску. Латиноамериканец, около сорока лет, в карманах пусто, в кобуре девятимиллиметровая «беретта» со спиленным номером. Осмотрев его руки, я застонал: отпечатков тоже не было. Похожие пальцы я видел у курильщиков крэка — от частого контакта с раскаленной трубкой бороздки у них на коже стираются начисто.

Ну нет! Ублюдки не могут просто исчезнуть, не оставив ни одной зацепки. Я разыскал Лонни Джейкоба, специалиста по сбору улик на месте преступления, с которым мы несколько раз пересекались по работе, отвел его к покойнику и показал его руки.

— Сможешь что-нибудь из этого извлечь? — спросил я.

— Возможно, какую-то часть удастся восстановить, — скептически протянул Лонни. — Надо поработать с ним в морге. Но сомневаюсь в успехе. Парень явно не хотел, чтобы его опознали.

— Что за дела, Майк? — раздался голос командира Уилла Мэтьюса. Шеф шел к нам, хрустя битым стеклом. — Бросил нас и подался в санитары?

— Решил выйти в народ инкогнито и собрать информацию, — серьезно ответил я.

— Мы сделали все, что могли, Майк, — произнес Уилл Мэтьюс, оглядывая хаос, царивший в автосалоне. — Это правда, и это версия, на которой я буду стоять. Советую придерживаться той же позиции, когда начнутся разборки.

— Слушаюсь, — сказал я. — Мы сделали все возможное. Очень похоже на правду.

— А теперь езжай к семье. Мой водитель ждет снаружи. Это приказ.

Когда я вышел на улицу, на Пятьдесят седьмой лютовал холодный ветер. Сегодня с утра мне было не до погоды, но сейчас я заметил, что в это Рождество небо было того особого стального оттенка, когда кажется, что зиме конца не видно. Я забрался в служебную машину, и мысли мои переключились на жену. Тогда я понял, что не против бесконечной зимы.

Если моя Мэйв не увидит следующей весны, то зачем эта весна всем остальным?

100

Ничто не сравнится с Рождеством в Нью-Йорке — так по крайней мере считают многие. Однако я никогда не видел более удручающего зрелища. Дома я переоделся и отвез нашу банду в больницу. Венки и гирлянды ускользали от моего взгляда. Все, что я видел, — бесконечные серые вереницы слепых окон, грязный бетон и пар, поднимавшийся от изломанных улиц. Один ирландский писатель сравнил как-то Манхэттен с собором, но, когда я остановил машину у больницы, район напоминал скорее стройплощадку — замусоренную, холодную и равнодушную ко всему.

Выйдя из машины, я вынужден был облокотиться на нее, чтобы не упасть от переутомления. Тем временем Мэри Кэтрин высаживала на тротуар нарядных детишек, сжимавших в руках подарки в яркой упаковке.

Даже суровые медсестры, дежурившие в праздник, прослезились, глядя на нашу скорбную процессию в вестибюле старого доброго пятого этажа.

— Погодите, — спохватился я, ощупав карманы, когда мы уже подошли к коридору Мэйв. — Диск со спектаклем. Я забыл…

— Вот он, Майк. — Мэри Кэтрин протянула мне пластмассовую коробочку.

Я чуть ли не в тысячный раз поблагодарил ее за то, что она постоянно спасает мне жизнь. Au pair… Может, по-гэльски это «фея-крестная»? В Афганистане, наверное, Рождество у нее было бы веселее, чем тут с нами, но она бросилась в омут наших проблем очертя голову.

— Скажи Мэйв, что я ее тоже очень люблю, — шепнула мне эта удивительная девушка. — Если понадоблюсь, я в комнате ожидания. Идите.

Когда мы подошли к палате Мэйв, я увидел Шеймуса, стоявшего у ее кресла-каталки на коленях.

В руках у него была Библия. У меня в горле застрял ком, и я остановился, заметив, что он перекрестил ей лоб. «Соборование?!»

Как я выдержу все это? Почему из всех дней в году именно сегодня?

Однако когда я постучал по дверному косяку, Мэйв улыбалась. Она была одета, как обычно, но теперь вместо бейсболки «Янкис» на ней был красный колпачок с помпончиком.

Шеймус закрыл Библию и крепко обнял меня.

— Дай тебе Бог силы, Майкл, — сказал он мне на ухо. — Твоя девочка — святая. И ты тоже.

Он помолчал.

— Я скоро вернусь. Надо глотнуть свежего воздуха.

Кажется, к тому времени мое сердце еще не до конца разбилось, потому что в груди как будто лопнула струна, когда Мэйв усадила Крисси и Шону на свои исхудавшие колени.

Я поднял глаза к потолку. Про нашу семью можно было бы написать рождественскую историю, правда? «Рождество в корпусе неизлечимо больных».

Это несправедливо. Мэйв занималась спортом, правильно питалась и не курила. Я закусил губу — в груди поднималась жгучая волна. Хотелось заорать во всю глотку.