Прем Шуньо - Алмазные дни с Ошо. Новая алмазная сутра

• Название: Алмазные дни с Ошо. Новая алмазная сутра
• Автор: Прем Шуньо
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9573-1480-6

Эта книга – увлекательный рассказ автора о своем духовном опыте жизни рядом с Ошо, великим индийским мистиком конца ХХ века.

Путь к Мастеру начался для Шуньо в Лондоне в начале семидесятых годов, а в 1975 году она отправилась в Индию и с тех пор постоянно была рядом с Ошо – вплоть до того момента, когда он покинул тело.

Взгляд Шуньо – очень личный. Вскоре после прибытия в Пуну ей было предложено присоединиться к команде людей, которые заботились о быте и здоровье Ошо.

Читая книгу и глядя на события глазами автора, у читателя появляется возможность приблизиться к Ошо настолько близко, насколько это возможно. Ведь Шуньо не только танцевала на его даршанах и слушала его голос на протяжении полутора десятка лет. Все эти годы она жила рядом с ним, разделяя радости и невзгоды, стирала его одежду, вместе с Ошо она была арестована и переносила все тяготы заключения в американской тюрьме, а затем отправилась вместе с ним в скитания по всему миру в поисках убежища…

Это очень красивая история, наполненная личными переживаниями и сердечным теплом, яркая, интригующая и искренняя, полная смеха, слез, света и необыкновенной любви.

---

Сад полон индийских птиц, которые прилетают полюбоваться своим отражением в окнах столовой Ошо, не подозревая, что с другой стороны за ними наблюдает Будда. Столовая Ошо маленькая и простая. Обычно он садился лицом к стеклянной стене и наслаждался прекрасным видом.

Первыми по утрам просыпаются кукушки, затем примерно через полчаса пробуждается остальной оркестр и громко о себе заявляет. Но лучше всего просыпаться от записанного на пленку крика петуха, который разносится по всей общине из громкоговорителя у ворот каждый час!

«Это чтобы напомнить каждому, что он все еще спит», – говорил Ошо.

Ошо проявлял огромное уважение к каждому живому существу и каждое необычайно любил. Как-то он рассказывал о деревьях, которые срубают, чтобы построить дом. «Деревья живые, а дом – мертвый, – говорил он. – Вы должны, прежде всего, заботиться о дереве, а дом строить вокруг него».

Большую часть его дома занимает библиотека. Мраморные коридоры уставлены стеклянными стеллажами с книгами. Помню, как однажды я шла по коридору и сумкой задела стеклянную дверцу стеллажа. К счастью, ничего не разбилось. До сих пор, когда я прохожу мимо этого места, я стараюсь быть осторожной.

Начав стирать одежду Ошо, я была в шоке. Я ждала, когда же ощущение шока пройдет, но оно не отступало. Я ощущала такую огромную энергию в комнате, что постоянно твердила себе: «Что бы ты ни делала, не закрывай глаза». У меня было такое чувство, что если я закрою глаза, то унесусь в иной мир!

Все белье я стирала вручную и затем развешивала на веревке, на крыше. Обычно я разбрызгивала вокруг себя воду, словно ребенок, плескающийся на морском берегу, и в итоге промокала с головы до пят. Много раз я падала прямо на скользкий мрамор, но, как пьяная, не ушибалась, а вставала, целая и невредимая. Я порой настолько увлекалась работой, что мне казалось, будто сам Ошо стоит рядом со мной. Однажды это поглотило меня так сильно, что я упала на колени и прижалась головой к столу. Клянусь, он был рядом со мной!

Но времена изменились, и по возвращении из Америки у нас появилась стиральная машина. Теперь мне редко приходилось мочить руки. А когда что-то нужно было постирать вручную, я надевала резиновые перчатки. Количество грязного белья каждый раз чудесным образом менялось в зависимости от того, сколько времени мне полагалось провести за работой. Я всегда недоумевала, разве можно стирать одежду одного человека целый день? Оказывается, можно. Моя мать, услышав, что я остаюсь в Индии, и узнав, что я работаю прачкой, написала мне, что никак не может понять, зачем «нужно было столько учиться и познавать себя, чтобы в итоге стирать кому-то белье. Твой отец говорит, что ты должна немедленно вернуться домой. Ты не можешь работать прачкой!»

Но я стирала одежду Ошо не только в Индии, я путешествовала с ним по всему миру, продолжая стирать его белье. Из чистейшей ванной в Пуне я была вынуждена перебраться в подвал в замке в Нью-Джерси, а затем в трейлер в Орегоне. Потом прачечной стал небольшой коттедж в Северной Индии, где мы стирали талым снегом, который собирали в специальные ведра. Оттуда я переехала в полуподвальное помещение в отеле в Катманду, где работала в окружении примерно пятидесяти непальцев, затем в ванную комнату на Крите, потом я стирала на уругвайской кухне, а после этого – в переделанной под ванную спальне в португальском лесу. И в итоге вновь оказалась там, откуда начинала, – в Пуне.

Комната, в которой стирают белье, стала для меня своего рода убежищем и одновременно лоном, из которого я вышла. Она находилась прямо напротив комнаты Ошо – таким образом, это была часть дома, в которой никто никогда не бывал. Я работала в полном одиночестве. Единственным человеком, которого я могла увидеть за целый день, была Вивек.

Иногда люди спрашивают меня, не было ли мне скучно столько лет заниматься одним и тем же. Но мне никогда не было скучно. Моя жизнь была настолько простой, что мне было не о чем особенно думать. Конечно, у меня в голове крутились мысли, но они были похожи на высохшие кости, на которых уже давно нет мяса. С тех пор, как я познакомилась с Ошо, моя жизнь изменилась совершенно. Я была настолько счастлива, что стирка белья стала для меня своего рода благодарностью Ошо. Самое смешное, что чем с большей любовью и тщательностью я стирала и гладила его одежду, тем счастливее я себя чувствовала – такой волшебный энергетический круг.

Ошо никогда не жаловался на мою работу и никогда не отсылал вещи обратно. Хотя во время моего первого сезона дождей я посылала ему полотенца с запахом плесени. Нужно хоть раз побывать в Индии во время муссонов, чтобы знать, что происходит с мокрыми полотенцами. Они пропитываются запахом, который можно уловить только после того, как вы использовали полотенце. Но я об этом ничего не знала. Когда Вивек сообщила мне, что полотенца пахнут плесенью, я была искренне удивлена. Но когда она сказала, что полотенца так пахнут уже целую неделю, я запаниковала. «Почему Ошо мне сразу не сказал?» – спросила я. Оказывается, он решил подождать несколько дней, чтобы дать мне возможность самой это понять и чтобы ему не нужно было жаловаться.

Бывали моменты, когда я останавливалась и просто сидела, переполненная чувством любви. Я не думала о ком-то конкретном и даже не пыталась вспомнить чье-либо лицо. Это было странное чувство – просто любовь. Раньше она охватывала меня, только если рядом был человек, который вызывал во мне это чувство. Но даже тогда она не была такой сильной, как в эти моменты. Она опьяняла, но мое опьянение было утонченным, едва уловимым. Тогда я написала стихотворение:

Memory can’t recall your face,

So love comes, faceless.

Unfamiliar is the part of me

That loves you.

She has no name,

And she comes and goes

And when gone,

I wipe my tear-stained face

So that it remains a secret.{ Я не в силах вспомнить твой лик.

У любви, что пришла, нет лица.

Я не знаю ту часть меня,

Что так сильно и трепетно любит.

У любви, что пришла, нет имен.

То нахлынет она, то отступит.

Слезы льются, когда не пленен

Той любовью, что душу разбудит.}

На что Ошо воскликнул:

– Любовь – это величайшая тайна на свете. Ее можно испытывать, но ее нельзя познать. Ею можно жить, но нельзя понять. Она выше понимания, она превосходит любые наши домыслы о том, что же есть любовь. Умом ее не охватишь. Она всегда ускользает. Ее нельзя запомнить. Ведь память – не что иное, как дневник ума. Память – это следы, оставленные в уме. У любви нет тела, она бестелесна и потому не оставляет следов.

Он объяснил, что, когда любовь переживается как молитва, когда у любви нет какой-то определенной формы, это означает пробуждение нашего сверхсознания. Именно поэтому та любовь, которую я время от времени испытывала, была мне незнакома. На тот момент я понятия не имела, что такое сверхсознание. Многое из того, что говорил Ошо, становилось для меня очевидным лишь со временем, когда я получала свой собственный опыт.

«Существуют три уровня сознания: подсознание, сознание и сверхсознание».

«По мере того, как твоя любовь растет, ты начинаешь многое осознавать, то, чего раньше просто не знала. Любовь помогает раскрыть внутри высшие измерения. Отсюда и странные, необычные переживания. Любовь входит в мир молитвы. Это очень важно, потому что сразу за молитвой следует божественное начало. Молитва – это последняя ступень лестницы любви, это звонок в дверь нирваны, в дверь, за которой начинается свобода».

Для меня слова Ошо о таких явлениях, как уровни сознания или просветление, звучали как чистая магия. Я была настолько вдохновлена и взволнована, что иногда мне хотелось кричать. Однажды я рассказала об этом Ошо. «Кричать? – Ошо выглядел озадаченным. – В то время, как я говорю?»

Работать рядом с Ошо было огромным благословением! И не важно, надо ли было шить для него одежду, или заботиться о том, чтобы кондиционер в его застекленном коридоре работал исправно, или же чинить сантехнику всю ночь напролет, чтобы утром Ошо мог принять ледяной душ, или выполнять какие-нибудь мелкие поручения. Благословение исходило из осознанности человека и любви. Это трудно понять тем, кто работает за деньги, кого работа не наполняет, не приносит счастья. Их день разделен на две части: время, принадлежащее начальнику или компании, и «свободное» время. В ашраме весь мой день был свободным. То, как я проводила время, зависело исключительно от моего вдохновения. Когда я делала что-нибудь для Ошо, я чувствовала мощный прилив энергии и радости, потому что его осознанность зажигала свет и моего сознания. А все, что делается осознанно, доставляет огромное удовольствие.

Меня всегда трогало то, как люди работают рядом с Ошо, хотя я понимала, почему они делают это с такой радостью. Если кому-то приходилось работать всю ночь, то не возникало и тени сомнения в том, что это нужно. Было одно удовольствие смотреть на то, как люди работали. Наградой же было чувство радости и воодушевления. Когда вы находитесь рядом с тем, кто помогает вам чувствовать себя хорошо, вам хочется хоть как-то отблагодарить этого человека, что-то для него сделать.