Дмитрий Нагишкин - Амурские сказки

• Название: Амурские сказки
• Автор: Дмитрий Нагишкин
• Жанр: Сказка

По берегам широкого и могучего Амура издавна живут нивхи, нанайцы, ульчи, удэге и другие народы Дальнего Востока. И веками их старики рассказывают подрастающим в стойбищах детям сказки. О том, как мальчик Индига преодолел семь страхов и не только брата спас, но и сердце храбреца приобрёл. Как богатырь Азмун на спине косатки доплыл до дома Морского Хозяина и упросил старика послать нивхам рыбу. Как превратился охотник Чориль в медведя, а его невеста к самому Горному Хозяину отправилась правду искать…

Писатель-дальневосточник Дмитрий Нагишкин тщательно изучил устное творчество малых народов и, используя их сюжеты и язык, создал оригинальное художественное произведение - книгу «Амурские сказки», настоящую этнографическую энциклопедию края.

---

— Плохие люди! — говорит Димдига. — Уходить надо, у нас с ними драться силы не станет!

— То не люди! — говорит Бата.

— Да мы сами видали: две руки, две ноги, одна голова у тех людей. Не по-нашему говорят. От деревень только пепел оставляют. Где они пройдут — там и трава не растёт!

— То не люди! — говорит Бата. — То злые черти! Это их Димдига накликал… Худой сон приснился вам! Не бывает таких людей! Шаманить буду — мне дары давайте, тех чертей прогоню!

Люди с дальних стойбищ дальше бегут… Прибегают из средних стойбищ люди.

— Бегите! — кричат. — Злые люди на нас напали! Против них у нас силы нет! Юрты жгут, людей бьют!

— Уходить надо! — на совете Димдига говорит. — Злые духи юрт не жгут.

— То не люди! — на своём Бата стоит. — То злые черти. Нет такого чёрта, чтобы меня испугал! Шаманить буду — всех чертей перепугаю! Несите мне дары!

Люди со средних стойбищ дальше бегут… Из ближних стойбищ люди прибежали:

— Тех злых людей мунгалами звать! Говорят, они весь мир прошли, никого в живых не оставили. Только и есть живые, что мы с вами!

— Со своих зверей слезают ли мунгалы? — спрашивает на совете Димдига.

— Слезают, когда едят и когда убивают.

— Что едят мунгалы?

— Тех зверей, что с ними запасными идут!

— Это люди! — говорит Димдига. — Надо оружие готовить! Надо уходить с их дороги! Что едят мунгальские звери?

— Траву! — отвечают люди.

— Надо в лес уходить, надо в горы уходить! — говорит Димдига. — Те люди, верно, к лесам да горам непривычны!

— То черти! — говорит Бата. — Злые духи, их Димдига раздразнил! Несите дары мне! Я великий шаман — все беды отгоню! Мангни — идола — сделаю, всех чертей разгоню!

Стал Бата шаманить день и ночь. Упадёт от усталости, вскочит и опять шаманит. Страшного идола сделал — Мангни — и вокруг него кружится.

Мангни на холме стоит. Три роста в нём. Живот у Мангни пустой, чтобы вечно голодный был! Руки у него змеями перевиты, чтобы гибкими в драке были! У того Мангни на ногах ящерицы, чтобы быстро бегал! В груди у него — птица вместо сердца. На груди медный круг начищенный, как солнце сияет, чтобы врагов слепить! В том медном круге всё отражается. Говорит Бата: «Подлетят мунгалы на своих зверях, в медном круге себя увидят, подумают — нет здесь никого, кроме них… Уйдут!»

— Копьями и стрелами мунгалов надо отгонять! — говорит Димдига.

Жмутся люди к Бату. Никто не защитит их больше! Сделал Бата ещё двух идолов — Мангни — на помощь, чтобы бить чертей. Говорит тут Димдига:

— Эй! Люди! Большая беда пришла, не Бату-старику её отогнать! Берите луки, стрелы, копья, в леса уходите, в горы уходите! Тем мунгальским зверям трава нужна. Дойдут мунгалы до лесов, до гор, увидят — зверей нечем кормить, назад повернут!

Шум в стойбище поднялся. Молодые кричат:

— Димдига правду говорят! Мужчины должны драться!

Старики вопят:

— Никто против чертей не силён!

А мунгалы уже близко. Уже крик их слышен. Уже пламя видно: жгут мунгалы юрты соплеменников Димдиги.

Шаманит Бата. Изо рта у него пена брызжет. Бубен, как гром, гремит. Побрякушки на поясе звенят. Шапка рогатая раскачивается. Трясутся от страха старики, на него глядя.

Сородичам говорит Димдига:

— Кто со мной пойдёт — перейдите ручей! Кому детей своих жалко — перейдите ручей! Кому за оружие взяться не стыдно — перейдите!..

Кто шаману не верил — перешёл ручей.

Остались с шаманом те, кто чертям верил больше, чем своим рукам.

Ушёл Димдига.

А мунгалы, словно туча, идут. Как песку на берегу морском — тех мунгалов! Дрожит земля от топота! Над мунгалами шум стоит, как в половодье: кричат они, гикают, своих зверей погоняют! В руках у них — кривые сабли длинные, за плечами — колчаны со стрелами, у седла — топоры боевые. Правду Димдига сказал, что не черти мунгалы, а люди.

Стойбище увидали мунгалы, ещё пуще закричали. Целую тучу стрел пустили, солнца не видно стало!

А Димдига со своими уже от леса недалеко.

Увидали мунгалы Димдигу, помчались вслед. Чуть не догнали. Да парень уже в лес вошёл. Женщин и детей дальше услал Димдига. А сам с мужчинами за деревьями спрятался.

Стали в мунгалов стрелы из тугих своих луков пускать. Запели стрелы, полетели. Сквозь чёрта стрела пройдёт, разве может человек чёрта убить? А мунгалы падают с сёдел…

От дерева к дереву — глубже в лес уходит Димдига. От дерева к дереву глубже в лес уходят и те, кто с ним из стойбища ушёл.

Долго гнались мунгалы за Димдигой.

Только звери их к лесу непривычны. Только зверям тем в лесу тесно. Только зверей тех в лесу кормить нечем. Тех зверей мунгалам пасти негде. Только мох седой вокруг на деревьях висит да папоротники стеной стоят…

Повернули мунгалы обратно.

Послал Димдига людей своих всем соплеменным сказать, как от мунгалов спасаться. Потянулись удэ в леса да в горы. Стали на горах да в лесах жить. Лесными людьми удэ стали. Так их и до сих пор зовут.

…Сколько времени прошло — не знаю. Пошёл Димдига на старое стойбище. Посмотреть хотел, помог ли Бату Мангни со своими одноногими.

Видит Димдига, мунгалы до моря дошли, назад повернули, в свои степные равнины назад ушли.

Видит Димдига, в старом стойбище Мангни лежит поверженный: в пустом брюхе трава растёт, в пустой груди ящерки бегают. Одноногие помощники обугленные лежат: мунгалы из них костёр делали.

Видит Димдига, лежит шаман, ноги раскинул, в руках топор держит. Рядом с ним мунгал лежит, топором убитый. Вспомнил, видно, шаман Димдигу, да поздно было. Лежит Бата. На нём ворон чёрный сидит. Хорьки да росомахи по стойбищу рыскают. Обратно Димдига в лес пошёл. Родичам сказал: «Лес да камни — нам лучшая защита!»

Стали удэ в лесах жить. На совете молодые стариков слушают. Но и старики от молодых хорошего слова ждут.

Верная примета

Жили в одной деревне Чурка и Пигунайка. Чурка был парень тихий — больше молчал, чем говорил. А жена его Пигунайка больше языком работала, чем руками. Даже во сне говорила. Спит, спит, а потом бормотать начнёт, да быстро-быстро: ничего не разберёшь! Проснётся от её крика Чурка, толкает жену под бок:

— Эй, жена, ты это с кем разговариваешь?

Вскочит Пигунайка, глаза кулаком протрёт:

— С умными людьми разговариваю.

— Да ведь это во сне, жена!

— А с умными людьми и во сне разговаривать приятно. Не с тобой же мне говорить! Ты в один год два слова скажешь, и то в тайге.

Три дела у Чурки было: зверя бить, рыбу ловить да трубку курить. Это он хорошо делал!.. Пойдёт в тайгу зверя бить — пока друзья силком Чурку не выведут из тайги, всё за зверем гоняет. Станет рыбу ловить — до того освирепеет, что сам в невод влезет, коли рыба нейдёт. А уж курить Чурка станет — дым клубами валит, столбом к небу поднимается! Если Чурка дома курит — со всей деревни люди сбегутся: где пожар? Прибегут, а это Чурка на пороге сидит, трубку курит. А если в тайге дым валом валит, уж знают: это Чурка свою трубку в колено толщиной запалил! Сколько раз ошибались — лесной пожар за табачный дым из трубки Чурки принимали!

Три дела было и у Пигунайки: говорить, спать да сны разгадывать. Это она хорошо делала!.. Начнёт говорить — всех заговорит, от неё соседки под нары прячутся. Только и спасение, что к Пигунайке глухую бабку Койныт подсадить. Сидит та, головой кивает, будто соглашается… А уж если спать Пигунайка завалится — пока все сны не пересмотрит, никто её не разбудит. Один раз соседские парни её, спящую, в лес отнесли вместе с постелью; там проснулась она, оглянулась вокруг, видит — лес; сама себе говорит, подумав, что сон видит: «Вот дурная я! Что же это я сны сидя смотрю? Надо бы лечь». Легла да ещё две недели проспала. Пришлось её домой тем же парням тащить. Ну, а сны Пигунайка начнёт разгадывать — таких страхов наговорит, что бабы потом с нар ночью падают! Сбудется ли то, что Пигунайка говорит, — не знали, а уж после ее отгадок неделю мелкой дрожью дрожали.

Никто лучше Пигунайки снов разгадывать не умел!

Вот один раз проснулась она. Лежит, молчит, не говорит ничего. Посмотрел на жену Чурка, испугался: почему это молчит жена? Не случилось ли чего?

— Что ты, Пигунайка? — спрашивает он.

— Во сне красную ягоду видела, — говорит жена. — К ссоре…

— Что ты, жена, из-за чего нам ссориться?

— К ссоре это, — говорит Пигунайка. — Примета верная. Уж я ли сны разгадывать не умею!.. Помнишь, во сне оленуху видела, к бурану это — не сказала… Разве не стал после этого буран?

Молчит Чурка, говорить не хочет, что оленуху жена видела во сне тогда, когда уже снегом дверь завалило; не смогли они, проснувшись, дверь открыть да три дня с женой дома и просидели. Вот на третий день и увидала жена во сне оленуху.