Владимир Варава - Адвокат философии

• Название: Адвокат философии
• Автор: Владимир Варава
• Жанр: Философия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-480-00336-9

Особенность этой книги состоит в том, что в ней нет специализированной терминологии и прямых ссылок, цитат и упоминаний различных авторов. В ходе ответов на поставленные вопросы обсуждаются такие проблемы, как сущность философии; отличие философии от науки, религии, искусства; социальная миссия философии в обществе и культуре. Рассматриваются причины современного «упадка философии», которые связываются с тем, что философия подменяется иными формами духовной культуры. Ставится задача раскрыть значимость философии средствами самого языка и через обращение к жизненным ситуациям человека.

Книга будет интересна для всех, кто интересуется философской проблематикой, не исключая, однако и тех, кто подвизался на профессиональном философском поприще.

---

37. Почему философия не гуманитарная наука?

Не только потому, что философия не наука вообще. Философия не наука именно потому, что она философия. Этим уже все сказано. И кто хочет видеть в философии науку, в действительности не хочет видеть философии. Здесь дело в другом. Гуманитарные науки – преимущественно науки о духе, о культуре, в отличие от естественных наук – наук о природе. Гуманитарные науки имеют дело с невидимой, тонкой материей (идеи, ценности, принципы), в то время как философия имеет дело с бытием, в котором всякое разделение на естественное и сверхъестественное, видимое и невидимое, материальное и духовное теряет смысл. Если бытие было бы лишь духовным принципом целеполаганий человеческого разума, тогда философия была бы не только гуманитарной наукой, но первой среди первых из таких наук.

38. Что нужно для занятий философией?

Для профессионального занятия философией нужно наличие вещей, которые не так часто встретишь. Это то, что нужно вообще для занятий каким-либо серьезным делом: достаточное развитие ума, достаточный уровень образования и достаточный досуг. Совпадение трех этих условий может создать наиболее благоприятную среду для философии. Понятно, что перечисленные условия существенно ограничивают круг тех, кто мог бы предаться философии свободно, творчески и с любовью. Но это внешние социальные обстоятельства для философии, необходимые для нее, но не достаточные. Наличие ума, времени и знаний не гарантирует подлинного философствования. Необходимо еще вдохновение. Что же вдохновляет философа, что есть вдохновение для философа? Специфика философского вдохновения в том, что можно назвать фундаментальной настроенностью на истину, которая проявляется лишь в состоянии «захваченности бытием». Это состояние возникает из особого взгляда на мир, в основе которого – удивление перед миром. Философское удивление – не удивление «удивительному», а ошеломительное понимание-прозрение того, что есть, что есть вообще что-то. Молниеносное осознание отсутствия причин, оснований и необходимости для мира превращает его в великую загадку, в великую энигму бытия, которая обрушивается на сознание своим наличием, заставляя забыть все предшествующие «знания». Открывшаяся чистота безосновности и беспричинности сущего и есть источник подлинного философского удивления – того предела, до которого вообще может дойти человек. Поэтому для занятий философией нужно только одно – удивление, а его дает вдохновение, вдохновение особого рода, вдохновение от бытия, от понимания его невозможности, ненужности, неизъяснимости.

39. Почему философия не является социальным институтом?

Наличие социального института обязательно для всех известных форм культуры. Религия существует как духовная потребность (вера) и как социальный институт (Церковь); наука существует как духовная потребность (познание) и как социальный институт (научные учреждения и установления); искусство существует как духовная потребность (эстетическое влечение) и как социальный институт (музей, условно говоря). Одна только философия существует как метафизическая потребность, которая никогда не имеет социальной структуры, в которой эта потребность могла бы быть реализована так, как это имеет место с другими формами духовной культуры. Метафизическая потребность в философии не имеет социального института для своего выражения. Есть, конечно, академическая философия в университетах, есть журналы, есть «школы», есть даже философские общества. Но все это незначительно; к тому же в социальных институциях доминирует лишь один (академический) тип философии. Действительно, за все время существования философия так и не обрела своего социального пристанища вроде того, какими обладают религия, наука и искусство. У философии нет социального не от недостатка, а от избытка. Сами философы противятся созданию социального института философии. Философия настолько глубже, больше, выше всех социальных проявлений, что ей нет никакой нужды в социальной институализации, необходимой тем, кто чувствует свою неуверенность и ограниченность. Философия дышит как хочет и обитает на самых опасных, смелых и прекрасных островах свободного человеческого духа.

40. Где искать философию?

Проблема в том, что философии очень часто нет в самой философии (вернее, в «исторической философии»). Это – парадокс, но философия может ускользать именно из философии, переходя в иные области, оставляя за собой обманчивый след видимости. Нередко случается, что философии бывает больше в литературе, науке и религии, нежели в профессиональных обителях. А как смешны бывают попытки сделать из философии какое-то сверхсерьезное дело, призванное облагодетельствовать человечество, особенно его социальную жизнь! Как мало можно встретить иной раз философии у того, чье имя стало символом самой философии. И в то же время совершенно неожиданно философия обнаруживается там, где ее никто и не чает отыскать, например – в сплетении жизненных обстоятельств. Сама жизнь тогда становится философом. Если же всерьез, то искать философию не надо вообще, потому что она сама находит тех, кто может вынести ее «невыносимую легкость».

41. Кого же считать тогда философом?

Кого угодно, кто сможет так или иначе совершить чистое философское действо, неважно в чем – в слове, в мысли или поступке. Это редкостная вещь – чистое философское действо, и оно происходит там, где этого захочет сама философия. Потому в областях, исторически «помеченных» как философские, философия может вообще не появляться, и есть внезапная философия, рождающаяся самым неожиданным образом. Молнии философского озарения вспыхивают без предупреждения, посещая обычных людей, далеких от всякой философии (вернее, от традиций философского знания). Знающий философию может не быть философом, как знающий искусство – не обязательно Художник. Философия может посетить самого заурядного человека и может никогда не посетить глубокомысленного мудреца. Мудрость и философия отнюдь не частые спутники. Как раз здесь и возникает острый вопрос о профессиональной философии. Вопрос не возникает в случае определения того, кто такой профессиональный врач, инженер или политик. Но может ли кто-то быть профессиональным философом? Не есть ли это в высшей степени нелепое противоречие? Профессиональным знатоком философии – да, но профессиональным философом… Здесь стоит только развести руками. Если философия – всеобщее дело человека, где свершается его всечеловеческая судьба, если человек сбывается только в философии, то есть философствуя, то философия – это «профессия человека», если уж говорить о профессии. И профессиональный философ – просто человек, настоящий человек, то есть такой человек, который еще хочет стать настоящим человеком.

42. Каковы «жизненные» выводы философии?

Проеденный насквозь прагматикой ум современного человека спрашивает всегда о «жизненности» и «практичности». Про философию можно сказать, что ее выводы слишком близки к жизни и в то же время слишком далеки от нее. С одного ракурса видно полное слияние философии и жизни: жить значит философствовать, а философствовать значит жить. С другого ракурса – ничего более несхожего, чем философия и жизнь, нет и не может быть. Нет более разных вещей в мире, чем философия и жизнь. Есть философия жизни – но это совсем другое, это тоже философия, не имеющая отношения к жизни. Философия – самое близкое и самое далекое. Выводы философии, возможно, не годятся для жизни и культуры в плане их устройства, но философская работа совершенно необходима для структурирования фундаментальных основ бытия, которые не имеют отношения к жизненной «практике», но вне которых жизнь человека не может не только свершиться (или не свершиться) – она не может и начаться как следует. Вот почему многие, живущие без философии, проживают жизнь вхолостую. Строг приговор, но как иначе объяснить нелепицу существования, пронизывающую жизнь большинства! Никто не имеет права судить других; вообще другой – «потемки»: его интимно-глубинное существование (цель, смысл, надежды, желания, представления, ценности) на бесконечность закрыто от всех. Но в философской проекции нет более нелепой вещи, нежели человеческое существование.

43. Насколько правомерно говорить о разных типах философии?

За всю историю существования человека и его философии сложилась достаточно пестрая и разнообразная картина философских школ, направлений, течений. Что ни философ, то собственная картина мира, несхожая с другими. Противники философии ставят под вопрос оправданность философии, поскольку в ней так и не удалось договориться о единстве; всяк философствует, исходя из самого себя, и философия в конечном счете – личное дело каждого, переходящее чуть ли не в произвол. Может действительно сложиться впечатление, что ни о какой обязательности и всеобщности в философии говорить нельзя. Но дело в том, что невероятное разнообразие философских направлений складывается не из-за того, что философы не могут обнаружить никакого единства, а во многом из-за того, что историки философии, то есть принципиальные не-философы, не в силах понять единство всечеловеческой мысли, ее единое мировое движение и задним числом характеризуют историю философии как таковую в терминах разнообразия и несводимости, раскрашивая ее разными красками философских традиций, направлений и систем. В действительности все истинные философы говорят всегда об одном и том же – на несколько отличающихся языках, но об одном и том же. Это «одно и то же» философии есть Бытие. Различие в подходах к Бытию возникает не тогда, когда применяются разные критерии в его истолковании, свойственные различным философским системам и течениям, но когда выявляются онтология и этика как две философские оптики, единые в своей сути. И онтология, и этика видят одно и то же Бытие: онтология делает акцент на чудо Бытия и на возникающую философскую реакцию удивления; этика делает акцент на переживание Бытия (как проявило это боль или радость) и на возникающую реакцию страдания и сострадания. Онтология – удивление, этика – страдание и сострадание, но в сущности это одно и то же; и удивление, и страдание, и сострадание есть высшие человеческие реакции на чудо Бытия, на его невозможность и непостижимое великолепие и на его надломленность. То и другое вызывает, вызывало и будет вызывать всегда одну и ту же чистую философскую реакцию: Бытие неизменно, человек неизменен. Человек в жесткой сцепке с Бытием. Поэтому говорить о различных направлениях в философии нельзя, ведь в таком случае нам пришлось бы ввести разные предметы философии. А предмет у нее один – Бытие. Поэтому философия едина и единство философии гораздо сильнее, чем единства других духовных деланий человека, будь то в науке, в искусстве, в религии или в чем-либо еще.