Александр Кашкаров - Бом Булинат. Индийские дневники

• Название: Бом Булинат. Индийские дневники
• Автор: Александр Кашкаров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-98797-017-1

«К середине «нулевых» у нас, наконец, созрело собственное «поколение Х», герои которого, подобно персонажам культового коуплендовского романа, престижным радостям мегаполиса предпочитают свободу, дорогу и хорошую историю. Конечно, Индия – тема модная и почти беспроигрышная. Но «Бом Булинат» написан не для кучки пижонов, зараженных синдромом Гоа, для которых Индия стала более «продвинутой» альтернативой лыжному курорту. В книге много ироничных и точных описаний местной специфики, но эта история не только об отдельном путешествии, которое всегда предполагает точку возврата. Ее герои как раз озабочены темой «невозвращения» – к самим себе, привычным и прежним. За каждым персонажем здесь стоит и ухмыляется конкретный живой человек, с характерной манерой речи, вредными привычками и трогательными слабостями. Авторам удалось не растерять эту непосредственную интонацию и протащить ее через всю книгу, а это дорогого стоит».

Наталия Бабинцева («Время новостей»)

---

Официантка принесла текилы, поставила каждому по рюмке и удалилась обслуживать двух англичан, которые все это время сражались в бильярд за нашими спинами и громко обзывали друг друга нецензурными английскими выражениями. Арсений проводил взглядом официантку, взглянул на бильярдистов, которые замолчали, припав к пивным кружкам, и сказал:

– Вот, паразиты, им хоть бы что – уважаю англикосов! Нигде не пропадут. – Арсений снова повернул голову в сторону официантки. – А кроме денег… Где там женщин искать?

– Найдете где-нибудь.

– И где ж это «где-нибудь», Митяй? – поинтересовался Кашкет.

– Да, Бомж, ты ж все знаешь, сам себе жену тут нашел, а нас куда-то «туда» – вот и объясняй!

– Ну, говорят, на Кубе за бутылку колы можно такую мулатку найти, что… – Митяй, не договорил, вздохнул и теперь задумался сам. – В общем, есть места.

– Слышала б тебя жена, Митяй, ты б другие места нам рекомендовал, – резюмировал Кашкет. – Чего болтать, все равно никуда не свалим, будем сидеть вот так, пить и разглагольствовать, пока сорок не стукнет.

К нам снова подошла официантка, окинула любезным, усталым взглядом, спросила, что нам угодно, Арсений почему-то заказал три порции рома.

– Нет, Кашкет, нельзя так больше! Поехали на Ямайку или в Индию!

– Мне лично надоели сотовый телефон, менты, снегоуборочные машины и дети возле цирка на Цветном бульваре, которых фотографируют дерганные родственники – я уже, наверное, засветился на тысяче фотографий с детьми разных лет, с надувными шариками и без… Так вот, если этого всего не будет – я готов!

– Чего это в Индию? – удивился Митяй. – Почему не на Кубу? Я ж говорю, там за колу…

Арсений не дал договорить Митяю.

– Недавно к моим родителям приезжала их подруга из Италии, рассказывала, что купила домик в каком-то городишке в Индии, нас звала… Говорит, что подобного нигде не найдешь.

– Ага, хороший выбор! Прекрасный! – вскипятился Митяй. – Там же тотальная жесть!

– Жесть тут! – сказал Кашкет и пристально посмотрел на Митяя. – Там, может, и индийская жесть, но московской я сыт по горло.

– Ну ладно, – согласился Митяй и повернулся к Арсению. – Слушай, братец, а что за домик? В каком городе? С прислугой, уроками камасутры? Все что угодно, лишь бы не к кришнаитам!

– Я знаю не больше твоего, но Карла сказала, что райское местечко!

– Ага, райское! В Индии таких нет!

– Итальянцам я доверяю, Митяй, у них тонкое чувство прекрасного!

– Да там же миллиард индусов! – не унимался Митяй.

– Не индусы, а индийцы! Индус – это приверженец религии, а если говорить о национальности – то индиец! – сказал Кашкет.

– По сути Кашкет прав, но мне все же больше нравится «индусы» – так звучнее! И плевать, сколько их там, главное – уехать!

– Ну, если это случится – я разведусь!

Мы поспорили на митяевский бракоразводный процесс, скрепив спор выпитым ромом.

* * *

Как только я принял твердое решение отправиться куда подальше из Москвы, я испытал облегчение, будто уже отправился в путь, хотя все еще продолжал сидеть в офисе и выполнять работу, которая мне осточертела.

Я предвкушал, что скоро все вокруг меня изменится, станет новым и прекрасным. Чувство опасности только усиливало все остальные. Я знал, что путешествие взбудоражит кровь, встряхнет мозги и чувства, и всего меня.

Я не думал о своей жизни после возвращения, так далеко вперед я не заглядывал, мне просто все надоело в Москве, прежде всего размеренный график жизни по календарю от выходных до выходных, от зарплаты до зарплаты. Дни мелькали, как минуты, а недели как часы, чувство ограниченной свободы просыпалось в субботу, а к вечеру следующего дня виновато удалялось. Будни представлялись обыденно серыми и таяли, не задерживаясь в памяти. Время неслось неумолимо вперед, и я уже представлял себя в летах, с пузом и лысиной, лениво плетущимся на работу или в бар, скучным мещанином, не допускающем даже мысли о чем-то необычном. Будучи молодым и полным сил, я не хотел соглашаться с тем, что жизнь, которую я вел в данный момент, можно вообще назвать жизнью. Мне хотелось движения, чувств, эмоций, приключений – настоящей жизни, черт побери! Может быть, я и не был к этому готов, но что-то так и толкало меня вперед.

Больше всего на свете мне хотелось, ни с кем не считаясь, послать все к черту и хоть раз сделать так, как хочется только мне.

Почему бы и нет, подумал я и объявил боссу, что увольняюсь. Босс решил, что меня что-то не устраивает, но когда услышал, что я собираюсь в Индию и надолго, только и сказал: «Мы силой никого не держим».

Оставшееся до отъезда время я пребывал в состоянии сладостного предвкушения. Я вдруг взглянул на всю обыденность по-новому, многое меня перестало раздражать. Я мечтал быть то Робинзом на безлюдном острове в тени кокосовых пальм, то колонизатором в пробковом шлеме, смакующим стаканчик джина в тени баньяна. Мне было плевать на карьеру и на все блага городской жизни.

Я не представлял, что буду там делать и, честно говоря, ничего не планировал, мой мозг требовал отдыха, душа – пищи, а я искал ответа на вопрос, которого сам не знал. Хотелось сменить обстановку, глотнуть свободы, и с головой окунуться в неизвестность. И все равно Индия или что-либо другое. И еще хотелось настоящей экзотики.

Мне хотелось стряхнуть с себя гнет городских предрассудков. Я чувствовал, что надо уехать, и уехать надолго!

* * *

Не знаю, что побуждает человека путешествовать в наше время, явно не жажда приключений. Покинуть свой уютный дом, отказаться от работы, большой зарплаты, женщин и телевизора ради длительного и сомнительного путешествия по такой стране, как Индия, многим покажется довольно неразумным поступком и, более того, решением идиотским, не сулящим ничего хорошего.

Перед отъездом, в то время, когда мне еще надо было сидеть на своем рабочем месте и сдавать дела новоиспеченному сотруднику, я получал по электронной почте письма от Арсения. Все его письма были исключительно о том, какие разновидности вредоносных бактерий существуют в Азии, сколько видов ядовитых пресмыкающихся обитает в Индии, и как отличить обычную диарею от дизентерии или тифа.

Альберт Камю как-то заметил, что в Индии умирают либо безумными, либо счастливыми. Я совершенно не собирался там умирать. Однако все наши сборы отчасти напоминали похороны, и иногда мне казалось, что обратно нам не вернуться.

Когда сборы стали походить на поминки, я подумал, что если уж нам и суждено помереть в Индии, то Арсений покинет этот мир безумным и вряд ли счастливым.

Я как-то уж больно просто решился на эту затею. Семь лет назад также запросто мы купили дом в деревне на последние деньги. Но приготовления к любой поездке отвлекают, а предвкушение дороги, ожидание чего-то неизведанного действуют, как хорошая порция текилы. Например, методично обсуждая противопоказания «Делагила», Арсений ни с того ни с сего принимался мечтать вслух о будущих днях где-нибудь в Варанаси, где вооброжал себя исключительно в роли колонизатора. Дальше его воображение рисовало другие, но всегда соблазнительные и экзотические картины. Так он фантазировал до самого отъезда, ни разу не усомнившись в том, что все может выйти совершенно иначе. Но я его не расстраивал, потому что и сам имел весьма смутное представление о ближайшем будущем, и это ощущение не прошло даже тогда, когда мне, наконец, вручили паспорта с визами и билеты.

В детстве я имел несчастье посмотреть фильм «Танцор диско». Я на всю жизнь запомнил, как главный герой, Митхун Чакраборти, дерется с дюжиной усатых негодяев, подкидывая высоко вверх катушечный магнитофон и раздавая оплеухи, больше похожие на смачные пощечины. Звуки ударов походили на хлопки в ладоши. В конце эпизода Митхун избил всех негодяев под собственные аплодисменты. Неизгладимое впечатление! Примерно такими же были мои представления об Индии. Когда я задавался вопросом «что там будет?» – передо мной вырастал танцор диско с магнитофоном под мышкой. Нет, я, конечно, знал что-то об Индии, и довольно много, но это ровным счетом ничего не давало, и поэтому я просто не имел права разоблачать иллюзии моего друга.

В какой-то момент Арсений решил, что он все-таки художник, и мы поехали за холстами и красками. По дороге он без умолку говорил о том, как это здорово – вырваться на свободу, в неизвестность, а, главное, творить, когда у тебя в распоряжении куча свободного времени, целый дом и пара слуг с опахалами.… Сам я мало фантазировал на этот счет, постоянно натыкаясь на усатых негодяев и аплодисменты. Я вполне понимал, от чего уезжаю…

Не могу сказать с точностью, когда во мне зародилось это чувство – чувство раздражения и гадливости.

На работе утром я никогда не работал – читал книги. Однажды на обложке книги, которую я взял с собой, было написано «читать модно». И я, признаюсь, злорадно ухмыльнуться: кого модно читать? Всех подряд? Гоголя, Толстого? Гете, Данте? Маринину, Шопенгауэра? Кого? Непонятно. Какой кретин мог это выдумать!? Окончательно меня добил канун праздника – День города! Более невыносимого праздника в календаре нельзя вообразить! Утешением служит лишь то, что он в сентябре и всегда можно уехать в глушь, в деревню, подальше от пластиковых стаканов, разбитых бутылок и толпы идиотов на Пушкинской площади.